Хроники кладоискателей (СИ) - Яковенко Сергей Валериевич. Страница 52

  Глава 35. Пульс

  Друг смотрел на меня. Я не заметил, как преодолел те несколько метров, что нас с ним разделяли, и упал на колени. Вовка очень тяжело и часто дышал, однако взгляд сохранял полную ясность и даже какое-то смиренное спокойствие. Крови было много. Очень много! Она бурыми пятнами растекалась по камуфляжной одежде, и было видно, как быстро эти пятна увеличиваются в объёме. Оля старалась обеими руками закрыть рану ладонями, но простреленное сердце продолжало настойчиво выталкивать жизнь из тела друга между её хрупких пальцев.

  - Держись, старик! Я мигом!

  Бегом, вернувшись к бездыханному телу Михалыча, я принялся тщательно шарить по карманам в поисках ключей от 'УАЗа'. Его глаза были открыты, но зрачки не двигались, глядя куда-то в небо. Красная кожа на лице стала заметно бледнее, а разбитый прикладом рот, казалось, застыл в последней довольной ухмылке. Даже после смерти этот зверь продолжал ликовать от того, что смог таки меня перехитрить.

  Собственные руки не слушались, дрожали от нервного напряжения и потому всё, что изымалось из карманов наружу, тут же выпадало в траву. Наконец я услышал звон ключей и достал из очередного кармана связку с брелком от сигнализации. Ещё раз бросил взгляд на друга. Он всё также часто дышал, Оля что-то шептала и плакала, продолжая удерживать окровавленные руки на раненой груди. С трудом подбирая на ходу нужный ключ, подбежал к 'УАЗу' и распахнул заднюю дверцу. Нести обессиленное тело к машине оказалось невероятно сложной задачей. К тому моменту он потерял довольно много крови и передвигаться самостоятельно уже не мог, а те десять с лишним метров, что отделяли нас от машины, стали настоящей полосой препятствий, настоящим испытанием.

  Я уложил Вовку на заднее сидение. Оля, не дожидаясь моих распоряжений, уселась там же, положив его голову себе на колени и продолжая зажимая ладонями рану. Я завёл двигатель.

  - Не... успеем... - сквозь прерывистое дыхание с трудом выговорил друг, - Сердце...

  - Держись! Тут не далеко! Успеем! - перекрикивая гул мотора, заверил его я и дал полный газ. Машина вылетела на ухабистую полевую дорогу. Посмотрел в ту сторону, где ночью бросил чемодан с деньгами и... Не обнаружил его там! Отвлёкшись от дороги, я не заметил впереди большую кочку, наехав на которую, нас сильно подбросило вверх, и с заднего сидения донёсся стон боли. Ругая себя за то, что позволяю себе в такой момент думать о чём-то, кроме спасения Вовки, полностью сосредоточился на дороге.

  - Потерпи, Володенька, потерпи дорогой... - шептала Оля сквозь слёзы, - Всё будет хорошо.

  - Серый, стой! - вдруг, что есть мочи, каким-то неестественно низким голосом, завыл Вовка. От этого крика я даже похолодел, а по спине побежали мурашки.

  - Нет времени, старик! Нам в больницу надо!

  - Стой! - снова рявкнул тот, просто обязывая меня нажать на тормоз. Я оглянулся назад. Его дыхание стало ещё более прерывистым и тяжёлым, лицо - серым как глина. Ему явно не хватало кислорода, и я принялся яростно крутить ручки стеклоподъёмников, впуская в салон свежий утренний воздух.

  - Бог... есть... - каждое слово давалось ему с большим трудом и мне приходилось прислушиваться, чтобы разобрать шёпот между частыми и глубокими вздохами, но то, что он говорил, было полностью осмысленно и взвешено, - Я... знаю... теперь. Так... должно... быть...

  - Есть, друг! - согласно кивнул я головой.

  - Попроси... за меня... - он протянул мне руку и я сжал его ладонь. Она была огромная и непривычно вялая.

  - Сам успеешь ещё, некогда сейчас...

  - Мне... жаль... Прости, друг... - выдавил он, крепко сжал ладонь, будто прощаясь со мной по-приятельски и закрыл глаза.

  - Дыши! - крикнул я и, отпустив его руку, выжал педаль газа в пол.

  'УАЗ' взревел и вылетел на трассу, разбрасывая вокруг комья налипшей на колёса грязи.

  - Дышит?! - обращаясь к Оле спросил я, и понимая, что начинаю паниковать, несколько раз глубоко вздохнул.

  - Слабо, но сердце бьётся!

  - Держись, Вовчик! Слышишь? Мы рядом уже! - убеждая себя не меньше, чем его, кричал я, - Ты всегда изворотливым был, друг! Оль, знала бы ты какой он у нас! Вовка самым находчивым во дворе всегда был! Из таких передряг выскакивал! О-го-го! Что тебе какая-то там пуля? Ерунда на постном масле! Ты только дыши, старик! Слышишь? Оль, он слышит? Ты посмотри, какая леди тебя обнимает, ели-пали! Я бы на твоём месте дышал поглубже! Оль, ну скажи ему! Ну!?

  Чем больше я тараторил, тем сильнее душили слёзы, а ком в горле рос всё больше и мешал говорить.

  Дорога шла на подъём, впереди медленно плёлся грузовик с длинным прицепом, а встречный поток машин не позволял нам его обогнать. Я принялся отчаянно сигналить и моргать тому фарами, но прекрасно понимал, что такой тяжёлый автомобиль не съедет на обочину при затяжном подъёме. Мне не оставалось ничего, кроме как вырулить на обочину самому и вдавить газ в пол. 'УАЗ' занесло на мелком гравии, но я каким-то чудом смог его удержать и, продолжая неистово сигналить водителю фуры, пошёл на обгон. Обочина была довольно узкой для того, чтобы уместить широкую колёсную базу внедорожника - справа начинался обрыв, а мы неслись по самой его кромке. Видимо, водитель грузовика, наконец, заметил наш манёвр и прекратил набор скорости, пропуская вперёд, однако стоящий на обочине столб давал понять, что мы всё равно не успеем его обогнать. Жать на тормоз тоже было поздно, от столкновения нас это не спасло бы. На принятие решения оставались доли секунды, и я решился на поступок, на который в здравом рассудке не пошёл бы никогда.

  - Держитесь! - крикнул я и резко рванул руль влево, прижимаясь бортом 'УАЗа' к огромному колесу идущей рядом фуры. Раздался жуткий скрежет и зеркало заднего вида, оторванное вращающимся колесом, пулей влетело к нам в салон, ударяясь о переднее пассажирское сидение и отлетая от него в лобовое стекло, по которому тут же разошлась густая паутина мелких трещин. Одновременно с этим по всему правому борту прогромыхало. Это бетонный столб, разрывая металл по всей длине 'УАЗа', прошёл мимо. Водитель фуры, наконец, додумался резко нажать на тормоз, раздался страшный вой стираемой об асфальт резины и мы вылетели на трассу, как пробка из бутылки с игристым вином.