Ферн - Гринвуд Лей. Страница 66

– Почему же она не сделает этого?

А когда он обнаружил, что его коляска исчезла, он начал беспокоиться по-настоящему.

– Она не сказала мне, почему ушла с бала, – говорила Мэдисону миссис Эббот. – Она ничего не сказала толком. Она просто ворвалась сюда, схватила столько своих вещей, сколько смогла унести, и убежала. Но перед этим успела испортить свое платье. Теперь с ним уже ничего не сделаешь, больше она его носить не может.

Как только Мэдисон увидел платье, он понял, что Ферн не просто расстроилась. Она была в ярости.

Он точно обезумел. Он не знал, что могло так разгневать ее. Он не имел понятия о том, что ей такое могли сделать. Но он уж позаботится о том, чтобы впредь такого не случалось. Пора уже людям знать, что у Ферн есть мужчина, готовый ее защищать. Он был готов разобраться с любым из-за нее.

– Она сказала мне, чтобы я передала вам, что она пришлет вашу коляску завтра утром, – сообщила ему миссис Эббот.

– Не беспокойтесь, я сейчас же отправлюсь на ферму. Я сам заберу коляску и привезу Ферн.

Дорога домой не успокоила Ферн. Скорее наоборот. К тому времени, как она почистила лошадь и поставила ее в стойло, Ферн еще больше разволновалась. Все напоминало ей о Мэдисоне. Его лошадь, его коляска, его амбар, его дом. Этот человек был повсюду. Она задыхалась в его объятиях.

Но ей некуда было деваться, по крайней мере, этой ночью. Может быть, в будущем она продаст ферму и сожжет дом с амбаром. Конечно, это глупое расточительство, но она сделает все, чтобы освободиться от Мэдисона и всего, что с ним связано. Она не могла дышать в атмосфере, где витал его дух.

Идя через двор к дому, она вдруг осознала, что единственное тут, что не принадлежит Мэдисону, это ее одежда, а также одиннадцать кур, четыре свиньи и одна корова. Ведь даже стадо, благодаря шуткам Мэдисона о быках, было осквернено его прикосновением.

Она вошла в дом и хлопнула дверью. Она припомнила то время, когда считала покупку этого дома самым замечательным событием в ее жизни. Теперь она чувствовала себя здесь, как в тюрьме.

Она не могла оставаться здесь. По крайней мере, не сегодня ночью. Она проведет ночь на брошенной ферме Коннора. Мэдисон может преследовать ее, но туда он заглянуть не додумается.

Ферн хотела ударить себя за то, что посмела надеяться, будто он станет искать ее. Но даже если бы он стал искать ее, это ничего бы не изменило. Возможно, он вообразил, что любит ее – каждый сходит с ума по-своему – но появление Саманты вернуло его к действительности. Он снова спятил, когда увидел Ферн в платье. Может быть, он был изумлен, увидев, что она такая красивая.

Что бы там ни было, он вовремя пришел в себя и понял, что любит только Саманту. И это хорошо. Ферн не нужен был мужчина, который не любит ее. Она не хочет мечтать о человеке, который влюблен в другую.

Ферн схватила одеяло и подушки и бросила их к двери. Она искала простыни, когда услыхала стук копыт.

Она замерла. Ничтожество! Он все-таки нашел ее.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Ферн себе не верила: ее сердце вдруг забилось с удвоенной силой, ее усталое тело внезапно наполнилось новой энергией, которой хватило бы на двоих.

– Стоит ему только показаться перед тобой, и ты сразу готова упасть ему на грудь, – произнесла она вслух, чувствуя отвращение к самой себе. – Ты, наверное, хочешь, чтобы он отвез тебя в Бостон и сделал своей любовницей, в то время как сам женится на Саманте Брюс.

Эта мысль положила конец ее колебаниям. Она могла многое вынести, но делить Мэдисона с другой женщиной и быть при этом второй скрипкой она не могла. Она бросила простыни, которые только что нашла, шагнула к двери и распахнула ее.

Конь Мэдисона – весь в мыле от бешеной скачки – только что внес Мэдисона во двор. У Ферн защемило сердце. На Мэдисоне все еще была одежда, которую он носил на вечеринке. Он выглядел великолепно. Даже после его предательства ей нужно было собрать всю силу воли, чтобы отослать его назад в город.

– Не трудись слезать с коня, – крикнула она Мэдисону. – Я ничего не хочу слышать.

