Узел (СИ) - Сергеева Оксана Михайловна. Страница 21

— А мне, думаешь, нет?

— А у тебя есть «мисс Ноябрь», она залечит твои раны… может быть даже залижет.

Тоська все еще болтает по телефону, заперевшись в спальне, и мы прислушиваемся к ее голосу. Никто из нас не хочет, чтобы она застала нас в таком положении — снова в объятиях. Мы оба демонстрируем внешнюю решимость, но знаем, что рядом друг с другом невероятно слабы.

— Тебя тоже есть кому утешить. Какого хера ты ко мне лезешь?

— Говорю ж, соскучилась.

— Ты сама оттолкнула меня.

— Но это же не отменяет того, что я могу соскучиться по тебе. Не было б дома Тоськи, клянусь, я бы тебе отдалась…

— Ну и… — Он стискивает зубы, замолкая, но я прекрасно знаю, что он хотел сказать.

— Что? Договаривай, не стесняйся.

— Ну и сука же ты, Климова, — шепчет он.

— Именно поэтому ты так сильно меня хочешь.

— Еще раз тебя спрашиваю, какого хера тебе от меня надо? Ты меня оттолкнула. Сама. Отшила. Сказала, что у нас нет шансов.

— А что я тебе тогда сказала? Ты помнишь? Я сказала, что тебе будет со мной неудобно. И тебе очевидно неудобно. Сказала, чтобы ты не строил на мой счет иллюзий, что я тебе такая не понравлюсь. И я тебе не понравилась. Ты, гордый и обиженный, ушел. А еще я сказала, что ты не имеешь права обращаться со мной так, как ты обращался.

— Как?

— С первобытными замашками, будто я твоя собственность.

— А что я должен был сделать? В ногах у тебя валяться, как этот? — кивает в сторону прихожей, напоминая о Демьяне. — Он там чуть на коврике у дверей не растянулся. И в чем же бедолага провинился?

— А кто говорил, что будет легко? Ты знал, какая я. Ты с первого дня это понял. Скажи, нет? Все ты прекрасно про меня понял, Леднёв. Но я не настолько бесстрашная, как ты думаешь. Чтобы запросто пустить тебя туда, куда ты хочешь влезть. Ты же не в постель ко мне хочешь — в душу! — незаметно для себя повышаю голос, и в этот момент слышится звук открываемой двери.

Мы отталкиваемся друг от друга, как ошпаренные. Леднёв снова падает на стул, я хватаюсь на свой почти нетронутый кофе. Мы — как выброшенные из огня камни. Дышим жаром. Остываем медленно.

— Блин, мама мне весь мозг вынесла, — вздыхает Тося.

Надеюсь, она не чувствует скопившегося напряжения, хотя мне кажется, что воздух в комнате вот-вот начнет потрескивать. Леднёв часто дышит, я вижу, как в ритм дыхания вздымается его грудь. У меня трясутся руки, и я крепче сжимаю чашку в ладонях.

— Так, ребята, я вот что хотела спросить… Что на Новый год будем делать? Давайте праздновать вместе. Соберем большую компанию, повеселимся как следует, — воодушевленно предлагает Григорьева.

Леднёв облизывает кровоточащую губу, и мы снова обмениваемся с ним говорящими взглядами: уже представляем, во что превратится праздник, если нас свести на одной территории.

— Ах да, о чем это я, — обреченно вздыхает Таисия, — вы ж не можете себя вести цивилизованно, не только себе, но и другим праздник испортите.

— С чего это ради?! — возмущаемся в один голос, слово в слово.

— Серьезно?! И даже не убьете друг друга?

— Да что ты, Тая, — ухмыляется Ник, — мы с Климовой нежно друг друга любим. Да, Настасья?

— Да. Оч-ч-чень нежно, — тоже ехидствую.

— Гы-ы-ы-ы, — гогочет Тоська, — вот в этом я как раз и не сомневаюсь. Я сомневаюсь, что вы сумеете держать нейтралитет.

— Да запросто!

— Легко!

Обмениваясь самодовольными шуточками, мы старательно демонстрируем нейтралитет, о котором так громко заявили, и даже умудряемся не поцапаться в течение получаса. Только когда Леднёв собирается уходить, а Тоська, буквально на пару минут упустив нас из виду, зачем-то выскальзывает в другую комнату, Ник зажимает меня в полутемной прихожей.

— Если когда-нибудь мы будем встречаться, все именно так и будет. Ты станешь моей собственностью. Ты будешь принадлежать только мне и будешь терпеть все мои первобытные замашки.

