Дикий + бонус (СИ) - Савицкая Элла. Страница 42

— Будете пить? У нас тут вискарь, девчонки по коктейлям, — Саня протягивает им сиропную дрянь, и стукнувшись бокалами, Рина обхватывает губами трубочку, которую мне тут же хочется выдрать у нее изо рта. Упрямо не смотрит в мою сторону. Улыбается, о чем-то трепясь с Рыжим.

Алина падает рядом со мной и вжимается губами в ухо.

— Откуда ты знаешь ее?

— Тебе какая разница?

Сучка деланно равнодушно трясет гривой.

— Никакой. Просто подумала, что это твоя бывшая.

— У меня много бывших. Все, кто на одну ночь, априори уже бывшие, — произношу так громко, чтобы Рина услышала, и судя по тому, как она едва заметно вздрагивает, мой посыл дошел до адресата.

Я продолжаю откинувшись сидеть на своем месте и, протянув руку, медленно накручиваю на палец локон, развалившейся на моем плече Алины. Рыжий откуда-то притащил двух телок, хотя потребности в этом нет абсолютно. Меня тошнит от шлюх. От их доступности, дешевизны. Должно бы и от Рины тошнить, а нет. Эта сексуальная дрянь вызывает мощный внутренний коллапс.

Спустя несколько минут к нашему столику подкатывает какой-то хмырь.

— Я вас обыскался, — Садится рядом с Риной и, рискуя собственной конечностью, кладет пятерню на ее талию. Нихрена себе. Это что за смертник?

Ошибка номер один. Мое самообладание жалобно трещит под тяжестью рушащихся стен.

Замираю, наблюдая за реакцией дикарки. Вместо того, чтобы убрать клешню, она поворачивает голову и мило улыбается мудаку. Ошибка номер два.

— Мы знакомых встретили.

— Да? Я Антон, — хмырь протягивает руку Сане, но друг только кивает в ответ, игнорируя протянутую ладонь. За это он всегда со мной. Знает, когда меня нагребает, и старается оттянуть момент расплаты.

— Я — Саня. Это Кир, Алина, Ира и Мот, — перечисляет и, остановившись на мне, посылает мне предупреждающий взгляд.

Он давно в курсе — третья ошибка, и я вынесу мудаку челюсть. Хотя блядь? Кто будет считать?

— Руку убрал! — приказываю темноволосому придурку.

Рина упирается в меня своими глазищами, а тупоголовый ошарашенно лупает глазами.

— Ты мне?

— А ты видишь еще чью-то лапу на ее талии?

— А кто ты такой, чтобы указывать мне?

— Матвей, тебе заняться нечем? — подает голос дикарка, со звоном поставив бокал на стол. — Развлекай свою девушку. Кажется, она очень жаждет внимания.

Оооо, зубы прорезались. Я скучал.

Не прекращая накручивать локон жестких волос Алины, я оскаливаюсь. Рыжий напрягается. Только ему известно, что обычно следует за этим оскалом.

— Я сказал руку убрать. Что непонятного?

— Если ты не можешь держать себя в руках, нам лучше уйти, — Рина встает, дергая стоп кран моей и так крепкой в данной ситуации выдержки. Подрываюсь, едва не сваливая прилипшую телку на пол.

В два шага обхожу стол. Долбоеб отстраняется назад, а потом вспомнив о том, что у него есть член, выпрямляется во весь рост.

Толкаю дылду выше себя на полголовы обратно на диван.

— Сидеть! — рявкаю и перевожу взгляд на Рину, — а ты сюда иди!

Стерва умная. Хорошо помнит, что если не сделает то, что я скажу, рожу ее знакомого можно будет отдирать от моих кулаков.

Выходит из-за стола и, сильно толкнув меня в грудь, проходит мимо.

— Пошел к черту!

К черту, блядь? Только с тобой! Управляемый яростью, хватаю Рину за шею и подталкиваю в сторону небольшого коридора.

Сзади летят едва различимые угрозы, тут же затыкаемые Рыжим.

Рина на половине пути вырывается из захвата и, развернувшись, с размаху лупит меня по щеке. Все, блядь. Финиш. Волна одержимой липкой ярости затапливает сознание.

Сжимаю тонкое горло и толкаю вперед, вперившись бешеным взглядом в приоткрывшийся рот. Сука. Как же меня ломало эти дни.

Как последний мудак, сменив мобильный, пялился на заученный наизусть номер и горел изнутри одним желанием: найти и размазать сучку. Меня подрывало от мыслей, что все то, что казалось настоящим, на самом деле не стоило и гроша ломаного.

