Первый и последний чародей (ЛП) - Хенди Барб. Страница 46

Малец, отделившись от сородичей, стихийных духов, существовавших вне времени, но отныне и навсегда остающихся связанными с миром живых, избрал рождение во плоти. Поначалу его единственной целью было помешать Магьер исполнить свое предназначение, однако тогда всего он не знал. Он даже использовал родную бабушку Лисила, чтобы найти полукровку, а через него и Магьер.

Она будет непобедима, если вдруг станет служить Врагу. Этому не бывать, как и тому, что он позволит шарам вернуться к своему создателю. Что бы для этого не потребовалось, Древний Враг с множеством имен не воскреснет вновь. И вот неупокоенный дух древнего чародея, который когда-то служил этому Врагу — и вероятно служит до сих пор — раз за разом навещал Магьер.

Страх Мальца от того, что может произойти, смешался с ненавистью, испытываемой к самому себе. Он замкнулся, пряча оба чувства от остальных настолько, насколько мог, но разговоры о колдовстве пробудили одно из его худших воспоминаний, которое теперь он не мог никак прогнать.

В далеком прошлом, по пути на родину Магьер, мертвец-чародей погрузил его в ужасающую иллюзию. Он видел, как бежал по умирающему лесу, где чахло все живое. Деревья и кусты увядали и гнили, а темные силуэты двигались стеной через лес. И все это — его вина, его провал.

Блуждающие тени вырывали духов из земли и деревьев и тут же алчно их поглощали. Во тьме число их росло, и когда они подступили ближе, не осталось ничего живого. И вел их одинокий силуэт, в руке которого сверкал огромный клинок.

Глаза Магьер были совершенно черными, не кристально-прозрачными, как у жаждущего крови вампира, который когда-то преследовал ее. Ее спутанные волосы спадали грязными прядями на мертвенно-бледное лицо, искаженное в диком оскале. Доспехи на ней были из огромной черной чешуи, словно снятой с огромной змеи.

Она зарычала, словно не узнав его, и среди ее пожелтевших зубов обнажились длинные клыки. Малец смотрел, насколько позволяли деревья, как за спиной у нее черные силуэты собирались в орду. И все они, сверкающим взглядом смотрели на Магьер и ждали.

Он пожертвовал вечностью среди своих собратьев стихийных духов, чтобы используя Лисила, удержать Магьер на пути света, уберечь от Врага и предназначения, уготованного ей при рождении. И теперь он смотрел, как она стоит перед этой ордой, словно генерал.

— Маджай-хи! — прошипела она.

Горькое, безмерное отчаяние выплеснулось наружу безысходным воем. Она узнала его, и была его врагом. И когда она бросилась вперед, вскинув саблю над головой, орда ринулась за ней, сметая все живое на своем пути. И в той иллюзии, когда клинок описал дугу и вонзился между его плечом и шеей, он даже не шелохнулся, ему было все равно…

— Малец, что случилось? Мыло попало в глаза?

Малец, спохватившись, открыл глаза, не помня, что их закрывал.

Винн изучала его, пока Странница пыталась вытереть его покрывалом, а он даже не почувствовал этого. Он начал дрожать.

Винн нахмурилась:

— Малец?

— Ты закончила?

— Нет, ты все еще немного мокрый.

— Я в порядке.

Малец стряхнул с себя одеяло и маленькие ручки Странницы. Он сделал пару шагов и остановился, увидев, как Магьер старательно расчесывала волосы Лисила.

Целый месяц он ждал, что она перестанет кричать и все это закончится. Зная, что Лисил и Странница никогда не увидят свободы, и давая им то немногое утешение, которое мог предложить, он ждал бы их смерти. И, наконец, заставил бы стражу покончить и с ним.

Никто никогда не нашел бы шары, которые он спрятал.

Существование этого мира значило больше, чем несколько сосчитанных на лапах жизней в этом тайном убежище, но эти жизни что-то значили для него. За то, что он сделал, и собирался сделать, он не должен был просить прощения. И от того, что Магьер все поняла и так быстро простила, ему не стало легче. Это было его очередным пережитым позором, среди множества других.

И теперь этот Домин Иль'Шанк хотел, чтобы они охотились на мертвеца, который допытывал Магьер.

