Дети стеклодува - Грипе Мария. Страница 15

— Тогда отправляемся, Разумник, — сказала она спящему ворону и посадила его в клетку. Он не проснулся.

Она надела плащ с пелериной, шляпа была уже на ней. Ридикюль, маленький узелок с двумя стеклянными чашами, завёрнутыми в тряпки, да птичья клетка — вот и всё, что ей надо было взять с собой.

В последний раз оглядела она горницу, остановившись в неподвижном раздумье, пока свеча не догорела и не погасла в подсвечнике, а огонь — в очаге. Тогда покинула она лачугу, заперла дверь и ступила на горку вместе с Разумником, спящим в клетке. Она улыбалась — и их тут же поглотило облако яблоневых лепестков и лунного света.

Когда Властителю доложили, что в Дом прибыла Крылатая, он сам принял её.

— Добро пожаловать, добрая женщина! — сказал он.

Он был чрезвычайно милостив, но и чуточку смущён тем, что приходится прибегать к услугам такой, как Крылатая. Он считал это ниже своего достоинства и пытался обратить всё в шутку.

— У нас в Городе нет ни церкви, ни театра, так что пока будем понемножку развлекаться колдовством, — сказал он, усмехаясь своим коротким суховатым смешком.

Крылатая внимательно посмотрела на него синим взглядом крокусовых глаз, но не ответила ни слова. И впервые в жизни Властитель почувствовал неуверенность. Эта чудовищная старуха заставила его сказать больше, чем он собирался.

— Становится трудно находить сведующих в колдовстве людей, — сказал он. — Колдуна старинного рода теперь не разыщешь…

Он осёкся, ужасающая старуха смотрела на него взглядом, который становился всё пристальнее и глубже.

— Лично я ничего не имею против колдунов женского рода, — снисходительно добавил он, — вовсе нет, но…

Он сделал несколько шагов взад-вперёд, делая вид, будто предаётся размышлениям. Старуха улыбнулась. Чему тут улыбаться? Ему надо сказать нечто такое, чтобы она поняла: не в таком уж он восторге от её колдовских фокусов.

— Это целиком и полностью идея Властительницы, — сказал он, — потому что я, собственно говоря, скорее желал бы иметь при себе маленького дурака, но, должен сказать, найти дурака тоже становится трудно…

— Дорогой мой… — сказала Крылатая. — Я этого не заметила.

Это были первые её слова, и Властитель немедленно замолчал.

Он, никогда не утруждавший себя мыслями о том, нравится ли ему то или иное в людях, и потому хваставшийся, что «любит всех людей», почувствовал теперь: эта старуха ему совсем не нравится. Охотнее всего он указал бы ей на дверь, но ради Властительницы пусть, пожалуй, остаётся. Он проводил её наверх, в башню, где была её комната и где, действительно, стоял телескоп.

Он коротко объяснил ей, что если понадобится что-нибудь ещё, стоит только сказать. И собрался уже уйти, когда Крылатая остановила его.

— Мне хотелось бы знать, что от меня ожидают, — сказала она.

Властитель поднял брови.

— Разве я не сказал? Ваша задача — заставить Властительницу желать.

— Желать? А что она должна желать?

— Разумеется, всё что угодно. Она отказывается желать. Она утверждает: для того, чтобы она ещё что-нибудь в жизни пожелала, необходимо колдовство. Ха! Это, конечно, вздор, но именно поэтому, мамзель, вы — здесь.

Произнося эти слова, он нетерпеливо ходил взад-вперёд по комнате. Он явно считал, что Крылатая должна и сама понимать, как обстоят дела, без долгих объяснений.

— Где я могу увидеть Властительницу? — спросила Крылатая.

— В ее спальне, разумеется.

И Властитель объяснил, где находятся её покои. Затем, коротко попрощавшись, он ушёл, но в дверях обернулся и с вымученным выражением лица сказал:

— Помните, что ваша задача, мамзель, заставить Властительницу снова желать, безразлично что. А затем, разумеется, буду выполнять её желания Я. Ясно вам?

— А как же, — ответила Крылатая с такой странной улыбкой, что Властитель быстро закрыл за собой дверь.

Крылатая поставила клетку, в которой сидел Разумник — всё время молчавший, но тем не менее вовсе не безразличный к происходящему. Она выпустила ворона из клетки и спросила его, какого он мнения о Властителе.

