Двое (СИ) - Салах Алайна. Страница 10

— Я не знаю, сколько денег на моей карте. Если оплата вдруг не пройдет, мы сможем подобрать что-то дешевле?

— Конечно, — кивает девушка. — Вы решили остановится на этих?

Я киваю. Черный цвет более универсальный.

На кассе мне оформляют дисконтную карту, коробку со шлепанцами складывают в красивый бумажный пакет. Я вытягиваюсь струной, когда девушка с белой рубашке подносит мою карту к терминалу. Пожалуйста, пусть на ней будет достаточно денег. С шумом и улыбкой выдыхаю, когда начинает выезжать длинный товарный чек. У меня есть обувь стоимостью в месячную зарплату моей матери, и я наконец могу выкинуть эти чертовы туфли.

На выбор одежды я трачу около двух часов, потому что никак не могу подобрать то, что запланировала: кремовые шорты и белую рубашку – лук, подсмотренный у любимого фэшн-блогера в инстаграме. Мне необходимо удивить Булата и убедить его в том, что со мной ему будет нестыдно выйти в свет, и при этом не потратить на это чудовищную сумму денег. Мне ведь еще нужно купить продукты, косметику и красивое белье.

Каждый раз когда я подхожу к кассе очередного отдела, меня одолевает страх, что лимит на карте будет исчерпан. Однако, к четырем часам вечера мои руки оттягивают пять бумажных пакетов, и приговора до сих пор не прозвучало.

Последний пункт – салон сотовой связи, где я приобретаю зарядку. На телефоны не смотрю – рано. Ни к чему проявлять себя азартной транжирой в первый же день.

Исполненная чувства удовлетворения, я останавливаюсь возле кофейни, расположенной на фудкорте и после секундных колебаний решаю туда зайти. Мне нужно немного отдохнуть и заодно включить телефон.

Я чувствую себя совершенно по-новому: у меня на ногах удобная красивая обувь, стильная одежда из дорогой ткани и есть деньги, чтобы заказать себе кофе. Я ничем не хуже любого посетителя здесь: девушки, сосредоточенно смотрящей в плоский ноутбук, или парня в модном джемпере, поедающего салат. Когда официант принимает у меня заказ и уходит, я вдруг ощущаю себя невероятно счастливой.

Я включаю телефон и разглядываю экран. От матери нет ни смс, ни звонков, один пропущенный от Кристины. Сначала я злилась на нее за то, что она такая дура и терпит этого придурка Эдика. Если он меня облапал, то наверняка ей изменяет. Сейчас же я ей благодарна. Кто знает, как бы все сложилось, если бы она не выставила меня на улицу. Надо закинуть денег на телефон и написать ей сообщение, что со мной все в порядке, и ее вещи я ей при возможности верну.

Такси высаживает меня возле дома Булата около семи вечера. В одной руке у меня пакет с продуктами, в другой – сегодняшние приобретения. Михаил возвращает мне контейнер и говорит, что было вкусно, смотрит по-доброму. Думаю, мы с ним подружимся. Хороший дядька.

— Булат ничего не просил передать? – спрашиваю, когда он отпирает дверь в квартиру.

— Он больше не звонил. Хорошего вечера, Тая.

Я раскладываю продукты в холодильник, принимаю душ и переодеваюсь в новый черный кружевной комплект. Стоя перед зеркалом, оглядываю себя со всех сторон и остаюсь довольной: в груди образовалась аппетитная ложбинка, ягодицы выглядят соблазнительно. Булат не сможет не оценить.

Накинув халат, перемещаюсь на кухню. Для себя я решила, что независимо оттого, будет он есть мою еду или нет, я продолжу готовить. Когда-нибудь он все равно будет голоден, а потом привыкнет и будет приезжать, например, на обед.

Спустя два часа я сижу перед телевизором на диване. Стрелки настенного циферблата перескочили на отметку одиннадцать, на кухне в салатнице стоит вкуснейший оливье, в духовке остывает курица. Я ослабляю пояс халата и вытягиваю ноги. Булат так и не появился.

Я открываю глаза от глухого звука, мгновенно атаковавшего стены моего сна. В замке проворачивается ключ. Нащупав на прикроватной тумбочке телефон, я смотрю на часы: четыре утра.

