Я и ты (СИ) - Згама Наталия Николаевна "НаталиГриценко". Страница 2

Я погрузилась в мысли. Мне, в этот момент, начало казаться, что я не на правильном пути, и эта учёба, и этот город мне вовсе не нужны.

Надо искать что-то новое. Казалось, будто всё вокруг неправильное и всё мне мешает.

Чтобы выйти из этого состояния я после звонка решила поговорить и прогуляться с Анной:

— Послушай, Ан! Что за парни эти Эрик и Крис? Они мне показались слегка отстранёнными, вроде ты их силком приволокла знакомиться.

Анна мне рассказала, что Криса бросила девушка, но что толком случилось, она вроде как не знала, и у них всё было странно в отношениях. Хотя и этого я не могла никак понять: что странного может быть в любви, если она взаимна и всё идёт хорошо и как это может оборваться так быстро…

Вообще какой-то непонятный выдался день. Моя подруга явно что-то скрывала. Она нехотя отвечала на мои вопросы, и даже гневно посмотрела на меня, когда я спросила «Что это за любовь тогда, если всё ссылается на недоразумения в отношениях».

После моего вопроса, мы шли молча, пока Анна не повернула на свой этаж в общежитии, а я на свой. Мне ничего не хотелось делать. Напала жуткая депрессия. На мгновение я вновь вспомнила о парне-загадке Крисе. Какие-то дурацкие мысли стали приходить в голову, как и на паре с философии. Вновь и вновь я думала, что хочу какой-то взбучки или перемен. В голове был полный кавардак. Самой даже сложно описать, насколько сильно были спутаны все слова и фразы.

Мне пришлось вновь взять в руки книгу. По началу, чтение казалось для меня скучным, и я даже засыпала. Но, со временем, это стало излюбленным занятием, даже для того, чтобы избежать всего на свете.

В любимой книге рассказывалось о любви двадцатипятилетнего мужчины к юной студентке первого курса.

В книгах всегда всё было гладко и красиво, счастливый конец в сказках и романах, который никогда не осуществлялся в реальной жизни. Может, от этого и было так тошно на душе.

После прочтения я легла спать, но никак не могла заснуть. Хотелось куда-то бежать в лучший мир, отдохнуть от всего. Время было не позднее, и я решила позвонить Анне. Она согласилась выйти погулять со мной, а вот вытащить на прогулку Эрика и Криса ей не удалось. Пришёл только Эрик,

Как ни странно, и я мысленно расстроилась, что он один. Эрик во время всей прогулки постоянно обо мне расспрашивал, мягко говоря подбивал клинья, и даже провёл до самого дома, бросив Ан с её другими знакомыми, которых она встретила по пути. Но все его попытки были бесполезны. Он был не моим типом, я не любила парней-начальников. Они все слишком правильные и строгие.

Мне же нравились более открытые, свободные, творческие парни. Я жаждала той сказки в жизни, о которой только читала. И как же тяжело было от того, что я сейчас одинока. Я чувствовала себя ребёнком с голубыми мечтами, у которого нет забот.

Но заботы были. И приходилось вновь возвращаться к реальности. Меня отвлекала от грёз учёба, семья, кое какие мелкие хлопоты и проблемы. Но самым страшным, чего я боялась, как огня — это был быт. Я просто никогда не переносила четырёх стен, в которых чередуются всего несколько занятий, и этим всё заканчивается. Нет! Только не скучные будни! Хотя так и было. Я постепенно тонула в своих собственных однообразных днях, и никак не могла вырваться.

На следующий день я пошла на учёбу. Погода была неописуемо прелестной, а небо неимоверно глубоко голубым и ясным.

После института вовсе не хотелось идти в душное скучное общежитие, и я не пошла. Меня манили эти лучезарные улыбки на лицах счастливых людей, беззаботность животных, которые резвились в траве. Хотелось пойти куда-то, и забыться хотя бы на несколько часов.

Я ходила по парку, рассматривая порхающих в небе птиц, прислушивалась к шёпоту деревьев. Мне казалось будто это вовсе не реальность, а какая-то хорошая сказка. Здесь так тихо и спокойно, словно никто никогда не бывал и рядом. По центральной алее парка вокруг росло множество цветов. Трава ещё не утратила свою зелень.