Я выпихиваю Никиту за порог, как еще некоторое время назад выпроводила Демьяна, но с совершенно другим чувством. На плечи будто разом опускается все пережитое за день, и меня охватывает тоскливое чувство покинутости.

— Тося, что это было? Зачем ты его привела?

— Хм… мы случайно встретились, прогулялись, поболтали, я позвала его попить кофе. Если честно, я не думала, что ты уже дома.

— Только не ври мне, а?

Тоська поджимает губы и отводит взгляд.

— У меня и так до фига проблем, мне еще Ника сверху не хватало.

— А я думала, ты обрадуешься, — легкая ирония скользит по ее губам, и Тося улыбается.

— По-моему, ты больше меня рада. Может, хватит нас сводить, встречайся с ним сама, если он тебе так нравится. Вижу, его тебе очень не хватает.

Я бросаю эти слова просто так, в пылу гнева, уже поворачиваюсь, чтобы уйти в спальню, и совсем не ожидаю услышать:

— Так ему ты нравишься, а не я.

— То есть, если бы он подкатил к тебе, ты бы согласилась? — повернувшись к подруге лицом, ошарашено переспрашиваю.

— Нет, ты что! — смеется Тоська, но мне уже не смешно.

— Только попробуй подойти к нему. Я не буду церемониться. Забудь тогда о нашей дружбе.

— Настя, что за глупости!

— Я тебя предупредила. С меня «мисс Ноябрь» хватит, — отрезаю я и скрываюсь в спальне.

Знаю, что все сказано сгоряча, просто день у меня выдался такой. Сначала с матерью скандал, потом Демьян со своими притязаниями, а на десерт Леднёв, который основательно подорвал мое самообладание. Все это на эмоциях, и Тося не виновата, но просить прощения за свои резкие слова не буду. Если Тося вздумает закрутить романчик с Никитой, я разговаривать с ней не смогу, не то что дружить.

— Насть… — Дверь тихо открывается, Таисия присаживается на кровать и трогает меня за плечо. — Извини меня, слышишь? Прости.

— За что? — удивленно высовываю нос из-под одеяла.

— Знаешь, — тихо говорит она и забирается ко мне в кровать, — я до этого момента даже не думала, что у тебя так все серьезно. Я понимала, что он тебе нравится, но не думала… что ты на самом деле так переживаешь из-за него… что тебе больно…

— О, да, — горько смеюсь я, — Климова же не может переживать, Климова не человек, она не умеет плакать.

— Перестань, — морщит Тоська нос, — я же знаю, какая ты на самом деле.

— Какая? — спрашиваю я с иронией.

— Хорошая, — она наваливается на меня и обнимает за плечи. — Ты всегда мне помогаешь…

— Поверь, это не сложно.

— Может быть. Но почему-то ни о ком другом я такого сказать не могу. И мне кажется, что рядом с тобой я тоже становлюсь сильнее. Во всяком случае, тоже могу разыграть несгибаемость.

— Сильный характер сыграть невозможно.

— Это точно. Если ты тряпка, то это на всю жизнь. В конце концов, Климова, я с тобой живу! И не смей даже думать, что у меня с Никитой что-то может быть. С кем угодно, только не с ним. Я тебе клянусь!

— Вот и слава богу, — ворчливо отзываюсь я. — Правда, подруга из тебя все равно хреновая.

— Почему? — расстроено говорит Тося.

— Потому что! Ладно мы с Ником идиоты, у нас мозги отрубает, когда мы рядом, ты-то куда смотришь! Какой нам вместе Новый год?

Тоська испускает короткий смешок, но быстро усмиряет себя, чтобы не уязвлять мои чувства.

— Тогда отбой. Не будем его звать на наш Новый год.

— Ты его уже позвала, а он уже согласился.

— Блин, он точно будет не один, он придет с ней.

— Пусть приходит с ней. Я ее прикопаю под ближайшей сосенкой. Мы же на твоей даче будем гулять. Там рядом целый лес сосен.

— Эй, ты обещала вести себя прилично!

— Я обещала не собачиться с Леднёвым, но я не обещала расцеловываться в обе щеки с той проституткой, с которой он сейчас спит.

— О, да, — хихикнула Тоська. — Чувствую, праздник будет жарким. Кстати, что там у тебя с машиной?

— Нет у меня теперь машины.

— Как нет?

— Вот так, — признаюсь я. — Я ее у родителей оставила. Как и пальто, и золото, и шубу я не забрала, хотя собиралась…