Узел (СИ) - Сергеева Оксана Михайловна. Страница 40

— Неважно! Главное, что они у меня есть! Никита, не молчи!

— Может, жених не тот? Кого-то посолиднее надо, тогда и свадьба будет? — находится он.

— А в лоб? — шутливо замахиваюсь на будущего мужа чайной ложкой. — Что вы за люди? Расплакались, посмотрите. Будет вам праздник. Только без пафоса.

— Если праздник без пафоса, тогда хоть девичник со стриптизерами, — ворчит Тося, придвигая к себе торт. — Нафиг нам тогда вообще ресторан? Давайте у нас на даче погуляем. Хоть оторвемся по полной. Ладно-ладно, пошутила, — смеется и притихает, с удивлением замечая наше с Леднёвым оживление. Мне нравится эта идея. Тем более с Тоськиной дачей связаны особенные для нашей пары события.

— Да? На даче?

— На даче! — объявляю я и, отринув свой запрет на сладкое, отрезаю себе внушительный кусок торта. — Если растолстею, то с нарядом не надо заморачиваться. Джинсы натяну — и вперед.

Зря думала, что скромная церемония станет гарантией отсутствия слез. Ни фига подобного. Слезы текут по моему лицу, когда Никита надевает мне на палец кольцо и дает клятвы. Слезы текут, когда немногочисленные гости складывают мне в руки цветы и осыпают поздравлениями. Слезы текут, когда мы приезжаем на дачу.

Наш самопровозглашенный организатор постарался на славу. Гирлянды из цветов, буйство зелени, праздничная сервировка, вкусная еда, выпивка, музыка. Рядом те, кого можно смело назвать самыми близкими. Тосины родители, муж, дочка. Ольга Ильинична с мужем и друзья Ника. Наши с Тосей подружки, те, с кем мы иногда встречаемся, когда скучаем по сплетням. Даже Коля Бурков здесь. Своих родственничков я, кстати говоря, пригласила. Из вредности. Хотела посмотреть на их недовольные рожи, но меня лишили такого удовольствия. Никто из них не решился прийти и поздравить нас с днем свадьбы. Своего отца Ник не пригласил, хотя мать настаивала. Я не вмешиваюсь, это его отец, его решение, его выбор. Отношения у них всегда были сложные, сомневаюсь, что сейчас что-то изменится. В этом моего мужа трудно переломить. Никита считает, что отец его предал. Продал. Что греха таить, я тоже так считаю. После нападения думала, Валерий Николаевич Дёмку в порошок сотрет, а он с ним договорился. Все, за что Леднёв боролся, было оценено в несколько тысяч долларов.

Погода не подвела. С утра прошел легкий дождик, который прибил пыль и освежил листву, а сейчас вовсю светит солнце. Пока Таисия занимается последними приготовлениями перед грандиозным застольем, мы набираем воду в ведра, чтобы поставить цветы. Ник уносит последнее, а я остаюсь в ванной, чтобы поправить макияж. На мне нарядное платье, но не такое, чтобы чувствовать себя неповоротливой куклой. В нем я могу легко и по лестнице взбежать, и в пляс пуститься.

— Леднёва, — зовет меня муж.

Я столько раз примеряла его фамилию, но пока еще не привыкла к ней. Никита обнимает меня со спины, я пытаюсь накрасить губы, но понимаю, что это невозможно. Он трогает мои волосы, целует в висок. Этого достаточно, чтобы вспыхнуть горячим желанием. Особенно сегодня.

— Гости ждут, — напоминаю неохотно.

— Подождут.

— Ты серьезно? Сейчас?

— Неужели ты не чувствуешь, насколько я серьезен?

— О, да. Чувствую. — Некоторая запретность еще больше распаляет. Чем чаще повторяю себе, что пора спускаться вниз, тем больше хочется задержаться.

— Настя, роди мне ребенка. — Неожиданные слова Никиты буквально выбивают из меня дух.

— Никита, подожди…

— Я хочу свою жену. Прямо сейчас.

Набираю в грудь побольше воздуха.

— Я не смогу родить. У меня вряд ли получится. Прости, что не сказала сразу.

После того разговора мы к этой тем больше не возвращались, и я до сих пор не сказала, что не могу забеременеть.

— Совсем без шансов?

— Шанс есть, но он ничтожно мал. Такой, что не хочу зря тебя обнадеживать.

— Но мы же можем попробовать? — спокойно спрашивает он.

— Можем.

— Вот и прекрасно. — Ник притискивает меня к двери и задирает на мне платье.