Малец был согласен.

В противостоянии жизни и смерти, это могло быть единственным возможным решением, которое стоит принять. Магьер будет в безопасности лишь тогда, когда тот призрак, Халида, будет уничтожен. Но сможет ли Малец когда-нибудь снова сделать выбор между миром и теми, кого он полюбил?

Странница помогла собрать покрывала и влажные простыни. Взяв наименее влажное покрывало, она попыталась вытереть пол. Нехитрое занятие приносило ей хоть какое-то утешение.

Но на сердце ей не становилось легче, за этот короткий период времени она успела лишь выкупаться, одеться, поговорить о бесполезных вещах и вымыть Мальца. Такая передышка заставила ее поверить, что со временем ей станет лучше. Она сможет позабыть все ужасы мрачной темницы.

Прошлой ночью, появление Винн породило в ней гнев, какой раньше ей никогда не приходилось испытывать.

Винн была причиной, по которой Оша ее покинул.

Но после ночного побега, спрятавшись в этом укромном месте, Винн не уделяла особого внимания Оше, и это оставляло Странницу в недоумении.

Винн никогда не была с ним груба, но все же едва ли с ним говорила. В основном она продолжала уделять внимание заботе о других. Этим утром она вернулась с теплой едой и чистой одеждой и снова полностью отдалась заботам.

Странница захлебнулась чувством вины. Она напрасно судила давнюю подругу, ведь Винн не в чем было винить.

Оша сделал свой выбор. И выбрал не ее.

Сейчас он стоял у двери, словно не зная, как поступить. Метнув взгляд в его направлении, она обнаружила, что тот не сводил с нее глаз, которые теперь наполнились внезапным удивлением.

— Леаналь… — начал он и осекся, но расстройство уже причинил.

Он продолжал называть ее тем ненавистным именем, "Дитя злосчастья", лишь чуть менее ужасным того, что дали ей предки: Шеликалхед, "По забытому пути". Все остальные приняли последнее имя, данное ей Магьер, Лиишилом и Мальцом, но только не Оша.

Странница отвернулась. Зачем он вообще таращился на нее? Она знала, как мало значила для него, по сравнению с…

Она подняла глаза и посмотрела на внезапно зарычавшего Мальца.

Остальные стали переговариваться между собой, и по какой-то причине Малец, скаля зубы, жег взглядом Бротандуиве. Что бы ни сказал греймасга, чтобы снова разозлить маджай-хи, она все пропустила. А затем она заметила, как Лиишил повернул голову в дальний угол комнаты и одарил его суровым взглядом.

Там стояла Тень и, казалось, охраняла Чейна.

В воздухе повисло напряжение.

Хотя Магьер поправлялась быстрее всех, Странница не представляла, как все они, пока Магьер не станет достаточно сильной, чтобы сражаться, смогут жить в этом тесном укромном месте. Перспектива была просто невыносима. Возможно, по привычке она оглянулась через плечо и снова поймала на себе взгляд Оши.

Он тут же отвел взгляд, и стены стали беспощадно давить.

— Лиишил, — тихо заговорила она. — Я… Мне… нужно немного воздуха. Пожалуйста, хотя бы в переулок, на пару мгновений. Прошу.

Он озадаченно нахмурился; она знала, что ее просьба прозвучала глупо, и требовала излишнего риска. Магьер, возвышавшаяся на стуле у него за спиной, похлопала его по плечу, и он поднялся.

Может они и не совсем понимают того, что она чувствует, но зато понимают простую потребность: после столь долгого заточения, пусть даже на мгновение покинуть это тесное, битком набитое место.

— Конечно, — ответил Лиишил. — Я возьму плащи и выведу тебя на задний…

— Нет, я… я пойду. — перебил его Оша, заговорив на белашкийском. — Нас никто не увидит, обещаю.

Странница поежилась и повесила голову.

— Отлично, мне все равно лучше остаться с Магьер. — напомнил Лиишил. — Не высовывайтесь и, когда вернетесь, постучите по раме ложного окна.

Странница не поднимала глаз. То, что Лиишил остается со своей женой, совершенно справедливо. Поэтому либо она примет Ошу, в качестве своего сопровождения, либо останется здесь. И думать об этом было невыносимо.