Мы ничего им не должны! (СИ) - Иванов Петр Иванович. Страница 55

– Пошли отсюда нахрен, да быстрее! – шарахнулся Александр, разглядев вблизи жарящегося "поросенка" и не без труда подавив рвотный позыв, – Они сволочи тут, что не иначе собак жрут?

– Темный ты братец! Это сурок, зверюшка эдакая навроде нашего российского зайца. – успокоил своего спутника более опытный Фигнер, – Их нарочно орехами откармливают, почитай деликатес, аки у нас молочный поросенок.

– Все едино, не собака, так крыса? – Сашка по-прежнему не желал приобщаться к таинствам местной кухни и его неудержимо тянуло прочь.

Пока они пререкались по поводу угодившего на вертел несчастного грызуна, хозяин, услышав, что дверь отворилась, и вошел кто-то еще, не отрывая глаз от плиты, спросил:

– Что угодно господа?

– Поесть и переночевать! – моментально выпалил Фигнер и за себя и за Сашку.

– Нет ничего легче, – продолжил трактирщик не отрываясь ни на минуту от процесса приготовления пищи. Но, затем подняв голову и критически оглядев весьма сомнительную наружность новоприбывших, он прибавил:

– За деньги? У меня здесь не богадельня, всяким нищим не подаю! Если карманы пусты, то идите в префектуру, там о вас позаботятся.

Туго набитый увесистый кожаный мешочек-кошелек, как по волшебству появившийся в руках Фигнера, успокоил хозяина и тот сразу же заявил, что всегда готов помочь путешественникам. Вещевые мешки и намозоливший уже до крови спину контейнер моментально отправились под стол. Александр, усевшись на скамью, с наслаждением вытянул уставшие за день ноги, а его "сенсей" между тем принялся заказывать блюда. Официантов или половых, как в русских трактирах, здешний сервис не предусматривал, а в качестве метрдотеля выступал обычно сам трактирщик собственной персоной. Меню тоже не было, поскольку все, что можно получить, представлено в натуральном виде, просто укажи пальцем, очень удобно для человека плохо ладящего с местным языком. Сашка встрепенулся было услышав в перечне знакомое название – "солянка", супчику он бы не отказался с дороги откушать, но вспомнив по какой технологии это блюдо здесь готовят, вовремя прикусил язык. Пусть уж напарник выбирает, Самойлович по части еды маху не даст… не хватало им еще баландой из объедков с господского стола питаться.

В то время, как новые посетители заведения грелись у очага, честный трактирщик Жакен Лабарр первым делом вытащил из кармана карандаш, оторвал уголок от старой газеты, валявшейся у него на столе, написал на оторванном клочке одну или две строки, сложил бумажку вдвое и, сложив, сунул в руку расторопному мальчику, служившему ему поваренком и рассыльным. Трактирщик шепнул что-то мальчишке на ухо, и ребенок побежал по направлению к мэрии. Эти манипуляции не укрылись от внимания Фигнера, но трезво оценив ситуацию, и приняв во внимания наличие двух входов в трактир, он все же решил пока остаться на месте. Слишком поспешный уход, или точнее бегство вызвали бы неминуемые подозрения.

– Скоро ли обед? – переспросил он еще раз хозяина.

– Сейчас, я уже начал готовить, – поспешил ответить тот, но в глаза спрашивающему посмотреть не решился.

Посланный гонцом поваренок возвратился быстро, не прошло и десяти минут. Мальчик принес обратно записку, трактирщик поспешно развернул ее, как человек, ожидающий ответа на тяжелый и неприятный вопрос. Он читал с явным вниманием, затем покачал головой и задумался.

– Милостивый государь, – сказал он после некоторой, – Я не могу принять вас.

– Это еще почему?

– Будьте добры пройдите префектуру для проверки документов. С начала месяца велено всех прибывших в город, кто изволит остаться хоть на один день направлять туда.

– Так накорми тогда нас сначала черт брюхатый! – Фигнеру такой новый порядок не понравился.

– Сказано же по-хорошему тебе – не могу! Меня за это оштрафуют, пока ходите туда и обратно будет вам приготовлены и обед и постели. – попытался выкрутиться хозяин, прикидывая в уме, что и то, и другое "незваным гостям" смогут совершенно бесплатно предоставить в местной тюрьме. Кто знает, как все еще сложится, отвечать за чужие грехи трактирщик не собирался. Пусти такого постояльца, а наутро придет полицейский и окажется, что у "респектабельного" с виду господина желтый паспорт бывшего каторжника.

– Дай хоть рыбы сушеной с пивом, мы наскоро перекусим и двинемся дальше! – предложил компромиссное решение Фигнер, но ему на встречу не пошли.

– Нет! Все это уже заказано и оплачено.

– Кем?

– Да вот этими господами извозчиками!

