Для тебя я Ведьма! (СИ) - Вечер Ляна. Страница 39

— Вздор! — пискнула Эспозито.

— Мими, заткнитесь! — лекарь повысил голос до крика.

— Амэно меня простила и не держит зла, а вы не упускаете повода заткнуть мне рот, а я… — аккуратные губки на фарфоровом личике фурии задрожали, и карие глаза моментально наполнились слезами.

— Что с вами, синьорина Эспозито? — он смягчил тон, унял пыл. — Вы нездоровы?

— Я сошла с ума, синьор Ландольфи! Я люблю отъявленного бабника, проходимца и… вы осёл, Ромео!

Получив весьма неоднозначное признание, любимый осёл наблюдательницы побледнел, а через пару мгновений его щёки налились густым красным. Подумать только, синьор сластолюбец смущён. Я тихонько хихикнула и сделала вид, что занята чтением. Ещё пару часов мы ехали в полном молчании. Ни Ромео, ни Мими не решались начать разговор, а я не стала мешать тишине, что так звонко пела о любви.

Не заметила, как мы прибыли в Илиси. Ожидала, что, как только окажемся в городе, темнота за окном смениться светом фонарей, но ошиблась. Крик сторожа — «В Илиси всё спокойно», заставил прильнуть к окну дилижанса — темнота, редкие окошки, залитые жёлтыми огоньками и жуткая вонь с улицы. Она забралась внутрь кареты и, кажется, пропитала всё вокруг. Наша фурия зажимала носик, Ром кривился, но держался.

— О, святые печати, что это? — я поперхнулась смрадом.

— По ночам в Илиси выливают помои на улицы, — сдавленным шёпотом объяснил синьор Ландольфи.

Никогда не бывала здесь раньше и не удосужилась подробно расспросить опытных товарищей — зря. Обмоталась бы шарфами за час до приезда, запихала в нос ветошь — всё, что угодно лишь бы не почуять ароматы юга, столь настойчиво зудящие в ноздрях. Думала, сойду с ума, пока доберёмся до квартала, где наш командир собирался снять для нас дом. Илиси странный город — инквизиция здесь почти не имеет власти, приезжим можно снимать жильё лишь в одном квартале, но, по крайней мере, на улочках, где жили гости, не так сильно разило помоями. По достоинству оценив возможность дышать и не плакать, я вышла из дилижанса.

— Выбирайте, синьорины, — Торе спрыгнул с места возницы, сжимая в руке фонарь, и помог спуститься Альде, — постучим в любой дом, на который укажете.

— Не видно же ничего, — Мими посмотрела на Сальваторе, как на умалишённого.

— Надо родиться в Илиси, чтобы видеть в темноте то, что чужаки и при свете не разглядят, — сумничала Альда. — Советую выбрать вот тот, — она указала изящным пальчиком на небольшой домик справа. — Его хозяин — замечательный человек, не остаётся жить с постояльцами и берёт не дорого.

— Если он согласится подождать с деньгами до утра, пока не откроются банки, это будет просто прекрасно, — Торе улыбнулся белокурой рыбке так сладко, что у меня во рту появился отчётливый привкус горечи.

— Не беспокойся Тор, — эта девица ворковала, обращаясь к моему командиру на «ты», — я попрошу синьора Ромарио подождать, он не откажет.

Невероятное везение повстречалось нам в лице этой синьорины. Как бы мы обустроились в Илиси без её заботы, ума не приложу… Мерзко смотреть, как Альда с нежностью гладила ладошкой плечо Торе, как оголяла зубки в улыбке и, наверняка, надеялась оказаться в его объятиях сегодняшней ночью. Сама не знаю почему, но я твёрдо решила, что умру, но этой белобрысой дряни рядом с Сальваторе быть не дам.

Глава 16

Не сомневалась, что голубая кровь синьорины Альды ни за что не позволит ей остановиться в доме уровня ниже — «простолюдинам входа нет», но после особняка Ромео и замка Сальваторе меня сложно удивить недвижимостью. Я с достоинством встретила недешёвую мебель в гостиной, скучающим взглядом прошлась по живописи в массивных рамах, что с избытком украшала стены, и, томно вздохнув, отправилась на улицу забрать вещи из дилижанса. Спину царапнул злой взгляд Альды — видимо, ждала, что я упаду на пол, чтобы облобызать хотя бы дорогой коврик у входной двери, но, к её разочарованию, эмоционального пассажа не случилось.

