Эльминстер. Рождение мага - Гринвуд Эд. Страница 2

С минуту начальник стражи провожал их взглядом, затем, пожав плечами, направился к воротам. До смены караула времени предостаточно: что бы там ни приключилось, они еще успеют наговориться за смену. Где-то поблизости в ночи опять завыл волк, всхрапнула и нервно забила копытом какая-то лошадь.

Вдруг одно из окон верхнего этажа замка озарилось светом – магическим светом, вызванным боевым заклинанием, – и началась битва. Ужасная суматоха, в которой с переворачиваемых столов во все стороны летела посуда, дополнялась криками служанок и ревом пламени. Еще мгновение, и в этот гам влились крики рыцарей, донесшиеся с внутреннего двора замка.

Значит, это был не посланник, но, судя по звуку и запаху, и другие люди в замке тоже выдавали себя не за тех, кем были на самом деле. Начальник стражи стиснул зубы и, сжав рукоять меча, поспешил к главной башне. Если Морлин окажется во власти злых колдунов, то устоит ли Трон Оленьего Короля? А если падет весь Аталантар, значит, впереди годы и годы колдовского владычества. Значит, впереди разруха и невзгоды… И кто тогда поднимется против этих колдунов, называющих себя Верховными Чародеями?

Часть I

Разбойник

Глава первая

Пламя Дракона и Гибель

Не по-осеннему жаркое солнце светило на скалы, возвышавшиеся над горным пастбищем. Далеко внизу, среди деревьев, под покровом голубовато-зеленой дымки приютилась деревня. Поговаривали, что дымку напустили эльфы, чья магия служила как добру, так и злу. Разумеется, о злых делах упоминалось гораздо чаще – в Хелдоне многие не любили эльфов.

Эльминстер к этим многим не относился. Он надеялся, что когда-нибудь придет день и он на самом деле повстречается с эльфами, дотронется до их гладкой кожи, заостренных ушей, сможет поговорить с ними. Ведь когда-то эльфы были хозяевами этих лесов, да и сейчас они все еще ведали об укромных уголках леса, где хищники устраивали свои логова, и обо всем таком. Вот если бы и ему такие знания, чтобы в будущем – когда вырастет – можно было бродить по лесу где угодно.

Вздохнув и устроившись поудобнее у излюбленного валуна, Эл привычно оглядел стадо, мирно пасущееся на пологом склоне горы.

Не в первый раз этот худощавый остроносый паренек, прищурившись, задумчиво глядел на юг. Приглаживая тонкой рукой непослушные черные как смоль волосы, другой рукой он прикрывал от солнца глаза, тщетно пытаясь разглядеть башни далекого прекрасного Аталгарда, возвышавшегося у реки в самом сердце Хастарла. Но, как всегда, только бледно-голубое марево дрожало над ближайшим изгибом Делимбира.

Отец не раз говорил ему, что замок находится слишком далеко, чтобы разглядеть его отсюда, и иногда добавлял, что это даже и к лучшему, что далеко.

Временами Эльминстеру очень хотелось понять, что кроется за словами отца, но тот никогда не отвечал ни на какие расспросы. Его доброе лицо сразу каменело, взгляд спокойных серых глаз становился суровее… но ни одно объяснение не слетало с губ. Эл не любил тайны, во всяком случае те, в которые его не посвящали. Когда-нибудь он обязательно узнает все. И увидит этот дивный замок, воспетый в балладах менестрелей… и, может, даже пройдется по его зубчатым стенам.

Легкое дуновение ветерка над лугом всколыхнуло головки цветов. Шел Год Пылающих Лесов, месяц Эли-зиас, через несколько дней наступит Элейнт. Все холоднее становились ночи, и Эл уже знал, что скоро, очень скоро начнут опадать листья и пора Увядания вступит в свои права.

Пастушок вздохнул и поплотнее запахнул свою совсем поношенную кожаную куртку. Когда-то ее носил лесник. Заплата на спине прикрывала рваную с темным пятном по краям дыру от стрелы – люди говорили, что эльфийской. Стрела унесла человеческую жизнь. Теперь эту старую куртку носил Эльминстер, и ему все время казалось, что жизнь лесника была удивительна и полна приключений. Вот потертости от ножен, а вот дырочки, где крепился знак, чей он человек… Как часто ему хотелось, чтобы у него с этой курткой было побольше общего.

