Право лорда (СИ) - Хант Диана. Страница 52

Смежив веки, я глубоко вдохнула и выдохнула, сосчитав до десяти, прошептала заклинание покоя, чувствуя, как мышцы понемногу расслабляются. Щёлкнула пальцами, сводя действие заклинания на нет: расслабляться сейчас просто непозволительно. И вдруг почувствовала, как волна беспокойства схлынула! Абсолютно! Как и не было. Я даже хотела сообщить об этом Киру… не успела.

— Держись!!! — крикнул он и с силой ударил грифона пятками.

Дракон появился перед нами внезапно, словно возник из воздуха!

За огромным крылатым силуэтом тянулась туманная полоса, то есть зверь воспользовался магией, чтобы подобраться так близко!

Гигантский, мать его!! Настоящая гора с крыльями!!!

Только у этой горы ещё покрытая шипами змеиная голова, два жёлтых немигающих глаза, широко распахнутая пасть, в которой без проблем уместится целый грифон! Ну ладно, полгрифона, но даже это совсем не радует.

Чёрные распахнутые крылья, застилающие небо, увенчанные загнутыми шипами! Мощные когтистые лапы! Сверкающая на солнце чёрная чешуя!

Зверь взревел, взмахнул крыльями и нас отбросило назад упругой воздушной волной, завертело, закрутило, как в смерче!

А потом был полёт! ПОЛЁТ!!! Стремительный, быстрый, как вихрь, на грани жизни и смерти, проходивший в абсолютной тишине, потому что на какое-то время от рёва дракона я оглохла.

Как мы неслись!.. Я даже не предполагала, что Тит способен на такую скорость! На виражах я буквально влипала в Кира, с замиранием сердца понимая, что не успеем! От такой махины просто не уйти! Это невозможно!

Бок облизало пламенем: Тит чудом ушёл из-под прицельного огня буквально в последний момент, проделав сложнейшую петлю: и мы с Киром (видимо, тем же самым чудом) удержались на звере, оба!

Прямо над ухом раздался оглушающий рёв. И я поняла: не уйдём. Это невозможно! Отчаянно вцепившись в Кира и не в силах оторвать взгляда от немигающих жёлтых глаз на чёрной морде, я закричала. Завизжала так, словно меня режут! Сама оглохла от собственного крика…

А потом произошло что-то совершенно невероятное.

Жёлтые глаза чудовища вспыхнули, лишь на миг.

И оно замедлилось, застыло в воздухе, распластав крылья, словно гриф на тепловых потоках.

Грифон взял резкий крен влево и понёсся с такой скоростью, что уши заложило от свиста.

— Оторвались! — сообщил Кир через какое-то время.

Я же, оглядываясь на застывшую чёрную точку в небе прошептала:

— Он по какой-то причине дал нам уйти.

— И к лучшему, — согласился Кир.

— Но почему?

Кир пожал плечами.

— Мне кажется, это как-то связано со мной, — сказала я. — Ну, сначала этот приступ… Непреодолимое желание приблизиться… Оно схлынуло, как только дракон оказался рядом…

— Возможно, — не стал спорить Кир. — Если его позвала чья-то магия, вряд ли свободолюбивому хозяину небес это понравилось.

— Хочешь сказать, что когда притяжение исчезло, перестало быть чем-то сродни натянутого поводка, он сразу подобрел? Как Печкин?

Кир пожал плечами.

— Похоже на то. Нам повезло, эйва, встретить сытого дракона.

…Суматошный день сменился неизменным ночным безумием.

Ночь — единственное время, когда летят в тартарары страхи, тревоги, сомнения.

Время, когда весь мир замирает и робко отступает назад, зная, что он растерял свою важность, а ещё немного — и вовсе исчезнет, перестанет существовать.

Время, когда луны сияют, как солнца, когда звёзды перестают дышать в предвкушении краха небесного купола: скоро, очень скоро он расколется на тысячи мерцающих осколков, звездопадом обрушится на землю…

Наше время.

Кир целовал меня, всю. Жарко, жадно. Именно так, как надо. И я отвечала, плавясь в его руках, выгибаясь дугой, раскрываясь навстречу. Мои пальцы зарывались в его вьющиеся волосы, исследовали каждую мышцу на шее, плечах, рельефном торсе, скользили по смуглому родному лицу…

Разве может что-то быть важнее, дороже, чем то, настоящее, что, возникнув однажды между нами, крепло с каждым днём? Это казалось невозможным, необъяснимым… Но ни он, ни я не в силах были этому противиться. Да мы и не собирались.

