Империя на краю (СИ) - Тамбовский Сергей. Страница 17

— Я прямо даже и не знаю, Сереженька, это такое неожиданное предложение…

— Стерва ты, дорогуша, вот что…

— Ты это только щас понял? Долго ж до тебя все доходит…

— Ты к Павлику уходишь от меня. Волчица ты, Ириша, тебя я презираю. Волчица старая и мерзкая притом, — заговорил я пятистопным ямбом имени Васисуалия Лоханкина.

— Почему это сразу старая? Молодая, а в остальном все правильно.

— Стерва, да, но какая ж гармоничная стерва… и еще грудь у тебя шикарная.

— Сама знаю, — быстро ответила она.

Через полминуты я понял, что она слышала наш разговор с Пугачевым, ну по крайней мере его конец, а до нее дошло, что я это понял. В общем заржали мы одновременно и смеялись до самой анютинской околицы. Потом я вынул из кармана пятерку:

— Ну я так понял, твой ответ на мои вопросы «да» по всем пунктам. Сходи вон в сельпо, купи чего-нибудь на свой вкус, а я пока пойду утрясать вопросы с танцами. ОК, мэм?

— Олл райт, Христофор Бонифатьевич, — отсалютовала мне Ирка и мы разошлись.

Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы<

Как говорила в свое время Майя Кристалинская. Ну будем делать праздник для девчат, какие проблемы? Сначала я зашел в правление, председатель-то конечно еще не вернулся, в Починках свои дела прокручивал, так я поговорил с главбухом, так мол и так, ребята хотят прощальный вечер устроить с танцами, так что не позволите ли занять красный уголок на вечер? Бухгалтерша помялась, пусть мол председатель эти дела решает (тут я пожалел, что мобильников еще не изобрели), отложили в общем этот вопрос до его возвращения.

Потом пошел по избам, время 6 вечера, вернуться уже пора бы народу с сельхозработ — народ встретил танцевальную идею с неприкрытым энтузиазмом… ну кроме избы, где я жил, здесь я услышал старческое брюзжание Славика, нахрен на это сдалось и вообще не пошел бы я, Сергуня Сороколет, на 3 известные буквы. Ничего я ему на это не ответил, только говорю:

— Хорошо, Слава, тебя вычеркиваем. Остальные-то что скажут?

К Славику присоединился только грузино-грек Жора, прочие согласились потанцевать. Ой не нравится мне эта левая оппозиция, ну да ладно. Славик еще решил подковырнуть меня:

— Что-то ты молодо выглядишь для своих 40 лет, Сережа.

На что я скромно ответил, что веду активный образ жизни, занимаюсь физическими упражнениями, не курю, поэтому и выгляжу лучше некоторых, кои предпочитают лежать на койке пузом вверх. Попросил у Витька его Романтик с кассетами, в красном уголке стояли какие-то колонки и усилитель кажется тоже был, надо бы все это соединить воедино. Позвал с собой Витька, тот с радостью согласился.

В правлении все-таки выцыганил у бухгалтерши ключ, и стали мы с Витей соединять провода. Усилитель там действительно был, допотопная Электроника, но работала же ведь… наверно редко использовалась. Колонки вообще замечательные были, те самые 35АС-1, они же S-90. Соединили короче мы контакты и проверили звучание системы за каких-то полчаса. Кроме БониМ у Вити еще имелись кассеты с записью болгарского диска «В субботу вечером» (Бей-сити роллерс, Нил Седака, Би Джиз) и дикая подборка популярных песен зарубежных исполнителей (Смоки, Бони Тайлер, Донна Саммер и почему-то примкнувшая к ним попса в виде Баккары и Джо Дассена). Итого хватит на вечер с запасом.

По ходу работы заметил в углу на полочке баян Ленинград — он уступает конечно Тульским, но и не отстой какой типа Огонек или Школьник… и не надо так моргать глазами, граждане, да, я умею играть на баяне, да 5 лет музыкалки оттоптал по этому классу от звонка до звонка, нет, музыку не полюбил, делал все из-под палки, но играть меня таки научили. И ноты записывать тоже. Пригодиться в жизни это пока не пригодилось ни разу, ну а тут, раз такое дело, то возможно после водки и отжарю чего-нибудь… а может и нет, как там фишка ляжет.

