Солдат… не спрашивай! (СИ) - Иванов Петр Иванович. Страница 128

 – Конечно!  – бодро заявил Сашка глядя в округляющиеся от изумления глаза блондинки,  – Как изволите, хоть по очереди, хоть обеих сразу, нам солдатам все равно, мы все можем!

Тут с подружками-монашками произошла удивительная метаморфоза: нет больше хомячка – пухлые щеки втянулись, а глаза округлились и расширились до предела, как у безумной белки из диснеевского мультфильма. Ну да и черт с ней, на блондинку Александр больше и смотрел, его внимание поглотила ее подруга-молчальница. В черных глазах прямо адский огонь бушует, так сейчас и спалит, такое ощущение… Но "момент истины" продолжался недолго, раздался истошный визг, блондинка рванула прочь точно спринтер и к сожалению уволокла за собой ту другую, которая как показалась Александру была близка к тому чтобы согласится на его предложение.

Вот так и познакомились… сбежали девушки, все сорвалось, теперь ему одна дорога в Гнилую Яму. Пошатавшись еще полчаса по улицам, он сумел у местного пьянчужки-забулдыги за мзду в три копейки узнать, где находиться эта самая пресловутая Яма. Оказалось, что отсюда далеко, на противоположном конце города, точнее это даже предместье. Пожалуй сегодня он туда уже не пойдет, просто лень так далеко тащиться. Из лагеря 13-го егерского полка намного ближе, тем более, что по распространившимся слухам, запрет на посещение Смоленска скоро снимут.

Что теперь остается, день к вечеру клониться, не посмотреть ли на окрестности с высоты старых городских стен? Эта неожиданная, случайная мысль сразу пришлась Александру по душе. Сказано – сделано, попасть на стену было нетрудно, тут лестницы через каждые двести метров. А вот и башня, когда-то это было мощное сооружение, его не сломили ни татарские стрелы, ни польские ядра, но время-разрушитель безжалостно. Давно исчезла крыша, и возле узких окон-бойниц уже не несут службу бдительные стражи, там только ветер гуляет и свистит. Он внимательно рассматривал старинное сооружение, таких ему еще не доводилось видеть ни разу, все было в новинку. Не понятно для чего такие странные большие окна, может быть раньше их закрывали специальными щитами? Стоп, что это, что происходит? Рядом как будто послышался вздох, всхлип, или ему почудилось? Он метнулся к окну на противоположной стороне башни, его проем заполнила заслонив заходящее солнце тоненькая фигура в бело-черном одеянии.

 – Лиза? Что ты тут делаешь?  – сперва он решил, что обознался, девушка стояла к нему спиной. Но нет это она, стоит и молчит, уставившись взглядом в невидимую точку на пламенеющем горизонте. Словно нечто очень важное там увидела.

"Плачет Ярославна на забрале…", или не плачет, а вот кажется так: "Ярославна рано плачет в Путивле на забрале" с русской литературой у него всегда было неважно. А ведь она сюда определенно не любоваться закатом явилась, мелькнула в голове Сашки долгожданная мысль но доселе скрываемая, она к тебе дураку пришла. Он осторожно погладил узкие плечи покрытые черной тканью, далее его рука опустилась на талию и двинулась чуть ниже… Он попытался поцеловать Елизавету, не получилось, девушка упорно отворачивалась, подставляя его губам только шею, затылок и край щеки. Он попытался было осторожно оторвать ее от окна и развернуть к себе лицом но встретил неожиданное и стойкое сопротивление. Ломать ее силой не хотелось и Александр приник губами к изящному ушку…

 – Ты согласна?  – почти сразу вылетело у него на одном горячем дыхании, а в ответ тишина, только бродяга-ветер воет в абмразурах древней башни, словно издеваясь над неудачником, нижним чином Сашкой.

