Последний экипаж "Белого кролика" (СИ) - Цыганков Михаил. Страница 30

А теперь представьте корпус дирижабля с обшивкой, шпангоутами, каютами, трюмами, пушками, абордажными крюками и экипажем, но без всякого газа. Сколько над ним заклинания не читай, далеко он не полетит и близко тоже. Он может от земли даже не оторвется. А если корпус обшить изнутри коврами-самолетами? Вот тогда он полетит и как полетит, не каждый дракон-перехватчик догонит! И чем больше ковров на борту, тем быстроходнее и мощнее корабль. Но мало эту штуку поднять в воздух, ею еще надо и управлять! Для этого на капитанском мостике закреплен шеф-ковер. Это обычно самый опытный ветеран, много на своем веку повидавший, слегка потрепанный, местами прожженный, иногда с плохо отмытыми пятнами крови, весь в заплатках от боевых ранений. Ему все остальные ковры на корабле подчиняются беспрекословно, а он готов выполнить любой приказ капитана. Самое неприятное заключалась в том, что ковер-ветеран выполнял приказы только своего капитана, и ничьи больше.

Ребята, эта самая лучшая в мире противоугонная система! Что мы только с Кейси не делами, чтобы убедить, этого упрямого сборщика пыли, в том, что мы новые капитаны «Белого Кролика», все бесполезно. Зачитывали ковру приказы о своем назначении на должность, отдавали команды на всех известных нам языках. Впрочем, я командовал только на русском, а на немецком, английском, суахили, иврите, арабском и еще нескольких неизвестных мне языках отдавала приказы Кейси. Никогда не думал, что сержанты американских спецподразделений, такие всесторонне образованные люди. Но ковру было на это глубоко наплевать. Он не боялся горящих спичек и зловеще щелкающих ножниц, спокойно выслушал обещание искупать его в кислоте и отбелить его до снежно белого состояния. Такая верность долгу заслуживала уважения, но не сейчас.

Подумав еще немного и решив пойти на крайние меры, мы спустились в каюту к связанным Барм и Марафетусу. Оба джентльмена удачи очнулись и с видимым безразличием валялись на полу. Они уже успели убедиться в том, что узлы на руках и ногах, зубами не развязать, а режущих предметов, которые можно зажать челюстями и героически превозмогая боль перерезать путы, мы в каюте благоразумно не оставили. Увидев нас, капитан очень обрадовался и обозвал Кейси недостойной дочерью трусливого пустынного шакала, а меня …, я не буду описывать, кем он меня назвал. Потом он подумал немного и сказал, что Хаттаб сын Саддама сидящий в данный момент в моей бутылке, видимо, обладал слабым зрением, вернее временной его потерей. Ведь даже слепой поймет, что с такой рожей не то, что младшей помощницей седьмой ночной подтиральщицы не возьмут, даже на дальние форпосты борьбы с дикими ордами кочевников не рискнут отправить. Потому, что это антигуманно, и по отношению к кочевникам, и по отношению к беглым каторжникам, которые эти форпосты охраняют.

Спокойно выслушав короткую лекцию о своей внешности, Кейси молча подошла к Барму, рывком поставила на ноги, размахнулась, но не ударила, а развернулась и быстро вышла из каюты. Вернулась она с ведром воды и кружкой. Барм и Марафетус тут же стали жадно облизывать губы. Сразу было видно, их мучил жесточайший сушняк, вечный спутник вчерашнего веселья. К моему удивлению, она не стала шантажировать несчастных видом льющейся журчащей воды и требовать пароль за пару глотков влаги, а просто напоила несчастных алкоголиков. Я надеялся, что такой благородный поступок размочит их зачерствевшие в грабежах и разбоях сердца. Да куда там! Вылакав полведра воды, Барм заявил, что на такой дешевый трюк его не купишь. Он вообще не продается, тем более за воду. Кейси снова размахнулась, на этот раз ведром, но опять не ударила, сказав:

- Иногда, бывают случаи, когда вода дороже золота!

И пошла поить команду и пребывающего в глубокой прострации корабельного чародея-растригу.

Отдав дань женевской конвенции о гуманном обращении с пленными, мы снова вернулись в рубку и продолжили мозговой штурм. Или мозгов у нас на двоих было мало, или штурмовали слабо, но ковер стоял насмерть, как линкор «Слава» в Моозундском сражении. Для начала мы перепробовали все известные нам магические заклинания, от «Сезам, откройся!» и «Крибле, крабле, бумс», до ряда непечатных вариантов, состоящих целиком из ненормативной лексики, от которых в давние времена, не то что кони дохли, а боевые слоны падали замертво. Но ковер не слон, на него они не действовали.

