Портрет моего мужа (СИ) - Демина Карина. Страница 27

- Безумная?

- Самую малость, - он показал, насколько эта малость мала, почти, считай, незаметна. - Нормальные люди не бегут от успешного мужа, чтобы десяток лет провести в никому не известной глуши.

Оно, конечно, может и так... но эта конкретная глушь была вполне себе пригодной для жизни. И для работы, что куда как важнее.

- В последнее время я заговаривал о том, что поступил с тобой несправедливо... что мне следует пересмотреть дела прошлые, что... в общем, твое появление сочтут закономерным шагом... я заявил, что еду с тобой мириться.

И меня, само собой, не спросил.

- Эгле, - Мар преочаровательно улыбнулся. - Все просто... ты едешь со мной и помогаешь, тогда бумага остается у тебя. Или же... я ведь могу ее и отменить.

- А что тебе помешает отменить ее после?

Голем зашевелился, переползая повыше.

- Клятва крови?

Что ж...

Выбор у меня есть. Месяц... один-единственный месяц... я ждала столько лет, а теперь...

- Меня ведь попытаются убить?

Я бы вот на месте благодарных родственников покойного всенепременно попыталась. Конечно, можно пойти другим путем, опротестовать завещание, сославшись на явную неадекватность завещателя, - адекватные люди не завещают имущество безумным, даже самую малость безумным, женам - но это долго и дорого. Убить проще.

- Очень на это надеюсь, - улыбка Мара стала шире. - Но ты не переживай. Кирис о тебе позаботится. Он у меня ответственный.

Глава 14

Остров Ольс сверху казался крохотной бусиной на сизом полотнище моря. Цеппелин поднимался медленно, будто позволяя мне смириться с мыслью, что вернусь сюда я не скоро.

Месяц.

Это ведь недолго, верно?

И клятва принесена, сала Терес сам ее составлял, а ему я верила. И он сказал, что мне, пожалуй, будет полезно, а если уж Мар вздумает дурить, то упокоить покойника всяко проще, нежели человека живого. Мне всего-то надобно, что знак подать.

Я вцепилась в сумочку обеими руками.

Было ли страшно?

Было.

Я все-таки сроднилась с Ольсом за эти годы, а теперь... вон обрыв и красные скалы, к которым лодки крадутся осторожно, зная, что скальная подошва протянулась далеко в море, и острые пики рифов прорастают на ней цветами капризной Эйры.

Вон зелень пологого южного берега, такая нарядная, несмотря на осень.

И север, с которого тянет туманом.

Лодки.

Лодчонки. Снуют муравьями, ткут нити тайных путей...

- Волнуешься? - Мар появился за плечом, и сумочка моя дернулась. Все же Этне мой почти бывший муж активно не нравился. Я положила на сумочку ладонь.

- Волнуюсь. Все же... не каждый день тебя будут убивать.

- Не переживай, это только в первый раз страшно. Потом как-то привыкаешь даже...

- Как-то не хочется мне к такому привыкать.

Мар пожал плечами и отвернулся. Молчал он довольно долго, явно испытывая некоторое стеснение, и я даже знала, отчего: смотрелись мы нелепо. Он в роскошном костюме, сшитом на заказ, а потому идеальном от ниток до костяных пуговиц, и я в платье, тоже шитом и почти на заказ - на острове иных не было - только из грубоватой плотной ткани.

Бурое.

И сине-желтые узоры лишь удивительным образом подчеркивают общую его невзрачность. Кожаный пояс с заклепками. Несколько кошельков, с него свисающих, и отнюдь не все для денег.

Короткие волосы.

Темная обветренная кожа. На руках кожа и вовсе потрескалась. На ночь я смазывала ее китовым жиром, но трещины не спешили заживать.

- Мне нужно будет выходить в свет? - уточнила я на всякий случай.

- Если ты того хочешь.

Не знаю. Я сунула палец в рот и мысленно отругала себя за дурную привычку грызть ногти. В свете этого точно не поймут. Но... волосы можно отрастить, пусть и не косу до пояса, но сделать чуть длиннее... я ведь не собираюсь работать там?

Или собираюсь?