А тут и Пугачев подвалил — на удивление никаких вопросов у него наш танцевальный вечер не вызвал, ну почти никаких, спросил только, будут ли деревенские (я сказал, если придут, пусть заходят, не жалко, ты сам-то тоже заходи) и предупредил насчет пьяных драк — чтоб все тихо было, а то сразу прикрою (я ответил — да какие ж драки в отсутствие главного по дракам). Закрыл красный уголок, ключ сунул в карман, зашел к бухгалтерше и пригласил и ее, приходите мол, чай-кофе-потанцуем, ведь 40 еще бабе нет. Она зарделась и замахала руками, куда мне на танцы. Ну и хорошо, мое дело пригласить, а там хоть трава не гори.

Домо-о-о-ой, там так сладко бьется сердце северных гор

Песня конечно у Секрета запоминающаяся была, но вот хоть убей никогда не понимал про северные горы — где ж это у нас такие?? Разве что Северный Урал… не про Норвегию же они пели, какой дом мог у них быть в Норвегии в далеком 89 году. А в их родном Питере ничего, тянущего на горы, сроду не было, максимум, что там есть, это пригорки невысокие. Ну ладно, а я продолжу о своем, о неизбывном…

На следующее утро проснулся я, дорогие товарищи, на сеновале, с гудящей головой и металлическим привкусом во рту, вообще ничего со вчерашних 7 часов вечера не помню. А рядом со мной на этом вот сеновале лежала (барабанная дробь трам-та-да-дам) Танька-маленькая. Все, что пришло в голову, так это только было «Ну ты попал, Сергуня…». Нет, кое-что я таки смог вытащить из памяти — сначала был венгерский вермут, купленный Иркой, пили мы его в избе, где жили как раз две Таньки, не помню почему. Потом еще появился самогон, потом была дорога в клуб, а вот далее шли сплошные размытые полосы, как на испорченном телевизоре, который я недавно чинил. И это все…

В конце концов вспомнил старую истину — не знаешь, что делать в трудной ситуации, веди себя как можно естественнее. Ближе к природе так сказать. Толкнул в бок Таньку, она завозилась и открыла глаза:

— Подъем, сударыня, нас ждут великие дела, — быстро начал я, чтобы дело не переросло в женские разборки. И вроде угадал, вместо попреков, мысли Таньки перенаправились на новую вводную:

— Какие еще дела?

— После обеда домой едем. Ну а до обеда у вас дела будут старые, картошку кверху задом собирать, не смог я председателя уговорить выходной вам дать.

— А у тебя?

— А я сдаю уделанную (не сделанную, а именно так, да) маслобойку Пугачеву с рук на руки, подписываю акт выполненных работ, оформляю счет-фактуру и получаю расчет в кассе. Как-то в общих чертах так…

И видя открытый рот Таньки, опять быстренько перебиваю ее мысль своей:

— А вам, Татьяна Леонидовна (Георгиевна я, вставила она), да-да, вам, Татьяна Георгиевна, я предлагаю место в своем экипаже. В смысле доставлю в город с ветерком.

Танька надолго задумалась, потом выдавила из себя, что ладно, поехали, чего уж там. Но когда я поднялся и уже пошел к выходу с сеновала, в спину мне таки прилетел контрольный выстрел:

— А чего у нас ночью-то было, а?

— Все было волшебно, Татьяна Георгиевна, не сомневайся.

Все дальнейшие дела делал на автопилоте — запускал маслобойку, чего-то там пояснял Пугачеву и специально назначенному пареньку, который будет ее дальше обслуживать, получал бабло за вычетом вчерашнего аванса, подписывал какие-то бумажки, звонил на станцию в Ужовке и утрясал вопрос с билетами. К обеду голова вроде прошла и оранжевые круги перед глазами тоже перестали всплывать с бульканьем.

В мою машину попросилась еще Танька-старшая, куда ж она от своей альтер-эго, и представьте себе, Ирка тоже подошла, потупив глазки. Да садись конечно, мне не жалко. И еще одно место со вчерашнего дня было зарезервировано за болезным Павликом — полным так сказать полна коробочка, можно ехать.

Загрузили рюкзаки, сделал ручкой председателю и попилил в Пелю к больничке. Павлик там уже на улице стоял, все глаза наверно просмотрел ожидаючи. Посадили Павлика, выбрались на столбовой тракт Р-158 Ужовка-Лукоянов-Шатки-Арзамас-Горький. Погоды стояли замечательные, бабье лето во всей его красе. Народ как-то все молчал, включил приемник, настроил на Маяк и под развеселую советскую попсу (Пугачева-Ротару-Листья желтые-И с полей доносится налей и тп) мы покатили в новую жизнь.