"Водители кобылы" в зале между тем одобрительно загудели, поддерживая Жакена, так мол их пришлых подонков, надо гнать бродяг в шею, пусть не отнимают деньги и работу у честных горожан.

Сашка, между тем, с тревогой следил за реакцией своего "отца-командира", как бы чего не вышло, да привычно кастет в кармане нащупывал. Иной раз порывистый Самойлович в таких случаях просто "взрывался" словно порох, вот и сейчас обстановка накалилась и в воздухе запахло очередной дракой. Но в этот раз на удивлнение обошлось без мордобоя, без бокса и без савата.

– Е…ные гужееды! – зло сверкнул глазами Фигнер, нарочито громко и отчетливо произнеся оскорбление, чтоб все в таверне услышали, в тайной надежде вызвать хоть кого-нибудь на потасовку. Мужики за соседним столом враз, как по команде притихли, уткнулись носами к кружки и тарелки, хоть их семеро против двоих чужаков, но по всему видно, что "буйных" здесь нет.

– Я имею привычку обращаться вежливо со всеми, – ни к кому конкретно не обращаясь сказал побледневший как смерть трактирщик, помолчав немного, чуть слышно добавил уже примирительным тоном, чуть слышно, на грани шепота – Уходите отсюда… ради бога.

Пришлось в итоге им удалится "не солоно хлебавши", ввязываться в бессмысленную драку с посетителями трактира не решились, слишком уж место не подходящее, да и свет клином не сошелся на этих "Трех Дофинах". Матерясь почем свет стоит, мрачный Фигнер справился у первых встречных уличных мальчишек, где можно найти харчевню для "народа" без претензий, ему указали одно подходящее заведение на окраине в городских трущобах. Получилось как раз в противоположном конце города, туда они и направили свои стопы. По дороге прошли мимо местной тюрьмы, непременного атрибута каждого более-менее крупного городка. Здание, сложенное из красного кирпича, мрачное, но довольно внушительное, выглядит, как монумент, как наглядная агитация в камне, напоминающая о том, что законы нарушать нехорошо и за это может последовать возмездие.

– А вот сюда нас с тобой Сашка возьмут без всяких казенных бумаг! – пошутил Фигнер, и прежде чем его спутник успел ответить подскочил к порогу и дернул цепочку звонка.

В массивной, укрепленной железными полосами двери отворилось небольшое смотровое окошечко, оттуда на оторопевшего Александра грозно зыркнула мутными очами заспанная харя привратника:

– Чего вам надобно? Ходят тут всякие…

– Дядя пусти бродяг в острог переночевать! – нагло влез в разговор, оттеснив товарища Самойлович, но с ним разговаривать не стали.

– Пошли вон оборванцы, здесь казенное учреждение, а не кабак! – глухо, но с достоинством последовал ответ из-за толстых дубовых досок и дверная амбразура тотчас захлопнулась.

Ответ тюремного стража однако поднял, упавшее было до самой низкой планки настроение и путники направились туда, куда их и послал сердитый тюремный охранник. На веселой улице Шофо никаких формальностей и бумаг из мэрии от путешественников не потребовали, рука всемогущей имперской бюрократии сюда еще не добралась. Здесь все просто, доступно и грязно, только плати и наслаждайся, в ассортименте всевозможные удовольствия вплоть до амурных: кислое вино, дерущая горло, точно наждаком крепкая виноградная водка, плохо прожаренное мясо непонятного происхождения и готовые на любые "ласки" накрашенные гулящие девки от трех франков за штуку. Оптом на все услуги потребителю полагалась внушительная скидка, в расчете на то, что когда гость упьется до невменяемого состояния вся его наличность так или иначе перейдет к хозяину заведения. Кабачок больше всего походил на тот полу-притон, в котором Сашка с товарищами-сослуживцами неоднократно "зажигал" во время последнего похода на войну, когда им дали месячный отдых в Смоленске. Вывески здесь нет и в помине, ее заменяет еловая ветка, воткнутая в железную подпорку над входом, в глухой российской провинции точно так же обозначают питейные заведения, отсюда и присказка в народе бытовала: "Подался к Ивану Елкину". Даже запахи те же самые в наличии – мочи и еще чего-то мерзкого, блевотина и огрызки под столами, и пьяницы в дальнем углу нестройно галдят почти как в родной стороне, вот только это не Россия… куда тебя бедолагу занесло? Унтер-офицер с трудом поборол нахлынувшую ностальгию, такое ощущение, что кажется – закроешь глаза на миг, а когда разомкнешь веки, то рядом окажутся старые друзья-товарищи из 13-го егерского полка с которыми так славно пинали в Смоленске оборзевшую мастеровщину, потом тушили пожар в публичном доме, а затем наконец познакомились с "отвязными" девчонками-портнихами. Воспоминания хоть и не замысловатые но приятные, можно сказать, что "теплые" особенно по части девиц…