На луг упала тень, из-за его спины с небывало резким свистом вырвался ветер, и паренек, оторвавшись от раздумий, поднял глаза… и у него захватило дух. Зря он волновался о том, что в жизни мало приключений.

Небо над лугом застилали два огромных крыла, напоминавшие крылья летучей мыши, а между ними колыхалась темно-красная, покрытая чешуей туша величиной с дом! Под брюхом – поджатые лапы с длинными когтями, на длинной-предлинной шее – голова со злыми глазками и широко разинутой пастью, в которой виднелись острые, в человеческий рост, зубы! Далеко позади, над холмом, по воздуху из стороны в сторону бил хвост…

Дракон! Не в силах отвести взгляд, Эльминстер так и застыл с открытым ртом.

Огромный и ужасный, еще более грозный на фоне блеклого северного неба, дракон тяжеловесно парил на распростертых крыльях. А на спине у него сидел человек!

– Дракон у ворот, – машинально прошептал Эльминстер, когда гигантская голова, чуть наклонившись, повернулась в его сторону. Он вдруг понял, что не в силах оторваться от этих старых как мир, мудрых и безжалостных глаз чудовища: все глубже и глубже затягивали они, как бездонные, неподвижные омуты векового зла…

Дракон тяжело опустился на землю, и его когти, высекая искры, пронзительно заскрежетали по камням. Чудовище встало на лапы – ни дать ни взять дозорная башня – и взмахнуло огромными крыльями. От их оглушительного удара Эльминстер кубарем покатился со склона к сбившемуся и дико блеявшему от ужаса стаду овец. Надо бежать, надо…

– Мечи! – выпалил он самое сильное, какое знал, заклинание, но тут неведомая сила заставила его сначала замедлить отчаянный бег, а затем и вовсе остановиться. Его развернуло и медленно потянуло назад, к дракону. С трепетом в сердце Эльминстер почувствовал, как в жилах у него закипает кровь, – вот она, магия! Прежде он с такой надеждой ждал, что когда-нибудь встретится с настоящей магией, но вместо необузданной радости он вдруг обнаружил, что ему совсем не по вкусу то, что он сейчас чувствует. Когда же его голова вопреки его желанию сама собой поднялась, в нем зашевелились злость и страх. Нет, все это ему решительно не нравилось.

Дракон сложил крылья и теперь, как стервятник, сидел на груде камней, – стервятник высотой с башню и с хвостом, занимающим пол-луга. Судорожно проглотив подкативший ком, Эльминстер почувствовал, что у него пересохло во рту. Человек спустился с дракона на землю и теперь стоял около него на покатом валуне, повелительно указывая на подростка.

И снова тело беспомощно сковала чужая воля, заставляющая смотреть прямо в глаза незнакомцу. Заглянув в глаза дракону, он познал ужас и восхищение. Теперь все обстояло гораздо хуже. Взгляд равнодушных глаз человека обещал в лучшем случае боль и смерть. Юноша ощутил, как внутри него заворочался холодный страх.

В безжалостных темных глазах незнакомца появилась насмешка. С большим трудом Элу удалось совсем чуть-чуть отвести взгляд. Самым краешком глаза он разглядел смуглую кожу вокруг неумолимо жестоких глаз, кудри цвета меди и амулет, мерцающий на безволосой груди. Ниже, прямо на коже человека, виднелись какие-то знаки, наполовину скрытые темно-зеленым одеянием. Пальцы незнакомца украшали кольца из золота и неизвестного, блестящего с синеватым отливом, металла. На ногах у него были мягкие сапожки такой искусной работы, какой Эл никогда еще не видел. Слабое голубоватое магическое сияние (однажды отец сказал ему, что он – Эльминстер – обладает даром видеть магию, но об этом никому нельзя рассказывать) исходило от амулета, колец, одежды и знаков на груди человека, так же как и от каких-то гладких палочек, концы которых выглядывали из-за голенищ. Яркое сияние переливалось вокруг вытянутой руки незнакомца… Эльминстеру уже не нужен был никакой другой тайный знак, чтобы понять, что перед ним – чародей.