Солнце, миновав зенит, начало клониться к закату, но прохладнее от этого не стало. Жара стояла такая, что выпрыгивавшие из воды летучие рыбы, на лету получали солнечный удар и без сознания падали в воду. Я обливался потом, но куртку не снимал. Представляю, каким бы взглядом наградила бы Кейси, мои, не очень накачанные мышцы. А вы, что думали, что в ограниченном российском контингенте служат только одни накачанные амбалы с железными мускулами? Тут вы жестоко ошибаетесь, как мне сказали в приемной комиссии военкомата, главное здесь иметь накачанные мозги и устойчивую психику, а мышцы сами накачаются.

Кейси куртку тоже не снимала, хотя могла бы. На корабле мы практически одни, тем более жених и невеста, чего стесняться, но видно она была девушкой строгих нравов.Поэтому, в нашем отчаянном положении не оставалось абсолютно никаких плюсов.

- Чтоб тебя моль сожрала! – сказал я, со злостью хлопнув ладонью по непоколебимому ковру. Это была абсолютно пустая угроза, моль в Зазеркалье не водилась. Вы могли повесить в шкаф шубу, и спокойно вынуть ее через пару лет, не тратя деньги на нафталин. А вот нафталин здесь был в очень большой цене, Он широко применялся в обогащении философского камня. В этом чувствовалась, какая-то скрытая связь, только никто не мог понять какая. Другой вопрос, что вашу забытую в шкафу могли употребить на свои нужды хозяйственные Домовые, пропить случайно забредшие в дом Запойные, или спереть безбашенные Торчковые, но моль – никогда.

И тут «Белый Кролик» ожил. Он проснулся и стал потягиваться. Слегка заскрипели шпангоуты, переборки кают, двери трюмов, по всему кораблю пробежала легкая волна. Кейси ошарашено уставилась на пол. Только что, безвольно лежавший, ко всему безразличный ковер, словно надулся ветром и чуть-чуть оторвался от пола. Старые краски стали яркими и живыми. Словно тени далеких битв и путешествий пробежали по нему. В причудливых узорах неизвестных мастеров угадывались очертания гор и морей, неизвестных городов и парящих в высоте птиц, и все переливалось, сменяя друг друга, и показывая нелегкий жизненный путь старого ветерана. Потом картины прошлых побед и сражений исчезли, и на полу появилась огромная карта ручной работы, как будто предлагая проложить курс.Ковер признал во мне капитана! Нет, все-таки существует какая-то скрытая связь между молью, нафталином и ковром самолетом…

Глава 23 .О женах декабристов, горячей русской любви, последней вампирской моде и Ди Каприо

«Белый Кролик» со свистом рассекал воздух, огибая мятежную Джинию, или Джиндию? Я всегда путал эти названия. Никогда не думал, что местными кораблями так просто управлять. Достаточно проложить маршрут пальцем по карте на ковре, сказать на какой высоте хочешь лететь и все! Можешь отдыхать и пить текилу. Хотя насчет текилы я, наверное, погорячился, это единственный спиртной напиток, экспортируемый в Зазеркалье от нас. Сами понимаете, какой сумасшедший рискнет сунуться к инкам или ацтекам. Совершенно не представляю, как здесь летают ночью – без радаров, вахтенных экстрасенсов постоянно сканирующих пространство и дежурной боевой вахты в полной боевой готовности. Думаю, здесь все эти проблемы берет на себя шеф-ковер.

Вначале мы с Кейси слегка повздорили. Так совсем чуть-чуть, без драки и поножовщины. Она хотела лететь в Камелот, или в гренландский Форт-Брегг, но я был категорически против. Меня неудержимо тянуло в Новый Кронштадт, на родную базу патрульных кораблей ограниченного российского контингента. Это была просто жуткая ностальгия! Когда я вспоминал родные ангары, посадочные полосы, казармы и срубленную местными мастерами без единого гвоздя столовую – слезы сами наворачивались на глаза. Моя невеста эту сентиментальность не одобряла, но, учитывая, то, что ковер признал капитаном меня, выбора у нее просто не было. К тому же, я рассказал ей о старом русском обычае, по которому жена, или невеста просто обязана следовать за своим избранником куда угодно (здесь конечно, слегка пришлось приврать), и привел в пример жен декабристов. Кейси внимательно выслушала мой экскурс в российскую историю и стала расспрашивать кто такие, эти самые декабристы. Потом поинтересовалась, почему молодые красивые умные офицеры так плохо подготовились к захвату власти и тем самым обрекли на несчастья не только себя, но и своих любимых. После чего через пару минут набросала план, по которому (будь она в тот день на Сенатской площади) восстание декабристов закончилось бы полной победой. Я вздохнул и объяснил, что они и без этого заварили приличную кашу, зря, разбудив в России некоторых людей, до этого мирно дремавших на своих диванах и спросонья наделавших немало глупостей, но Кейси этого не поняла. Только заметила, что чем сильнее русские морозы, тем крепче и горячее любовь россиян. И поинтересовалась, есть ли в моем родном городе лютые холода. И пока я думал, как сообщить ей о том, что живу в теплом южном городе на берегу Азовского моря, где и зимы приличной не бывает, ушла на нос к ограждению передней абордажной площадки, тихо улыбаясь, чему-то своему.