Молчание – знак согласия, ну что же он решил не терять времени даром. Захваченная его пальцами черная ткань верхней одежды послушно поползла вверх нехотя открыв ослепительно белый шелк нижней рубашки. А девчонка то видать не из простых, только и успел он подумать, его последняя любовница в этом мире, кухарка Палаша носила только полотняные сорочки, хоть и из тонкого материала. Он попытался добраться руками до маленьких и судя по очертаниям одежды красивых сосков девушки, но тут его опять постигла неудача. Партнерша смана наклонилась и крепко прижалась животом к каменному карнизу окна, точно влитая и уцепилась руками за какие-то выемки в стенах, без грубого приложения силы не оторвать. Невольно всплыли в памяти рекомендации, воспоминания деда-фронтовика: "Мордой ее суку немецкую в окно и сзади е…ть, руки у дуры заняты хватается за косяк, боится выпасть…". Но нет у нас все будет по согласию и добровольно. Его ладонь мягко легла Лизе на спину и заставила девушку полностью лечь животом на подоконник, та легко без сопротивления подчинилась, словно только этого и ждала. Стены в башне толстые, а значит никакой опасности вывалиться из окна для нее нет и в помине. Белые ягодицы партнерши словно светились внутренним светом в полумраке башни, и Александр немного поласкав интимные места девушки немедленно приступил к соитию. Обычно он это дело – "предварительные ласки" проделывал дольше, но тут было такое ощущение, что еще минута и у него низ живота просто взорвется, не иначе длительное воздержание сказалось.

Бр-р-р, что такое??? Он все сделал правильно! И никакой реакции, дыхание ровное не дернулась под ним ни разу и даже не вздохнула глубоко… да хоть бы газы что ли выпустила на худой конец и так иногда бывает у девиц… Такого в его сексуальной практике еще не было. Просто голова раскалывается… Сашка попытался развернуть Лизу к себе лицом, но она продолжала упираться не давая ему изменить однажды принятую позу, значит девчонка не в трансе и не спит и проделывает все фокусы вполне сознательно. Вот чума, интересно как эту красотку звали до пострижения? Имена ведь меняют, может это у нас Зинаида? "Купили в магазине резиновую Зину, резиновую Зину купили в магазине"  – память услужливо напомнила детский стишок. Действительно такое впечатление, что только что занимался любовью с манекеном, с пластиковой куклой. Хорошо, может быть одного раза тебе Зина-Лиза недостаточно, попытаемся еще, благо кажется силы у Сашки восстановились. И он сделал еще "заход", а затем и еще один… После четвертого, или может быть восьмого, Александр потерял счет произошли наконец кое-какие изменения. Елизавета закряхтела, засопела, словно ей не хватало воздуха для дыхания, ага значит все проняло, Сашка соображал в тот момент плохо, но остановиться уже не мог даже если бы захотел. Никогда он раньше не замечал у себя такой дикой сексуальной энергии, неужели перемещение во времени так сказалось, или виновата во всем эта ведьма-монашка?

Он словно превратился в отбойный молоток из мяса и костей, в безумного дикого кота, что рвет когтями свою подругу во время сношения. Перерывов для отдыха больше не было и вскоре Лиза прогнула спинку и вдруг неожиданно задвигала в такт его движениям задницей, да так резко, что чуть не сбила Сашку с ног. По всему выходило, что она девица опытная и похоже ненасытная в плане секса… Солнце уже на три четверти скрылось за горизонтом, а безумный любовный марафон на стенах древнего града все продолжался, ему чудилось, что сама старая башня давно уже ходуном ходит, и скоро от вибрации начнут отваливаться от стен и крошиться кирпичи. Наконец удалось услышать знакомое "бабье" оханье, еще немного и его Лизавета начала стонать, надо бы закончить наконец это безумие, но Сашка остановиться тут не смог, продолжая "долбить" ее как заведенный. И только когда девушка под ним стала кричать дурным голосом и резко дергаться, пытаясь избавиться от гнетущей тяжести мужского тела на своих плечах и пояснице, он кое-как сумел от нее оторваться.

Из-за расплывчатой и зыбкой линии на горизонте теперь выглядывал только совсем микроскопический краешек огненного диска, минута, другая и вскоре раскаленным металл дневного светила окончательно исчез, окрашивая в бардовый цвет далекие облака. Александр с трудом оторвался от бойницы и бросил быстрый взгляд налево в сторону. В соседнем оконном проеме по прежнему маячила худенькая фигурка в черной монашеской одежде, значит еще не ушла… Один длинный шаг, одна фраза: "Лиза прости меня дурака если сможешь…" и вот уже Александр буквально скатывается по крутой каменной лестнице со стены, нет что за безумный день такой сегодня?