Новости конца света (СИ) - Ростова Ирина. Страница 28

— Здравствуй, колдунья, — поздоровался Маэдис, не склоняя головы.

— Выбрался, — тихо и безэмоционально ответила женщина, и вуаль чуть колыхнулась от ее дыхания.

— Выбрался, — подтвердил Маэдис на удивление мягким и немного насмешливым тоном. Илья бросил на него короткий взгляд и поспешно отступил на пару шагов назад, потому как за контурами фигуры его нового знакомого начинало клубиться что-то сумрачное и тревожное. Впрочем, дама под вуалью выглядела ничуть не более успокаивающе: тонкая ткань колыхалась, словно обрывки тумана, и то и дело в изгибах мерещилось что-то противоестественное. — Выбрался и пришел за тобой.

— Это хорошо. Не придется тебя снова ловить по всем Землям.

Оценив диспозицию Илья шуганулся вбок, прячась за обваленной колонной, и за его спиной началось что-то жуткое. Осторожно выглянув из-за своего укрытия, он увидел, как Маэдис вскинул перед собой руку, из которой вырастал золотой щит, а из второй на землю исторгался поток черного пара, который проникал за щит и вступал в борьбу с белыми клочьями тумана, которые источала фигура женщины. Та даже поднялась со своего трона и шаг за шагом медленно продвигалась ближе к своему противнику, и легкая ткань позволяла видеть, как изгибаются под странными углами ее ноги, больше напоминающие конечности насекомого. Их движения были ломкими, асинхронными, и от этого верхняя часть корпуса двигалась рывками, вперед и назад.

— Мамочки, — просвистел на выдохе Илья. Он ужасно рассчитывал на то, что во время боя о нем никто не вспомнит, и, в общем-то, пока так и было. Противники, поглощенные противостоянием, даже не смотрели в его сторону, а он никак не мог оторвать взгляда от неестественной ужасающей фигуры колдуньи, хотя стоило бы, наверное, огородами, огородами и прочь отсюда, чтобы хотя бы время боя переждать в безопасности. В конце-концов, что он мог сделать против ведьмы? Но бросать своего спутника казалось как-то неправильно.

Маэдис тем временем прекратил раздувать черные облака и, удерживая щит, взмахнул свободной рукой, выговаривая длинную и мелодичную фразу. Неизвестно откуда на ведьму спустилась орда птиц, но та, досадливо передернув голыми бледными плечами, ответила коротким гортанным звуком, и из складок ее одежды во все стороны ринулись крупные насекомые, эффективно отвлекая птиц от первоначальной цели. Маэдис шагнул назад, отступая от колдуньи, но тут же подался вперед, своим движением порождая сильный ветер, который снес и насекомых, и птиц, и вуаль тонкой ткани с колдуньи, обнажая ее лицо. Она закричала в ярости, ловя улетающую фату и упуская ее, а Илья даже на миг задохнулся от того, насколько она оказалась страшной: и дало было даже не в чистом уродстве, нет — просто она была невыразимо чужой. Носа у нее не было, только гладкая ребристая кожа вокруг единственного глаза, и маленький безгубый рот прямо под ним. Изо рта высовывался единственный длинный и острый зуб, а вот глаз был прекрасен сам по себе: огромный, ясный, с длинными ресницами, окаймляющими его, с яркой фиалковой радужкой. Илья даже замешкался, завороженный, пока из задумчивости его не вывел потекший по разрушенному залу острый запах аммиака. Маэдис что-то такое готовил, пользуясь потенциальным слабым местом ведьмы, неспособностью чувствовать запахи, и продолжая держать щит против щупальц тумана, которые то и дело пытались проникнуть, оплести золото щита, вырвать его.

— Хорошенький мальчик, — внезапно услышал он шепот откуда-то сбоку. — Подойди поближе, хорошенький мальчик, подойди!

Илья дернулся, оглядываясь. Не то, чтобы он был уверен, что “хорошенький мальчик” — это он, но кроме него из мальчиков тут наблюдался только глубоко занятый Маэдис, значит, вероятно, обращались к нему. Но вот кто и откуда?.. Рядом явно никого не было.

— Свиток. Подними свиток, хорошенький мальчик. Подними свиток, и поговорим, — подсказали шепотом ему.

