Украсть миллиард (СИ) - Матуш Татьяна. Страница 29

— Почему вы так упорно отвергаете мою версию? — спросила Колибри.

— Потому что никто не будет взрывать это кафе, — отрезала Анна, — и соседнее — тоже. В этом нет никакого смысла.

Наступило долгое молчание. Казалось, все уже было сказано, хотя…

— А не прогуляться ли нам, — неожиданно предложил Карл и хитро глянул на женщин.

— Хорошая идея, — тут же поддержала Анна.

— Но я… — Колибри колебалась.

Вся эта суета последних дней несколько раздражала. Куда как приятнее было бы сейчас принять горячую ванну и хоть немного поспать. Карл словно разгадал ее мечты.

— В самом деле — пойдемте. Прогулка будет способствовать здоровому сну.

А Анна так ободряюще улыбнулась, что Калибри поддавшись ее очарованию, первой встала из-за стола.

— Пойдемте.

Карл открыл дверь, пропуская вперед дам. Он вышел вслед за ними и тут, едва задев его плечо, в дверь протиснулся мужчина в темных очках. Карл на секунду задержался, посмотрел ему вслед. Незнакомец в тонком кожаном пиджаке уверенно направился к столику у окна.

— Карл идем, — позвала Анна. Она вместе с Колибри уже успела отойти на несколько шагов.

— Иду, иду…

Карл сдвинул брови. Чем-то этот тип не понравился старому агенту. Но вот чем. Кожаный пиджак? Темные очки? Темные очки, когда солнце уже потеряло силу и клонилось к последней черте? Это?!

— Дорогая извини, я на минуту, — он нежно тронул супругу за локоть. — Идите, я вас догоню.

Женщины не успели задать ему и вопроса, как Карл развернулся и направился обратно в кафе.

— Пойдемте милая, — фрау Тальберг взяла Колибри под ручку. — Здесь всего в двух шагах истинно готическая…

Неспешный перестук их каблуков затих за спиной Карла. Итак: темные очки и еще, быть может, его густые брови.

— Ах, черт причем тут брови?

Ответом на вопрос Карла стал оглушительный взрыв! Взрывная волна выкатилась на улицу с осколками стекла, дерева, кирпича и штукатурки… и с бешенным остервенением ударила в соседнее здание. Случайные прохожие были сметены и раздавлены. Карла отбросило с тротуара на проезжую часть и прямо на него свалилось чье-то тело. Пелена окутала улицу… Послышались крики раненных, и плачь ребенка из здания напротив, где не осталось не одного целого стекла.

Кафе, которое долгие годы служило Тальбергам отличным прикрытием, было полностью уничтожено. С осознанием такого коварства Карл попытался приподняться, но не смог. Тело грузного мужчины, упавшего на него придавило прочно. Локти подогнулись, и он приложился головой об асфальт. Анна и Колибри, подбежавшие спустя пару секунд, застали его без движения…

Полыхнуло мощно, но, вопреки опасениям, огонь удалось потушить довольно быстро. Пожарные, обработав здание пеной, уступили место спасателям. Те сработали по-военному четко и с фантастической скоростью разобрали завалы. Ребят в касках, с кучей высокопрофессиональных девайсов сменили врачи, а тех, в свою очередь — полицейские. Раненых увезли в ближайшую больницу, разрозненные фрагменты тел полиция разложила по черным полиэтиленовым пакетам и их тоже увезли, видимо, в морг, место, обтянутое желтой лентой быстро, но от этого не менее тщательно обработала целая бригада криминалистов: все это делалось под прицелом теле- и фотокамер по меньшей мере трех национальных каналов и десятка крупных газет. Как вездесущие журналисты сумели так быстро пронюхать о взрыве — осталось загадкой. Видимо, слухи о том, что у щелкоперов все же есть свой спутник-шпион на орбите, были недалеки от истины. Активность прессы здорово нервировала мэра, и тот торопил службы экстренного реагирования, хорошо понимая, что занимается ерундой: и пожарные, и врачи, и полиция и так делали все что могли и даже немного больше.

После того, как эксперты покинули руины, и старший группы, высокий немолодой мужчина в квадратных очках, гражданском костюме, с плоским серебристым чемоданчиком махнул рукой, в дело снова вступил пожарный расчет: место взрыва обработали из брандспойтов, смывая кровь, грязь и копоть.