Жаркая, буйная схватка началась, стоило двери закрыться за нами.

Мы даже до кровати не дошли, одаривая друг друга хмельными ласками наспех, у самой стены. Просто невозможно было сдержать этот неуёмный голод, который достиг, казалось, самого пика… Было в этом что-то тревожное, даже как будто мазохистское — заниматься любовью в нескольких шагах от расстеленной кровати… и в то же время сделать эти несколько шагов мы были не в силах. Именно тот случай, когда желание застигло, что называется, на месте.

После стены была стойка с оружием, в которую оказалось так удобно упираться ладонями, потом столик, тот, что у левой стены стоит. Широкий, нагретый за день подоконник, ещё один подоконник, успевший остыть, кресло в углу, как ни странно, кровать, до которой всё-таки очередь дошла, а потом мы как-то незаметно перебрались в купель, в круглый неглубокий бассейн с фонтаном.

Душистая пена на ладонях Кира, чуткие, невероятно умелые пальцы, рельефное обнажённое тело рядом… Сильные, перевитые верёвками мышц, руки, умеющие держать меня так крепко, что не вырваться даже в пароксизме страсти, язык и губы, лишенные всякого стыда…

Мой пронзительный крик и отголоски хриплого, протяжного мужского стона.

Вакуум в голове, сладкие судороги во всём теле и струящийся по венам огонь…

Сладкое безумие, усиленное резонансом его движений. Неуёмная жажда, смешанная с наслаждением. Пронзительный, мучительно острый всплеск удовольствия!

И я уже даже кричать не могу, только хныкать и всхлипывать…

Руки Кира, оглаживающие спину и бёдра, в ожидании, когда очередная волна схлынет. И его резкие, безжалостные движения, как только удовольствие начинает идти на убыль…

Мощный, оглушающий фейерверк!

Тайфун, цунами, ураган из острых, пронзающих насквозь ощущений!

Водопад чистого безумия и эйфории, сметающий всё на своём пути…

Ту часть, когда мы вновь оказались в кровати я позорно пропустила.

Пришла в себя от нежных прикосновений к щеке. Очнувшись, обнаружила, что лежу, положив голову на плечо нагшаса. То самое, чешуйчатое… А Кир успел накрыть меня покрывалом и просто смотрит на меня, спящую.

— Сори, — пробормотала я, зевая и прикрывая ладонью рот. — Кажется, кто-то позорно отключился. Мне очень стыдно, честно.

Кир тихо рассмеялся и чмокнул меня в нос.

— Ноу проблем, бэйб, — ответили мне в тон.

Он провёл пальцами по плечу и мне даже не нужно было видеть, чтобы знать, что анам на плече сейчас перевернулся на спину, распластав по сторонам лапы, а потом попытался ухватиться за палец Кира.

С некоторых пор анам «оживал» не только вблизи статуи в праХраме, но и рядом с мужем. Леди Траверс говорит, это отличный знак: моя ведьмовская сила начинает пробуждаться.

— О чём ты думаешь? — спросил Кир.

— О тебе, — призналась я, а затем начала перечислять. — Об анаме, который реагирует на тебя. О леди Траверс, которая утверждает, что моя ведьмовская сила вот-вот проснётся. О драконе, что мы видели сегодня. О времени, которого у нас всё меньше и меньше…

— Я тоже об этом думал. И не только об этом.

— Кир…

Пальцы мужа легли на мои губы.

— Я очень хочу ребёнка, Маймэй. Нашего. Сына или дочь, неважно. Знаю, что сейчас это невозможно, но ведь ничто не может помешать мечтать, верно?

Я вздохнула.

Раньше никогда не замечала за собой особого чадолюбия, более того, думала, что прежде, чем решусь на такой шаг, за плечами будет не только образование, но и кое-какая карьера. Правда, я и замуж не собиралась так рано, а оно вон как вышло. Чего уж там…

Ребёнка от Кира, если честно, и мне очень хотелось, но пример свёкра, как единственного кровного родственника Кира заставлял задуматься. Серьёзно задуматься.

Скорее всего, если у Кира родится сын, кровное проклятье перейдёт и на него. Или на неё…