— Может быть, для первой попытки мы найдем более цивилизованное место?

— Согласен. — Отпускает меня, я поправляю платье, теперь еще больше уверившись, что с нарядом не прогадала.

Мы пробираемся в одну из спален и заваливаемся на кровать. Я расстегиваю на нем ремень, он стягивает с меня белье. Обхватываю его ногами, и время останавливается.

— Ты бесстыдник, — выдыхаю, двигаясь с ним в одном ритме.

— Нет, всего лишь жертва твоей красоты. Я хочу веселиться, а не думать весь вечер только о том, как снять с тебя трусы.

Я бы засмеялась, если б не накрывший с головой оргазм. Каждый раз, испытывая удовольствие, жалею о прошлом. Каждый раз думаю, что все эти годы мы могли быть рядом и любить друг друга. Я не могу не думать о том, сколько мы потеряли, и не представляю, что заставит меня измениться.

— Только не ори, — шепчет Ник, накрывая губами мой рот. Легонько кусаю его губы, чувствуя, как последняя волна удовольствия бежит по позвоночнику. Чувствуя его удовольствие тоже…

Когда наше дыхание успокаивается, меня почему-то разбирает смех. Леднёв откидывается на спину и тоже довольно смеется.

— Гости ждут, — теперь он напоминает мне.

— Подождут…

Я сказала Никите, что шанс забеременеть есть, хотя сама не верю в это. Мне уже знаком вкус разочарования, когда ждешь две полоски на тесте, но не получаешь желаемого. Когда я поняла, что душевных отношений с мужчинами у меня не складывается, решила родить, как говорится, для себя. Ради себя. Чтобы не сойти с ума от ощущения внутренней несостоятельности. Не получилось. Теперь ради Леднёва я готова пройти эти несколько кругов ада еще раз. И еще раз. Но потом я прекращу все, чтобы не убить наши отношения. Пока все хорошо, хотя уже есть понимание, что за физическим удовольствием от секса стоит кое-что еще.

День выдается пасмурным. Еще с утра я пообещала себе, что никуда из дома не вылезу, но обещание нарушила. Звонок сестры меняет все планы.

— Я не хочу, чтобы ты с ней встречалась, — говорит Никита, понимая, что я все равно сделаю по-своему.

Он оберегает меня, только и всего. Не хочет, чтобы я видела свою беременную сестру. Боится, что расстроюсь. Но беременная сестра не перестанет существовать, потому что я ее не вижу. Естественно, встретиться мы договариваемся на нейтральной территории. К ней ехать желания не имею, к себе приглашать не хочу. Посидим в ближайшей от моего дома кофейне и разойдемся.

Честно говоря, меня просто разрывает от любопытства, зачем я ей понадобилась. Голос у Польки был грустный, но какая-то решимость в нем чувствовалась. Ожидания мои оправдываются. Присесть не успеваю, как Поля выдает:

— Я на развод подала. Правда, Дёма еще не знает. Хочу уехать, пока никто не узнал.

— Куда? — Стягиваю с шеи шарф и даже не пытаюсь скрыть своего ошеломления. Пусть сестра порадуется, что ей удалось меня удивить.

— В Турцию поеду. У меня подружка там живет, поможет обосноваться. Я уже все узнала, даже садик присмотрела, куда ребенка отдам.

— На что ты жить будешь?

— Как на что? Дёмка какие-то махинации проворачивал, поэтому бизнес на меня переписал, у него только доверенность, я ее отзову. Квартира тоже моя.

— Вот это новость… — Пока делаю заказ, пытаюсь осмыслить услышанное. — А от меня ты чего хочешь?

Полина смущается и тяжело вздыхает.

— Чтобы ты помогла мне кое-какие дела сделать. Надо за квартирой моей присмотреть. Хочу в аренду ее сдать.

— Мать попроси.

— Она не знает, что я уезжаю. И если я попрошу квартиру сдать в аренду, то денег не увижу.

Оказывается, и у Польки есть свои обиды на мать.

— То есть, надо проследить, чтобы Дёмка вовремя из квартиры убрался?

— Ага. Поможешь?

— С радостью. Выкину его на улицу, как только скажешь.

Полька сияет улыбкой. Не могу не отметить, что беременность сделала ее еще более привлекательной.

— Я хочу сама ребенка воспитывать. Помню, как ты сказала, что, если хочу родить здорового и жить нормальной жизнью, то надо сгребать муженька и бежать подальше от мамочки.