Вытаскивая из багажного отделения «Малыша» свои саквояжи, я радовалась, что в доме есть купальня, кухня и повар в ней, а у каждого из нас будет отдельная комната. Последнее ласкало душу тёплыми лучами несуществующего солнца. Хрупкая иллюзия «отдельности» дарила надежду, что Торе не окажется наедине с Альдой, но на задворках души гоготали дурные предчувствия.

— Амэ… Амэ-э, — синьор Ландольфи взял меня за руку, и я вернулась из фантазий на тёмную, отвратительно пахнущую улочку Илиси. — У тебя снова приступ?

— Нет-нет… Я… Задумалась, — убрала за ухо выбившийся из причёски локон и схватилась за сумки.

— Побереги силы, синьорина Гвидиче, — лекарь забрал у меня багаж. — Они тебе ой как пригодятся.

— Что? О чём ты, Ром? — мы направились к крыльцу.

— Сальваторе хочет с тобой поговорить. Он ждёт в кабинете.

Ромео исчез в доме, а я осталась стоять на ступенях. Порыв прохладного ветра облизал спину: даже сквозь плотную ткань пальто я почувствовала нервное дыхание Илиси. Не ждало меня ничего хорошего в этом городе.

— Доброго вечера, синьорина. Желаю приятно провести время в городе, — на улицу вышел синьор Ромарио — владелец снятого нами дома.

Альда не соврала, он действительно сдавал жильё постояльцам, а сам ретировался, позволяя гостям наслаждаться бытом без оглядки на хозяйский упрёк. За забором его уже ждал запряжённый экипаж.

— Благодарю, — я вспомнила, что забыла дышать.

— Вам здесь понравится, — мужчина подозрительно прищурил глаз. — На первый взгляд Илиси может показаться неприветливым, но есть место, где вы обязательно почувствуете его сердцем и поймёте, как сильно ошибались.

— Что за место такое? — хмыкнула, представив, как передо мной раскрывается душа самой натуральной помойки.

— Старый парк, синьорина. Посетите, не пожалеете. Доброго вечера, чудесной ночи. — Ромарио попрощался лёгким поклоном и неспешно пошёл к воротам.

Старый парк Илиси… О нём писал Пелле, там предлагал встретиться. От одной мысли о романтическом свидании с Охотником у меня подпрыгнуло сердце и, кажется, застряло в горле. Откашлявшись, стукнула кулаком по груди и сглотнула изжогу ужаса. Эмоции пищали крысами, едва я задумывалась о синьоре Пеллегрино. Хотелось забыться в его объятиях и одновременно ощущения последствий такого желания вызывали приступ тошноты. Мягко выражаясь — странно. Даже не обернувшись, чтобы взглянуть на вечернюю улочку перед добровольным заточением в доме, я быстро пересчитала ногами ступеньки и толкнула входную дверь: хватит с меня этой невообразимо шикарной вони.

В гостиной суетилась наша карманная фурия. Эспозито стояла перед сложным выбором — решала, какой из двух практически одинаковых женских дублетов ей нужен здесь и сейчас. У синьорины потрясающая страсть к тряпкам, и, надо отдать должное, с чувством стиля всё в порядке. Жаль, Ромео не оценил. Похоже, лекарь видел только её клыки и кожаные крылья за спиной. Вряд ли комплименты этим частями тела горгульи осядут мягким туманом любви в её ожившем сердце.

— О, Амэно, вы вовремя, — Мими прижала к груди бордовый наряд. — Этот? Или тот? — кивнула на диванчик, где был разложен его близнец, только в клеточку.

— По-моему, никакой разницы, — не раздумывая, заявила в ответ. — Зачем вам верхняя одежда в такой час?

— Собираюсь прогуляться.

— Очень опрометчиво, — стянув пальто, я бросила его на диван и плюхнулась рядом. — После недвусмысленного заявления в дилижансе вам стоит поговорить с синьором Ландольфи или не поговорить, а…

— Амэно! — фурия поджала накрашенные губки и округлила глаза, видимо, призывая меня быть сдержаннее. — Прекратите балаган. Ромео занят этой вашей настойкой Ши, а мне нужно навестить своего осведомителя. Помните, я обещала разузнать про Охотника? Считаю, затягивать нельзя.

— Кажется, вы увлечены Пеллегрино даже больше, чем вменяете мне.

— Вы беспечны, а я нет. Вот и всё, — отрезала Эспозито, застёгивая клетчатый дублет. — Синьор Ландольфи не освободится раньше чем через час. Я всё успею. А вам, моя дорогая, стоит заняться нашим командиром. Альда буквально виснет на нём.