Мэдисон спрыгнул на землю. Он не стал привязывать коня к столбу. Он подошел к Ферн и обнял ее.

– С тобой все в порядке? – спросил он. – Что случилось? Почему ты ушла? Почему не нашла меня?

Забота о ней проложила складки на его лбу.

(Не дай ему одурачить тебя. Он дурил тебе голову раньше. Если ты сейчас с этим не покончишь, это будет всегда продолжаться.)

– Нет, я не в порядке, – отвечала Ферн, сдерживая изо всех сил отчаянно бьющееся сердце. – У меня была ужасная головная боль, и на ногах у меня завтра точно будут мозоли. Кое-что еще у меня тоже болит, но это пройдет. Никогда в жизни я уже не буду так страдать. Никогда!

– Ты больна? – спросил Мэдисон. – Тебе не следовало уезжать одной. Надо было сказать об этом Розе или миссис Эббот.

– Я больше не позволю людям заботиться обо мне, – заявила Ферн, высвобождаясь из его объятий. – Я должна была знать с самого начала, что от этого одни неприятности.

– Я думал, тебе нравится Роза.

Ферн хотела бы, чтобы у нее хватило силы духа ударить его. Как он смел преследовать ее?! Добропорядочный человек в такой ситуации просто порвал бы с ней. И уж, по крайней мере, не стоял бы здесь с таким видом, будто она значит для него все в этом мире. Он должен быть вместе с Самантой и Маккоями. Вот где его место – среди красивых, богатых и образованных. Если бы в нем была хоть капля доброты, он бы забыл Ферн и позволил ей вернуться к ее коровам.

– Кто-то сказал что-нибудь обидное тебе? Когда я увидел твое платье, практически разорванное в клочья, я подумал, что с тобой случилось нечто ужасное.

Ну, хватит. Она не могла больше это выносить. Она ударила его кулаком в грудь. Не так сильно, как хотела бы, но достаточно сильно. У него глаза вылезли из орбит.

– Ты еще долго будешь притворяться? – спросила Ферн.

– Притворяться в чем?

Ферн схватила подушку и швырнула ее в Мэдисона. Он небрежно отмахнулся от нее.

– Притворяться в том, что я тебе небезразлична. Притворяться в том, что ты любишь меня.

Она швырнула в него свое одеяло. Оно не причинило ему вреда, но развернулось и повисло на нем. Мэдисон в гневе отбросил его в сторону.

– Что ты несешь, черт побери?

– Я говорю о той лжи, которую ты внушал мне в течение последней недели, а я, как дура, верила твоему вранью.

Она кинула в него сапог и промахнулась, но бросила в него другим сапогом и попала. Это так взбодрило ее, что она стала искать, чем бы в него еще запустить. Но в доме больше ничего не было. После того, как все было унесено торнадо, Ферн еще не занималась толком обустройством дома, потому что жила у миссис Эббот. Расстроенная, она протянула руку к узлу со своей одеждой.

– Что с тобой случилось? Еще часа не прошло с того времени, как мы разговаривали с тобой о свадьбе. А теперь ты бросаешься в меня чем попало.

– Не говори со мной о свадьбе, – ты, гнусный обманщик, – сказала Ферн и швырнула в него свой овчинный жилет. – Ты хотел поразвлечься со мной во время вынужденного пребывания в Канзасе, да?

Сквозь ворох штанов и рубашек, которые летели в него, Мэдисон бросился к Ферн. Схватил ее за запястье.

– Почему ты называешь меня обманщиком? Я же не смотрю на других женщин с тех пор, как встретил тебя.

Страшный гнев, который обуял Ферн, придал ей сил, и она освободилась от Мэдисона. Она схватила чашку, из которой пила кофе, и кинула в него. Чашка разбилась о стену прямо за его спиной.

– А Саманта Брюс, ты, негодяй? – крикнула она, в отчаянье пытаясь найти что-нибудь еще, чтобы запустить в Мэдисона. Она нашла шпоры. Одна пролетела мимо него, но вторая ударила его в грудь, издав глухой звук.

– Я не верю, что ты считаешь меня такой дурой, настолько влюбленной в тебя, что ты мог бы жениться на ней, а меня держать для развлечений.

– Ты с ума сошла? – спросил Мэдисон, уклоняясь от летящего в него кофейника. – Я не хочу жениться на Саманте. Я хочу жениться на тебе.