Уже в сумерках ударные силы порядка в борьбе с хаосом, оставили отмытые до скрипа руины, а муниципальные службы подвезли и поставили на заднем дворе в ряд полтора десятка крупных мусорных контейнеров.

Ничего этого дамы не видели. Анна пропустила самое интересное, потому что сидела у постели Карла и держала его безвольную руку, пытаясь убедить себя, что его бледность — хороший признак. Был бы зеленым — наверное, было бы хуже.

А Колибри давала интервью местной полиции: да, ее зовут Элли Грей. Да, она туристка из Йоркшира. Да, собиралась снять комнату у супругов Тальберг. Да, вышла из кафе перед самым взрывом, вместе с супругами. Нет, ничего подозрительного не заметила. И никого… Как вообще должно выглядеть это подозрительное? Она, например, парня видела в футболке с надписью «Нюрнберг». Это подозрительно?

— …Весьма, — согласился полицейский, который, как и Анна, болел за «Баварию», — но вряд ли имеет отношение к взрыву.

Промучив агента Колибри почти час, ее, наконец, отпустили.

Схема движения муниципального транспорта была ей, пока, в новинку, еще одна пешая прогулка не манила, поэтому девушка плюнула на экономию, предписанную легендой, и взяла такси. И поспела в аккурат к шапочному разбору, то есть к выгрузке контейнеров.

Не приказ, но настоятельную просьбу муниципалитета закончить уборку к утру, дисциплинированные немцы приняли как глубоко личное дело. Туристка Элли Грей, конечно, не смогла оставить свою несчастную квартирную хозяйку в беде. Так что к тому моменту, как первые лучи солнца робким поцелуем коснулись куполов Фроенкирхе, агент Колибри и фрау Тальберг ухайдакались до состояния «мертвый» и «еще мертвее», пытаясь продуктовыми тележками вытаскать обломки мебели, стенных панелей, осколки витрин, зеркал и посуды, куски канализационной трубы вперемешку с деталями плазменных экранов и прочие следы апокалипсиса, и сложить их в любезно предоставленные мусорные баки. Они успели почти все, даже вымыли со специальным восстанавливающим составом попорченный газон и заменили сломанные деревья в кадках на новые. Работа отвлекала. Отвлекала от грустных мыслей. От Карла, которого увезли на скорой. И вообще от назойливого вопроса: кто это сделал?

Прибывшая с теми же лучами, даже чуть раньше, армия новых акул пера лишь горестно вздохнула и развернула свои объективы в другую сторону. Здесь ловить больше было нечего, сенсацию замыли с пятой космической скоростью.

Женщины сидели в подсобке музея, горестно подперев ладонями головы, и пытались сообразить, что им теперь делать. Карл выбыл из строя по крайней мере на две недели, на Анну, кроме раненого супруга, свалилось разрушенное кафе…

— Надо чем-то думать, а голова занята, — посетовала она.

Колибри прыснула, но, взглянув на фрау Тальберг, осеклась. Та не шутила.

— О-е-е, — протянула девушка, осознав масштаб проблем, — ну ты встряхнись и хотя бы на четверть часа представь, что у тебя все в порядке. Кроме задания.

— Попробую, — вздохнула та, — излагай. Только не начинай со слов: «Я же говорила!» Я уже прониклась, так что эту часть можешь пропустить.

— Ну… а тогда о чем говорить? — растерялась Колибри, — устанавливаем слежку за домом химика и берем Крысу на подступах.

— А ты уверена, что он туда полезет?

— Я — нет. Но Леди, видимо, да. Ведь не зря же она велела нам всем собраться в Мюнхене. Наверное, она просчитала ситуацию.

— А-а! — отмахнулась Анна, — Искусственный интеллект — полная фигня по сравнению с естественной глупостью.

— И что делать?

— Вот тебе волшебный бычок. Брось его на тротуар. В какую сторону тебя дворник пошлет, туда и иди…

Анекдот пришлось рассказать по-русски, слегка нарушив конспирацию. В английском не было слов: «бычок» и «дворник» и было не очень понятно, куда идти… А немецкий вообще не предусматривал ситуацию, когда что-то типа окурка могло быть брошено на тротуар…