Прежде чем ответить, Разумник взлетел ввысь и уселся на телескоп. А затем рассеянно сказал:

— Не всем ведь быть одинаково умными. У мелкого озера — и берега низкие, верно?

— Да, — ответила Крылатая. — Пожалуй, так.

Потом она договорилась с вороном, что он облетит весь Дом и всё разузнает, пока она навестит Властительницу.

— Неужели? — произнесла Властительница и зевнула, когда Крылатая вошла в её спальню.

Равнодушно отвернувшись, она продолжала, не глядя на неё:

— Насколько я понимаю, это вы — мамзель Крылатая. Пожалуйста, присядьте!

Лёжа в кровати, она откинулась на подушки и истомлённой рукой указала на стул. Не произнося ни слова, Крылатая села, а Властительница вымученным голосом сказала:

— Вы, мамзель, насколько я понимаю, пришли развлечь меня своими колдовскими фокусами, но оставьте это! Делайте, что вам угодно, мамзель, но только без колдовства! Потому что я этого не вынесу!

Она закрыла глаза.

— Жизнь не так проста, чтобы разрешить все проблемы с помощью мелких фокусов-покусов, но вы, мамзель, вероятно, этого не понимаете, да и другие — тоже…

Она замолчала, и долго никто из них не произносил ни слова. Крылатая неотрывно смотрела на Властительницу, такую прекрасную собой, лежавшую с закрытыми глазами. Она ещё не удостоила Крылатую ни единым взглядом, она лежала совершенно неподвижно. Но вот Властительница снова заговорила:

— А вы, мамзель Крылатая, не очень-то разговорчивы. Вы, мамзель, ещё ничего не сказали.

— Я разговариваю только с теми, кто смотрит на меня, — тихо ответила Крылатая.

Тут Властительница, прикрыв рукой рот, зевнула и, не поднимая век, произнесла:

— Ну хорошо. И все-таки вам, мамзель, придется выслушать меня, а я избавлюсь от необходимости видеть и слышать вас. Не будет ли это слишком неприятно той, что сведуща в колдовстве?

— Напротив, — отвечала Крылатая, — этого следовало ожидать.

— Вот как, — разочарованно сказала Властительница, — что бы мне тогда придумать, чтобы оскорбить вас, мамзель? Да, я хорошо знаю, что вы в сговоре с Властителем, вам надо заставить меня снова желать, но это бесполезно… Неужели вы действительно так наивны, что сами в это верите, мамзель Крылатая? Как бы там ни было, вы раните меня, если считаете наивной! Нет, скажу вам, мамзель, не рассчитывайте на мою наивность. Приберегите свои нелепые мелкие уловки для кого-нибудь другого! Кого-нибудь поглупее…

Сделав небольшую паузу, она зевнула, затем снова продолжила прясть ту же нить:

— Я — только тщеславна, но не глупа. Властитель — вот он тщеславен и глуп, так что, вы понимаете, мамзель, он — человек — счастливый… Поэтому он может быть и добрым, чего не могу я. Я — злая… очень злая…

Крылатая по-прежнему ничего не говорила, но внимательно слушала. В этом Доме они оба — и Властитель и Властительница — были очень болтливы.

Тогда Властительница повысила голос:

— Я — ЗЛАЯ, — повторила она. — Разве вы, мамзель, не слышали, что я сказала? Почему, мамзель, вы мне не противоречите?

Крылатая молчала как рыба.

Тогда Властительница впервые открыла глаза.

— Я ПРИВЫКЛА, что мне противоречат, когда я наговариваю на себя, — сказала она, широко раскрыв глаза.

— Вот как, — ответила Крылатая, — а я привыкла соглашаться.

Властительница села в кровати и смерила её взглядом. Вид у неё был по-детски недовольный, но равнодушие, в основном, было наигранным. Высокомерие — также.

Её взгляд остановился на окольцованном левом пальце Ясной Погодки.

— Что за кольцо у вас, мамзель?

— Это всего лишь старое серебряное кольцо.

— Да, я вижу, но ведь оно без жемчужины. Вы потеряли её, мамзель?

— Да, она пропала.

Властительница содрогнулась.

— У-у у кольца жуткий вид, — сказала она. — Словно оно — слепое! Сейчас же снимите его!