Слышится шум шагов, глухое откашливание, звук включившейся воды. Булат. Почему он приехал так поздно? Или наоборот рано? Он пьян? От последней мысли я содрогаюсь: ненавижу пьяных людей. Они отвратительно пахнут, путаются в словах и ведут себя омерзительно. Мама выпивала редко, но в такие моменты я ее терпеть не могла. Она неестественно громко смеялась, растягивала слова и становилась до приторности ласковой. Называла меня фальшивым «доченька» и постоянно норовила потрогать мои лицо и волосы. Лучше бы делала это, когда была трезвой.

Когда шаги начинают приближаться, я закрываю глаза и притворяюсь спящей. Булат в спальне, совсем рядом. Расстегивает ремень, снимает одежду. Спина превращается сплошной нерв, когда рядом пружинит матрас. Я невольно затаиваю дыхание. Не хочу заниматься сексом с пьяным.

Всего за несколько секунд я успеваю убедить себя в том, что Булат начнет ко мне приставать, что чувствую почти удивление, когда этого не происходит. И запаха спиртного тоже не ощущаю — в воздухе висит лишь легкий аромат его туалетной воды.

Минута сменяет другую. Дыхание за моей спиной замедляется, становится более ровным и размеренным. Булат спит.

Провалиться в глубокий сон мне больше не удается: около пары часов я дрейфую в поверхностной дреме, и наконец решаю встать. Бесшумно сев на кровати, оглядываюсь. Булат все еще спит. Даже сейчас черты его лица не теряют жесткости: вертикальная складка между бровей никуда не исчезла, губы плотно сжаты. Воспользовавшись моментом, я разглядываю его: крупную татуировку с готическим рисунком на плече, широкую грудь, пересеченную надписью на латинице, смуглую кожу и выступающие вены на руках. Такие тела я видела лишь на картинках в интернете: впечатляющие и пугающие настолько, что сложно отвести глаза.

Я на цыпочках подхожу к окну и плотнее задергиваю шторы, чтобы в комнате воцарился идеальный полумрак. Он приехал спать именно сюда, ко мне, и я хочу создать идеальные условия для того, чтобы мое нахождение в этой квартире его радовало.

Забираю крем и зубную щетку из ванной и бесшумно перемещаюсь в дальнюю душевую. Тщательно расчесываю волосы и даже думаю слегка подкраситься — когда он проснется, я хочу выглядеть особенно красивой. От косметики я в последний момент отказываюсь, а вот от нового белья — нет. Будет справедливо дать Булату увидеть то, на что потрачены его деньги.

Убедившись в том, что мой внешний вид не вызывает нареканий, я иду на кухню и после раздумий начинаю готовить бутерброды. Режу помидоры , сверху кладу сыр и ставлю их в духовку. Так делала бабушка, и в детстве это был мой любимый завтрак. Надеюсь, что Булат такое ест — я ведь совершенно ничего не знаю о его предпочтениях. Что он заказывал в тот день в ресторане? Кажется, стейк и овощи. Ну не жарить же с утра мясо. Запах будет на всю квартиру и наверняка его разбудит.

Булат появляется на кухне, когда я вынимаю бутерброды из духовки: на нем темно-синие брюки с расстегнутой на поясе пуговицей и больше ничего. Кажется, он вышел из душа: волосы влажные, на груди поблескивают капли воды.

— Доброе утро, — я ставлю противень на столешницу и слегка улыбаюсь. — Я думала, ты проспишь дольше.

— Я выспался, — Булат мельком смотрит источающие аромат бутерброды и переводит взгляд на кофемашину.

Я быстро берусь за чашку, желая его опередить.

— Какой кофе ты пьешь? Я тебе сделаю.

— Черный, — произносит он после секундной запинки и, развернувшись, выдвигает стул.

Я ставлю чашку в поддон и, ткнув в нужную кнопку, изучаю толстые керамические стенки. Каким-то седьмым чувством я знаю, что Булат наблюдает за мной, и от этого начинаю чувствовать себя неуютно. Понятия не имею, почему он так на меня действует. Наверное, потому что он старше, опытнее и от него исходит странное спокойствие, граничащее с опасностью.

Не дожидаясь, пока чашка наполнится, я разворачиваюсь и смотрю ему в глаза. Бабушка говорила, что страхи надо встречать лицом к лицу.

— Ты встречался с друзьями, поэтому приехал так поздно?

Булат не пытается скрывать, что он меня разглядывал, потому что сейчас он занят тем же.