Жените нас, ректор! (СИ) - Власова Ксения. Страница 33

Слух царапнул резкий скрип отодвигаемого стула. Оливия грациозно поднялась со своего места и, по-прежнему едва мазнув по нам взглядом, покинула столовую.

Мы с Гвен еще немного поболтали, а затем разошлись: теперь наши комнаты располагались в разных крыльях академии.

Поднимаясь по бесконечно длинной лестнице, я вновь погрузилась в сухие исторические факты, вычитанные в библиотеке, поэтому не сразу заметила, что свернула не в тот коридор. Лишь уткнувшись в тупик, почти полностью скрытый темнотой, я негромко чертыхнулась и уже развернулась, чтобы идти назад, когда чей-то протяжный стон заставил меня остановиться.

Кому-то нужна помощь?

Напрягая слух, я уставилась в темноту, отделенную от меня невысокой аркой. За ее колонной угадывалось какое-то шевеление. Плющик проснулся и беззвучно клацнул зубами. Я на цыпочках подошла к стене, сняла ближайший факел и, выставив руку с ним, неуверенно шагнула вперед.

— Эй, вам плохо?

Яркий свет факела прогнал тени, плясавшие на стенах, и выхватил из темноты два страстно прижимавшихся друг к другу силуэта. Еще мгновение, и я рассмотрела лица. Мужские лица. Одно из них принадлежало Майклу.

А еще спустя мгновение до меня дошло, что стон мало походил на стон боли. И судя по распухшим от поцелуев губам застывшей в ужасе парочки, если кому-то здесь и требовалась помощь, то скорее мне, чем кому-либо еще.

— Э-э-э… Ладно, мальчики, я поняла. Простите, что помешала.

Я принялась торопливо отступать. Разинувший пасть Плющик никак не уменьшался (возможно, тоже подзавис), поэтому я потащила его за собой, как собачку на слишком длинном поводке.

— Ариана Роук! — рявкнул Майкл. — А ну стой!

— Не припомню, чтобы мы переходили на «ты»! — на ходу огрызнулась я и ускорила шаг.

За спиной после небольшой заминки раздалось негромкое: «Я сейчас вернусь» — и прозвучало это как-то не очень дружелюбно. Я выскочила в коридор, свернула к лестнице и, перескакивая через ступеньку, устремилась к спасительной двери спальни. Дыхание сбилось моментально, на лбу выступили капельки пота. Мельком в голову пришло, что с такой физической подготовкой мне никогда не сдать зачет у Ларкинза. Вот и стоило ли выделываться? Только себя опозорю.

Пальцы уже коснулись ручки, когда Майкл нагнал меня. Его тяжелая ладонь легла на мое плечо.

— Нам нужно поговорить.

Я неохотно обернулась. Плющик оживился и, извиваясь на манер кобры, затанцевал у лица Майкла. Тот поморщился, но не сдвинулся с места.

— Убери его. Тебе ничего не угрожает.

Я окинула Майкла оценивающим взглядом. Он выглядел мрачным и серьезным, синие глаза потемнели. В них можно было легко рассмотреть тревогу. На его губах не играла привычная похабная улыбка, из-за чего черты лица казались более жесткими, чем обычно.

— Ладно, давай поговорим.

— Не здесь. В коридорах полно ниш и тупичков.

Я усмехнулась.

— Говоришь со знанием дела.

Майкл напрягся, но сконфуженно промолчал. Я шикнула на Плющика и толкнула дверь.

— Заходи, чувствуй себя чуть менее комфортно, чем дома.

Майкл дернул уголком губ, оценив завуалированное предостережение, и настороженно перешагнул порог.

— Твой муж на работе?

Я заглянула в небольшую ванную комнату — никого.

— Можно поискать под кроватью или в шкафу, но похоже, что да.

Майкл немного расслабился и, покрутив головой, опустился в кресло. Поразмыслив, я последовала его примеру.

— Что ты думаешь? — резко спросил он и закинул ногу на ногу.

Я невольно оценила, насколько начищены у него туфли. Блестят так, что глазам больно. Вообще в его облике всегда сквозил эдакий небрежный шик, но мне и в голову никогда не приходило связать это с его ориентацией. Да и в принципе от него за версту разило такой маскулинностью, что я до сих пор задавалась вопросом, не показалось ли мне.

