Некролог Полуторалунного мира (СИ) - Башков Александр. Страница 39

Мила первая опустила лук и спрыгнула с подмостков. За ней сразу Гул. Саламар некоторое время смотрел в глаза Вестнику, затем кивнул и тоже спустился.

Ещё только увидев плотное кольцо тварей, окружившее их, Райан понял, что без его способностей из амфитеатра они не выйдут. Некоторое время он колебался, применять ли их при спутниках. А точнее выйдет ли он отсюда один или они выйдут все вместе. Сейчас ему было стыдно за это секундное колебание. Да, пусть он недолго знает этих разумных, но они, возможно, могли стать единственными его друзьями в этом мире. Теми с кем он, наконец, сможет поделиться наболевшим. Своими терзаниями и надеждой. И он был уверен, что они не посмеются над ним. Особенно Мила. И даже Саламар. Он не раз на привалах, проверял их эмпатитами. Белый всегда шептал ему, что они искренни с ним. Чёрный никогда не нашептывал о коварных помыслах.

Но сейчас надо постараться, чтобы они все выжили. А это будет трудно. Уж очень крупная группа развоплотившихся пришла на концерт барда. Откуда их собралось столько? Как? Как он их не почувствовал раньше?! Почему вообще в последнее время такое аномальное поведение у этих монстров?

Потом, всё потом! Все вопросы он обдумает потом. Возможно обсудит с… Да, конечно, потом он всё обсудит с друзьями. А сейчас пора сосредоточиться и выложиться по полной.

Вестник мысленно воззвал к эмпатитам, зажатым в его руке и те, повинуясь его воле, начали своё стремительное движение.

Саламар, в отличие от Гула и Милы, лежащих у края подмостков, полусидел, прижавшись спиной к каменной скамье первого ряда. Он видел, как с вытянутой вверх ладони Вестника сорвались два шара и молниями метнулись в разные стороны, пробивая собой на лету целые группы развоплотившихся. Так что во все стороны полетели фонтаны чёрных брызг крови, белые осколки костей и ленты вырванных потрохов. Казалось, шары с одинаковой лёгкостью пробивают всех тварей, но эльф острым глазом примечал, что через костяную броню огров или панцири стригоев они проходят, замедляя своё движение на выходе и менее стремительно возвращаясь к замершему с вытянутой рукой Райану.

Возможно, кого другого вид такой дикой бойни заставил бы как минимум свернуться в приступе рвоты, если не потерять сознание. Но бард видел слишком много разного насилия в своей жизни и потому сейчас неотрывно следил за схваткой, стараясь запомнить и, может быть, понять все детали.

Несмотря на потери, твари ускорили свой бег к сцене, смыкая строй своего кольца, когда шары пробивали в нём очередную брешь. А ведь с начала схватки прошло всего лишь несколько секунд. Но какими же растянутыми они показались барду! Но, несмотря на эту их растянутость, эльф понял, что Райан не успеет таким образом перебить всех тварей, их слишком много — они подойдут раньше. Этим странным снарядам Вестника после каждого стремительного рывка необходимо было снова возвращаться к его ладони. Кажется, сам Райан тоже это понял. Его смуглое лицо потемнело от напряжения, на лбу заструился пот и вздулись вены. Но шары увеличили свою скорость до такой степени, что даже быстрый глаз эльфа не успевал за их движением. Казалось, в какой-то момент из руки Вестника просто протянулись чёрная и белая нить, разящие развоплотившихся. А твари не останавливаясь, невзирая на такие потери, уверенно приближались к сцене. Вдруг Саламар почувствовал, как его шляпа слетела с его головы куда-то за спину, и понял, почему Райан сказал им лежать. Он упал на бок, одновременно извлекая из кармана горсть патронов и начиная перезаряжать револьвер. Тут его щеки коснулась каменная песчинка мостовой. Саламар скосил глаза и увидел, как вверх над площадкой у сцены, вздымаются целые облака таких песчинок. А над самой сценой завис в воздухе Вестник. От него исходило свечение и ощутимые волны потоков воздуха, расталкивающие в разные стороны это свечение и пыль. Под сценой Мила прикрытая сверху орком, смотрела за спину барда каким-то диким и одновременно восторженным взглядом.

