Варщик 2 (СИ) - Кочеровский Артем. Страница 8

Клыков ненавидели и презирали. И всё же многие согласились бы оказаться на их месте. Они походили на тюремных надзирателей. Наделены силой, властью и неприкосновенностью. Клыки отыскивали одарённых много лучше, чем простаки и убивали по несколько в день. Набирали силу, будто снежный ком, и все, как один, близились к стадии познания материи.

Не только город, но и пригород стал опасен для других одарённых. Большинство погибло, многие ушли, но кое-кто намерен был остаться. Тихий. Так он представлялся своим ученикам. Настоящего имени никто не знал.

Тихий не захотел уходить. Научился прятаться. Скрывался в подворотнях, канализации и на промке. Прятался в заброшенных домах, подвалах и гаражах. Вскоре Тихий научился приглушать материю. Практиковал свой навык, а попутно изучал другие техники. Шли годы. Одарённый стал мастером маскировки и скрытности. Отыскал растения и научился готовить препараты, которые скрывали яркость его материи. Со временем у него нашлись последователи. Сначала по нужде — одарённые хотели жить и приходили к нему за помощью, а после из уважения — Тихий достиг стадии познания и стал одним из пяти сильнейших одарённых в городе. Свою школу он назвал школой Тени, которая после переименовалась в Теневое братство.

Слух о невероятном умении и техниках Тихого расползся далеко за пределы города, а от желающих стать его учениками не было отбоя.

— Все одарённые, которых ты знаешь, так или иначе обязаны Тихому. Одарённые старой закалки называют его послереволюционным отцом. Он сохранил многие рода. Самые сильные его ученики основали свои братства.

— Но чем закончилась революция?

— Тем же, чем они заканчиваются всегда. Одарённые победили, но в последний раз простаки были ближе всего к своей цели. Их уничтожило собственное творение. Клыки вышли из-под контроля. Перешли на стадию познания. Прежде город не видел столь сконцентрированной в одном месте силы. Клыкам надоело прислуживать простакам, и они устроили переворот. Тихий говорит, что в то время простаки получили самый важный урок, и что, когда начнётся следующая революция, они больше не допустят подобной ошибки. Старик почти уверен, что следующая революция будет последней. Он считает одарённых вымирающим видом.

— А кто-то из клыков сейчас жив?

— Конечно! — Мар высыпал на ладонь горочку гербухи и вдохнул. — Возможно, все живы. Они разъехались по миру. Стали самыми влиятельными одарёнными в выбранных городах. Также, как в нашем городе Хан…

— Хан из клыков?!

— Точно.

— Ты сказал, что Тихий научился готовить препараты, которые скрывали яркость его материи. Это помогало остаться незамеченным?

— Да, но сейчас их используют чтобы скрыть истинную силу материи. Ты чувствуешь перед собой одарённого слабее тебя, а на самом деле его структура превосходит твою в разы.

— Ты знаешь эти рецепты? Или хотя бы названия ингредиентов? Какие компоненты в него входят?

— Если бы и знал, не сказал, — Мар пожал плечами. — Это тайна Теневых. Тихий угощает зельем членов братства. И только избранные, у кого хватает навыков, познают рецепт. Зачем тебе?

— Кажется, такое зелье может спасти мне жизнь…

Положение походило на тупиковое. Я был накрепко привязан к братству Битников, но чертовски нуждался в зелье, которое доступно лишь Теневым. Уходить из клана и бросать денежное место варщика? Стоит ли это дружбы с Тихим?

— Чего задумался?

— А?

— Мне понравилось твоё упорство. Здорово придумал — всё время держать меня в поле зрения. Как бы я не старался, мне нужно уединение, чтобы уйти в тень. Отличный ход. Думаю, Тихий тоже оценит. Если хочешь, я отведу тебя к нему, ну а там сами решите.

— Но я предан другому братству.

— Это не имеет значение.

— Правда?

— Тихий признаёт техники, навыки и упорство, а ещё он хорошо разбирается в людях. Если он посчитает, что ты достоин стать частью теневых, то твои дела на стороне его не остановят. Ему важно кто ты, и чего ты стоишь. И если он разглядит тебя, то допустит к испытанию.

— Испытанию?