Впрочем, судя по реакции, я все поняла правильно. Вряд ли он обнимал того парня, чтобы продемонстрировать какой-нибудь борцовский прием. Не припомню ни одного правила по самообороне, начинающегося с совета поцеловать нападающего.

— Думаю, что переход на «ты» был весьма неожиданным. Но теперь уже глупо «выкать».

Майкл раздраженно дернул бровью.

— Я серьезно.

Он был весь как натянутая струна, как игрок, вынужденный блефовать с плохими картами, и я смягчилась.

— Слушай, то, что тебе нравятся мальчики, — только твое дело. Меня это вообще не волнует. Хотя нет, подождите-ка! — Я обвиняюще навела на его грудь указательный палец, как дуло пистолета. — Зачем, ради богов, ты преследовал меня, если женщины тебя не интересуют?!

Он поморщился — с легким сожалением и раздражением одновременно. Его длинные пальцы нервно сжали подлокотники кресла.

— Прости, — проговорил он, и, как мне показалось, вполне искренне. — Это было жестоко. Особенно тот поцелуй в столовой в первый день знакомства.

— Тот несостоявшийся поцелуй, — поправила я.

— Да, ты тогда ловко осадила меня, — с одобрением заметил Майкл. — И вовремя!

Я хмыкнула. Ситуация становилась все более забавной.

— Если тебе так противна мысль о поцелуе со мной, мог бы не наседать.

Вместо ответа раздался тяжелый, полный страдания вздох. Он разбудил во мне любопытство, и я подалась вперед.

— Что, все так плохо?

— Не представляешь, как сложно жить во лжи. Постоянно приходится держать в голове массу вещей… Иногда я хожу по самому краю обрыва и думаю, что в этот раз уж точно сорвусь.

Я чуть помедлила, уже понимая, что услышу, но все равно поинтересовалась:

— Почему ты не признаешься родным?

Он вскинул голову. Его лицо с красиво очерченными скулами будто одеревенело и превратилось в маску. На нем ярко горели лишь глаза, но в них плескался ужас.

— Могу я надеяться, что ты никому не скажешь? Понимаю, ты хочешь отомстить, но, поверь, весь этот цирк и мне не приносит никакого удовольствия.

— Так почему не прекратишь его?

Майкл сжал руку, лежавшую на подлокотнике, в кулак. Костяшки его пальцев побелели.

— В обществе такое… поведение считается недопустимым. Если я скажу о том, что женщины меня не интересуют, подвергнусь насмешке и презрению. Родные отвернутся от меня и лишат наследства, о хорошей работе после завершения учебы можно тоже забыть.

— Не самые радужные перспективы.

Видимо, я сказала это слишком спокойно, потому что Майкл сверкнул глазами, а потом отвел взгляд в сторону.

— Я вынужден постоянно распускать слухи о своих любовных победах, поддерживать репутацию ловеласа, что, поверь, непросто. Но несмотря на все мои старания, отец все равно что-то заподозрил! Именно его письмо заставило меня при нашем знакомстве… повести себя так резко.

Сердце кольнуло сочувствие. Конечно, наличие у него проблем никак не оправдывало того факта, что он создавал их мне, но почему-то злиться уже не получалось.

— На вечеринке у Оливера, — медленно начала я, — ты ведь был не так уж и пьян, верно?

Майкл чуть нервно дернул носком туфли.

— Я сильно перебрал, но соображал, что делаю. Мы с Оливером заключили договор. Я пугаю тебя, он — героически спасает из моих грязных лап.

Последнее он произнес с нотками пафоса. Его губы чуть дрогнули в намеке на улыбку.

— Так себе план, — честно сказала я и фыркнула.

Майкл лишь развел руками:

— Его разрабатывал не я.

Мне вдруг стало весело, и пришлось куснуть щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.

— Да, твои решения обычно более изящны: например, напасть в столовой, чтобы публично скомпрометировать.

Майкл насупился, но ненадолго. Видно, завышенной самооценкой он не страдал.

— Туше. Твоя взяла.

Повисла пауза. Я лениво размышляла, должна ли предложить ему чаю, или уже можно выпроводить за дверь. Новость о сексуальной ориентации Майкла меня ошарашила, но не потрясла. В прошлой жизни мне доводилось узнавать и более шокирующие новости из жизни идеальных с виду людей. Да и потом, это не мое дело.