Илья еще раз огляделся и увидел отброшенный в начале боя в сторону ведьмой свиток пергамента, который лежал у нее на коленях. Он валялся, конечно, в стороне от основных военных действий, но Илья подозревал, что при попытке подобраться ближе его непременно спалят. Впрочем, ведьма была крепко занята попытками добраться до Маэдиса, который, отступая, все еще ловко закрывался своим золотым щитом от любых ударов, и умудрялся то и дело контратаковать. Именно из-за этого тактического отступления свиток валялся практически за спиной ведьмы, так что можно было и рискнуть. Рассудив таким образом, парень осторожно пробрался за порушенным рядом колонн поближе, высунулся немного из-за укрытия, чтобы убедиться, что ведьма занята и ей не до того, после чего осторожно втянул свиток в сомнительную безопасность заколонья. Маэдис явно видел эти манипуляции, но вида не подал, за что Илья был ему весьма благодарен.

Свиток приветственно зашипел на два голоса, когда Илья начал его разворачивать: внутри оказалось два изображения таких же в точности ведьм, как та, что не переставала бомбардировать Маэдиса заклинаниями. Такие же женские туловища, такие же инсектоидные колени, только вот вместо глаз на достаточно схематичных рисунках были провалы, и зубы не выглядывали ниоткуда.

— Это вы со мной разговариваете? — недоверчиво поинтересовался Илья, и нарисованные фигуры зашевелились в плоскости.

— Хорошенький мальчик, — снова услышал он, и челюсти нарисованных ведьм двигались, хоть и не синхронно. — Выпусти нас. Выпусти на свободу, чтобы мы отобрали у сестры то, чем она завладела.

Илья поискал какие-нибудь цензурные слова, чтобы выразиться культурно, но не нашел.

— Это та — ваша сестра? — уточнил он, хотя и так было ясно. — И чем это она завладела?

— Глазом!

— Зубом!

— Отняла у нас, сейчас не ее время, не ее срок. Отняла и заточила нас сюда, а сейчас наша, наша очередь!

— И как вас выпустить? — Илья посмотрел в сторону продолжающейся баталии. Ведьма продолжала теснить Маэдиса, и, кажется, несмотря на предбитвенную браваду, шансов у него было не много. То ли растерял силы и навыки за время заточения, то ли никогда и не мог в самом-то деле тягаться со своей пленительницей. В конце-концов, разве легенды что-то говорили о том, что царь Мидас был великим магом?

— Порви пергамент, — хором взвыли нарисованные ведьмы.

— Давайте с вами договоримся тогда, — помолчав, сказал Илья. — Потому что у меня нет уверенности, что вы поможете мне после того, как я помогу вам.

— Чего ты хочешь?

— Богатства?

— Славы?

— Я хочу, чтобы вы отпустили меня и того, с кем я сюда пришел, на свободу. В Третьи Земли, — добавил он название, которое уже успел запомнить.

— И все?

— Все?

— Не причиняя нам вреда и без внезапных дополнительных ухищрений.

— Договорились.

— Клянемся.

— Освободи нас!

— Помните, вы обещали, — строго сказал Илья, пытаясь звучать уверенней, чем был на самом деле, и взялся за пергамент обеими руками. Ведьма почуяла неладное уже когда лист начал рваться: внезапно дернулась назад, но Маэдис тут же воспользовался ее секундным замешательством, превратив пол под ее ногами в отвратительную хлюпающую красную массу, похожую на мешанину мяса и костей. Издав неопределенный звук, ведьма занялась новой напастью, и Илья успел, дорвал пергамент до конца, даже зажмурившись в конце от суеверного ужаса.

— Что же я это такое делаю, — успел подумать он, и его резко отбросило прочь, впечатав спиной в груду камней. Обе части пергамента висели в воздухе, сгорая, и пламя на них, вопреки всему, не угасало, а росло с каждым моментом, на глазах принимая пугающие чуждые формы.

Ведьма-противница Маэдиса взвыла, пытаясь сильными ударами отделаться от него, но Маэдис держался, едва ли не злорадно контратакуя и отвлекая ее то дождем из лезвий, то расплавленными искрами, то шатающейся под ногами землей. А потом ведьмы материализовались полностью и с визгом, с воем бросились на свою сестру. В мешанине тел, рук, инсектоидных конечностей и неопрятных седых волос Илья с содроганием увидел, как одна из освобожденных ведьм отколупывает глаз у сестры-противницы из глазницы, пальцами подлезая под веко, и оттуда во все стороны брызжет сукровица и кровь. Вторая бывшая пленница сначала удерживала сестру, а потом, стоило только глазу выпасть из гнезда, бросилась его отнимать, тоже.