Глава 4. Теневые

С виду промышленный комплекс казался заброшенным. Полуразрушенные здания, поржавевшие цистерны, нагромождение бетонных плит, зияющий дырами забор.

— Добро пожаловать в Теневое братство, — сказал Мар и переступил через битые кирпичи.

По правде говоря, я ждал, что мы спустимся под землю. Разве не там положено жить Теневым? Но, какого же было моё удивление, когда братство Теневых показалось прямо здесь, в заброшенных и полуразрушенных цехах.

Стоило переступить порог ангара, как всё изменилось. Вот уж поистине совершенство скрытности и иллюзий. Я переступил порог и там, где только что было заброшенное здание, начали проявляться люди. Подобно дорожным знакам, которые показываются из тумана, у станка нарисовался мужик в шляпе; рядом со столом двое парней кидали карты; по второму уровню прогуливался старик с ружьём.

Всё то, что выглядело заброшенным и ненужным хламом постепенно обретало значимость. Чем больше я смотрел, тем больше замечал. Бетонные плиты — лавочки, поддоны — столы. Многие из сохранившихся окон выглядели новыми изнутри, но были нарочно состарены снаружи. Особого внимания заслуживал свет. Судя по всему, Теневые не особо его любили, но иногда нуждались. Немногочисленные лампочки прятались в специальных коробах и освещали строго выделенные участки земли или предметов. Готов поспорить, геометрия продумана так, что зевака снаружи не увидит свет, пока не войдёт в здание.

Мы прошли с Маром пятнадцать метров, за этот отрезок я насчитал семь Теневых, но в следующий миг их стало в три раза больше. Они совсем не издавали звуков, отчего я в панике вертел головой, отмечая всё новых и новых людей.

Свет их материи был бледно-жёлтым, но вряд ли он был правдивым. Проходя мимо парня с татуировкой на щеке, я присмотрелся к его материи. Напряг восприятие и даже сощурил глаза, но ничего не вышло. Иногда с близи у меня получалось рассмотреть общую структуру и даже выделить отдельные звенья чужой материи, но тут было всё иначе. Внутри мерцала бледно-жёлтая дымка и ничего больше. Спустя секунду материя и вовсе выцвела до бледной белизны, словно только что зародившаяся. Парень посмотрел на меня и улыбнулся. Кажется, он почувствовал, что я копаюсь в его материи, и спрятал её ещё надёжнее.

Справа у стены я заметил особенно сильного Теневого. Если Мару требовалось полное уединение, чтобы спрятаться, то этот умел больше. Он стоял, прижавшись спиной к стене, и исчезал прямо на глазах, будто подлагивающая проекция. Мерцал, рябил и растворялся в воздухе.

Мы прошли цех до конца и направились к вагончику. Как и всё вокруг, бытовка выглядела заброшенной, внутри пахло чаем, на полу лежал матрас и подушки.

От вида Тихого мне стало не по себе. Прежде я не видел настолько старых людей. Мар сказал, что Тихий прожил несколько сотен лет, и я был склонен этому верить. Не знаю, был ли мастер теней раньше высоким и плечистым, но годы его не пощадили. Он ссохся до размеров гномика. Рост едва дотягивал до полутора метров, вес — не больше сорока. Он сидел на почти детском стульчике, положив на подушку костлявые сморщенные ноги.

Не видел бы я его материю, кинул бы старику пару кредитов на еду и лекарства. Но сила старика крылась не в теле. Материя Тихого светилась голубым. Чистый льющийся свет, похожий на цвет горящего газа. Материя заняла всю грудную клетку, отчего я с трудом мог разобрать рубашку, что была на нём.

Увиденное окончательно уверило меня, что материя и тело — не одно и тоже. Тело старика умирало, но чудовищных сил материя поддерживала в нём жизнь. Если бы не сила материи, Тихий давно бы умер, но она питала его. Поддерживала жизнь, тратя неимоверное количество энергии.

— Зачем ты пришёл? — спросил Тихий голосом, от которого я содрогнулся.

Когда перед тобой сидит рассыпающийся на глазах старик, ты ждёшь хриплого и дрожащего звука из его горла. Не тут-то было. Тихий говорил чисто, громко и пронзительно. Его слова обдали меня, будто порыв холодного ветра.