Рина спотыкается, едва не падая, и вонзает ногти мне в руку в попытке удержаться и не свалиться на задницу. Ни хрена не чувствую. Ослеп нахрен. Оглох. Только ее глаза и пухлые губы, ловящие воздух. Дойдя до первого попавшегося поворота, сворачиваю в коридор и впечатываю стерву в стену.

Дикарка тяжело дышит, с ненавистью исполосовывая мое лицо своими осколками моей персональной бездны.

— Ненавижу тебя! — цедит сквозь зубы.

— Это взаимно!

Кончики пальцев хреначит током от искр, исходящих от мягкой кожи. Ладонь горит. Член вопреки тому, что я на грани, налился так, что еще немного и его разорвет к чертовой матери.

Опускаю глаза в разрез платья и мгновенно цепляюсь за торчащие соски. Накрываю один ладонью и выкручиваю. Блядь, что ж я так хочу ее? Шумно втягиваю носом запах, исходящий от ненавистного тела. Ри обдает меня рваным стоном, но тут же снова бьет по щеке. Скулу дергает, жжет, впрыскивая в кровь чистый яд.

— Не трогай меня, животное!

В мозгах замыкание происходит, отключая остатки здравого разума. Раздвинув коленом стройные ноги, задираю юбку и, схватив тонкую ткань трусиков, с треском дергаю их вниз. Ри, как дикая кошка, брыкается, царапая мою щеку ногтями.

Сучка свирепая. Ненавижу ее. Так сильно, что кости изнутри трещат. Игнорируя отпор, ловлю размалеванные красным губы и насильно проникаю в рот языком. Зараза кусает мой язык, нижнюю губу. Бьет по плечу, брыкаясь и шля проклятия, а меня изнутри жарит одним единственным желанием — оказаться внутри нее. Сделать так, чтобы стерва забрала свои слова обратно и заставить пожалеть о каждом из них.

Ладонью грубо отодвигаю ворот платья и по-хозяйски сжимаю грудь. Тело Рины пробивает дрожью одновременно с тем, как мое горло простреливает до боли знакомый хриплый стон. Вот таааак! Дааа!

Соскальзываю к ее промежности и, прижав собой к стене, вторгаюсь в горячее отверстие пальцем.

— И так не трогать? — в ответ острые ногти больно царапают мою шею, а стенки плоти туго сжимаются. — Кажется, ты прешься, Рииии! — добавляю второй палец, легко проскальзывающий внутрь благодаря обильному количеству смазки. — Врунья чертова!

— Ненавижу! — выстреливает мне в рот и тут же откидывает голову назад, стоит мне убрать пальцы и, быстро расстегнув ширинку, рывком протаранить ее собой.

Уже не соображаю чей это протяжный хрип. Мой или ее. Все перед глазами смешалось в наэлектрезованную кашу. Удерживая стройную ногу поднятой, без промедления начинаю трахать. Меня лихорадит. Чувствую, как вдоль позвоночника стекают капли пота от напряжения. Виной тому стонущая мне на ухо дикарка, которая больше не брыкается и не старается оттолкнуть. Цепкие пальцы на моей шее, горячее дыхание обдает ухо. Мне кажется, я схожу с ума. Улетаю куда-то, где не бывал даже под дурью. Я с этой стервой как на игле. Изнутри трясет, шкварит и раздирает.

Ненавижу ее. Хочу. Хочу, как дурной. Чокнутый, помешанный. Она моя паранойя. Вспыхнувшая, как вирус, и определенно грозящая стать хронической. Никогда так не был помешан на бабе, как на этой дикарке.

— Ри, — обхватываю зубами мочку уха и делаю резкий толчок вперед, проникая в нее до самого основания. Рина всхлипывает. — Течешь ты тоже из благодарности?

Вместо ответа стерва в третий раз со звоном прикладывается ладонью к моей щеке. Из горла вырывается неконтролируемое рычание. Поясницу простреливает, а по ногам стремительно несется судорога.

— Говнюк!

— Сучка!

Сгребаю растрепанные волосы в кулак и, запрокинув ее голову назад, вколачиваю член в горячую истекающую влажность. Меня закручивает в потемневшие глаза напротив. Ри не отводит взгляд. На каждом толчке дергается и кусает губы. Орать хочет, но из принципа не станет. Зараза!

— Эй… — слева вдруг доносится голос мудака, оставленного нами за столиком.

Синхронно поворачиваем головы.

— Нахрен пошел, — рычу, крепче прижимая к себе Рину.

Придурок на мгновение теряется, но обнаружив на лице Рины печать неприкрытого наслаждения, разворачивается и сваливает.