Бард осторожно приподнялся и оглянулся. В нескольких метрах от него свечение создавало из себя барьер, возле которого сгрудились остатки орды, явно не могущие его преодолеть. Ещё через несколько мгновений смертоносные снаряды Вестника добили оставшихся. Последним был огромный драугр, который находился позади своих сородичей и когда те уткнулись в барьер, повернулся и побежал к выходу. Но шары одновременно пробили в его спине две дыры. Драугр рухнул и одновременно с тем, от сцены, где стаял Вестник, поднялась огромная волна пыли и вместе со свечением прокатилась до самых границ амфитеатра, оседая. Саламар буквально физически почувствовал эту волну, его даже прижало к скамье. А сам Вестник, парящий над сценой и являющийся центром этой волны, рухнул, не подавая признаков жизни. Бард ещё подумал, что хорошо, что он оставил чехол с гитарой в стороне и ни упавший Райан, ни его шары инструменту не должны были повредить.

Да о чём он вообще думает?!

Эльф вскочил и побежал к сцене. Но его и Гула опередила Мила, которая первая упала на колени рядом с бесчувственным Вестником. Она прижала голову к его груди и через некоторое время выдохнула:

— Живой, только очень холодный.

Бард и сержант склонились над ними. Эльф провёл ладонью по лбу Райана, действительно холодный и мокрый лоб. Прижал пальцы к жилке на шее. Бьётся. Мила подняла на него полные слёз глаза. Смотрела она умоляюще и с какой-то надеждой.

— Мы должны что-то сделать. Как-то помочь ему!

Как будто он знал, чем помочь! Что нужно делать в такой ситуации, чтобы поднять на ноги мага? Да! Ушедшие забери, именно мага! Все думали, их давно нет, и не будет, что это всего лишь легенды прошлого. Но лежащий перед ними человек был именно магом. В этом эльф мог поклясться чем угодно. А как помочь магу?

Кажется, последние слова он произнёс вслух, потому что неожиданно ответил Гул:

— Так же как и любому другому разумному дошедшему до истощения сил.

Он обхватил ноги Вестника под коленями и чуть приподнял их.

— Мила, расстегни его куртку и рубашку! Саламар, неси воду и брызгай ему на лицо!

После этих небольших процедур Райан в себя не пришёл, но его побледневшему лицу вернулся обычный смуглый оттенок. Девушка попыталась ещё влить в его рот какой-то отвар из своей фляжки, но Гул остановил её, указав на то, что в таком состоянии Вестник может просто захлебнуться. Потом, позже она применит свои настои.

— Пульс, — снова скомандовал орк и Саламар сам себе удивляясь, снова безропотно последовал его приказу. Он проверил пульс.

— Ровный. Уже на такой слабый, как недавно.

— Он очнётся? — спросила Мила и уже с надеждой посмотрела на Гула. Тот кивнул:

— Так точно. Очнётся. Только ему нужен покой и уход. Поэтому нужно поскорее добраться до места, где этот покой и уход возможно организовать. Думаю, если не будем останавливаться, то к полуночи доберёмся до блокпоста.

Он склонился над Вестником и без видимых усилий поднял того на руки.

— Мила, — обратился к девушке бард, — возьми, пожалуйста, из руки Райана вот эти вот штуки и спрячь. Отдашь ему, как очнётся.

Эльф указывал на судорожно сжатый кулак Вестника, в котором были зажаты чёрный и белый шары. Девушка осторожно вынула их и положила куда-то во внутренний карман своей камуфляжной куртки.

Выпрямившийся орк покрутил головой, обозревая всё пространство амфитеатра. Саламар проследил за его взглядом. Груды безжизненных трупов, на которые уже начала слетаться мошкара. Всё видимое пространство залито кровью, так что слой пыли и грунта занесённый за прошедшие годы на плиты мостовой, размок и слипся грязевыми комками. Это была поистине картина масштабного побоища, какого эльф в своей жизни ещё не видел. Рапсодия смерти! Баллада разрушения!

Он что-то думал про то, что сыграл самый лучший, самый эпичный концерт в своей жизни? Вот это вот эпичный концерт! Представление, которое увидеть захочет не каждый разумный, а увидев, скорее всего, захочет забыть. Но не сможет.