Сегодня мне пришлось идти к матери домой. Я специально снимала комнату в общежитии, чтоб не попадаться ей на глаза слишком часто. Признаюсь — я, как дочь, безумно любила своих родителей. Но существовало множество причин, по которым в моей душе таились обиды и боль на родных. Как ни старалась, но мне не удалось их одолеть, и они засели где-то в глубине.

Я первый раз шла по этой дороге к матери. Встреча редко представляла собой тёплый её приём. Мы всё время ссорились. Иногда мне казалось, что кроме ссор, я и моя мама никогда ничем больше не занимались. Она относилась ко мне не как к своей дочери. Я была лишь обузой, от которой нужно избавиться, выдав замуж за богатенького мужчину. Мать всегда зацикливалась на деньгах и совсем не хотела знать, как я живу.

Единственный разговор, помимо ссор, у нас был о деньгах. Она всё время интересовалась моими богатыми женихами, их владениями. Мои интересы не волновали её точно так же, как и мой выбор жениха.

Я пришла домой. Обстановка стояла довольно-таки любезной.

Моя мать — Миранда, даже обняла меня при встрече, что для меня было странно.

Пройдя по коридору, я зашла в гостиную и села на кресло.

— Привет, мама! Здесь стало очень уютно, после ремонта! — Это была просто любезность, потому что, как мне ни было б стыдно, я даже не знала о чём с ней заговорить.

— О, Бет! Мне безумно нравится этот новый дом! — Ответила мне мама, улыбаясь и рассматривая гостиную, будто первый раз сама её увидела.

— Я решила зайти к тебе сегодня. Зачем ты просила меня прийти? — За день до последнего экзамена, мама позвала меня к ней домой, но я не знала зачем. Это точно было не по той причине, что она соскучилась. Мне стало жаль саму себя, ведь я чувствовала какой-то подвох от этой встречи.

— Я же ещё твоя мать, Бетти! Как ты можешь такое спрашивать!? — Миранда села напротив меня в кресло.

— Мы обе знаем, что ты никогда не звала меня просто так к себе домой. Ты даже мою комнату переделала для своего нового любовника. Может, давай говорить начистоту? — Я начинала закипать от гнева. Как могла родная мать завлекать меня домой под таким предлогом!?

— Ты права! Но я действительно скучала по тебе! — Она вновь встала с кресла, и пытаясь скрыть волнение, начала теребить рукава своего платья. — Ты моя дочь, Бета, и я хочу, чтоб ты была счастлива!

— Ты лишила меня такого права быть счастливой! Наша семья распалась! Отец ушёл из-за тебя, да ты меня просто выгнала вон, что мне пришлось просить денег у отца и снимать комнату! А теперь говоришь о каком-то счастье!? — Хоть мне было и непонятно к чему она клонит, но боль от обиды пронзила меня с новой силой.

Миранда два года назад бросила своего мужа (то есть моего отца) ради интрижки с новым хахалем. Она тогда выгнала Роджера (так зовут папу), а мне сказала, что если я не выйду замуж за богатого жениха, то могу проваливать вместе с отцом. И вот это милое приветствие перерастает в новые оскорбления и недомолвки.

— Элизабет, ты дорога мне! Я хочу начать всё сначала! Я хочу объяснить тебе, что выбор, который я сделала для тебя будет самым правильным! — Мать продолжала мять рукава платья.

— Так вот к чему ты клонила всё это время? Я два года назад пострадала от этого, а вернувшись к более-менее нормальным с тобой отношениям, ты начинаешь заводить ту же песню? — Я рывком поднялась с кресла. Меня начало всю трясти от злости. Она готова была меня опять выдворить с собственного дома! Выдать меня замуж за того, кого я ненавижу!? Как такое родная мать может желать дочери? — Знаешь что, мама? Мне хватит того добра, что ты мне сделала! Боли, которую я пережила два года назад, оказалось недостаточно?

— Не смей таким тоном со мной говорить! Я твоя мать! И ты сделаешь то, что я тебе скажу! — Миранда подошла ко мне и схватила за руку, вновь усаживая на место. — Ты обязана мне только тем, что я тебя родила и вырастила! И как ты меня благодаришь? Кричишь, сбегаешь, оскорбляешь меня, в конце концов? Сделай хоть раз всё, как положено и все будут от этого только счастливы!