С кожей поработают. Гардероб... да, сейчас меня в приличный дом и служанкой не возьмут, не говоря уже о жене. Или сумасшедшим позволено? С другой стороны, даже если я неделю в салонах проведу, более благородной мне не стать. Они давно уже составили свое мнение, и длина волос на него никак не повлияет.

- Ты спешишь? - уточнила я.

Мар кивнул.

- Стало быть, сойдет... потом... думаю, у тебя в поместье найдется кто-нибудь, кто поможет разобраться с этим, - я почесала щеку.

Соль и вправду въедалась в кожу.

- Знаешь... - Мар окинул меня насмешливым взглядом. - Ты права... пожалуй, так будет даже лучше... только, Эгле... прошу лишь... постарайся держать себя в руках. Я знаю, что мои родные далеко не всегда приятны в общении и порой выводят из себя. Но... просто постарайся продержаться.

- Месяц?

Уже чуть меньше, но...

- Месяц, - подтвердил Мар.

- А ты... - я постучала пальцем по стеклу, за которым проплывали рыхлые облака. - Не хочешь рассказать, кого подозреваешь сам?

- В том-то и дело... - Мар отвернулся от окна. - Я... не хочу никого подозревать. Я был бы рад получить иное объяснение... любое иное объяснение.

Но логика убивала надежду.

Бывает.

...мы прибыли ближе к вечеру. Помню темное, какое-то бархатистое небо с россыпью мелких, в полтора карата, звезд. Луну, что повисла над морскою гладью, явно любуясь собственным отражением. И тень цеппелина на воде.

Быстрый.

И надежный.

Почти бесшумный. Комфортный... и чем дальше, тем меньше хотелось покидать свою каюту.

- Справимся? - поинтересовалась я. И темные жвалы щелкнули, выражая согласие. - Веди себя хорошо и постарайся лишний раз не попадаться на глаза...

Нет, у меня имелся паспорт, благо, империя запустила производство големов-спутников, тех самых собачек и кошечек, способных ходить, лаять и выполнять простейшие команды. Впрочем, игрушки эти - не могла же я пройти мимо такой новинки - были на диво примитивны, хотя по словам салаа Терес пользовались немалым спросом.

Так что паспорт имелся.

И свидетельство, что голем оный, выполненный по специальному заказу, принадлежит Корну. Этого хватит для людей несведущих, а вот попадись моя Этна на глаза кому-нибудь, кто хоть немного понимает в артефакторике...

Я тронула бусы.

И браслет.

От прямого удара они защитят, выдержат и огненный шторм, благо, синхронизация минералов оказалась настоящей находкой, но вот от яда... или от дурмана... на амулеты надеяться не стоит.

Со стороны они мои казались жалкими стеклянными бусинами, кое-как отшлифованными и нанизанными на суровую нить. Нить, к слову, была и вправду суровой, местной, которой рыбаки прошивали темные акульи шкуры. Не знаю, из чего их делали - еще одна маленькая местная тайна - но нить эта способна была выдержать вес взрослого человека, а уж гниению и разложению вовсе была не подвержена.

- Эгле? - Мар нахмурился. - Может... у меня жемчуг есть.

- Рада за тебя.

Бусы я погладила.

Кусочки серебра, выполнявшие роль передатчиков - серебро на удивление легко поглощало энергию, разлитую в воздухе - ощутимо нагрелись. Все же над остаточным полем двигателей стоило поработать. Пока оно распределяется равномерно по ребрам гондолы, особого неудобства пассажирам не доставит, но если мощность двигателей увеличится или цеппелин окажется в насыщенном поле, где рассеивание невозможно, это чревато внутренним износом.

Надо бы сказать Мару...

Или не надо?

- Ты... уверена?

Уверена.

Я подхватила сумочку, в которой тоже не было ничего изящного - сшитая из акульей кожи, все той же нитью, украшенная камешками и ракушками, она хранила в себе много интересного. Помимо Этны, которая, несмотря на размер, весила прилично.

Обычный дамский шелк не справится.

А я...

Переживу насмешки. Наверное.

Цеппелин пристал к швартовочной башне, и к гондоле протянулась зыбкая лента моста. Я видела и этот мост, укрепленный силой, и полупрозрачную пелену защитного поля, и саму башню...