Солдат… не спрашивай! (СИ) - Иванов Петр Иванович. Страница 59

 – Что случилось ваше благородие, опять вас в поездку посылают?  – удивился странному требованию Сашка.

 – Кабы так, плохо дело братец, разве ты не слышал, поручик Яковлев сегодня намерен стреляться будет с уездным предводителем дворянства. Я секундантом от полка назначен на дуэль, нешто вам денщики не рассказали?

 – Так они в казарме редко появляются, живут вместе с офицерами на квартирах, я с вами пойду или как?

 – Да конечно, я у ротного тебя отпросил, обязательно возьми потребные оружейные принадлежности и сами заряды для пистолетов.

Пока шли к месту поединка штабс-капитан разъяснил в чем дело, оказывается уездная предводительница дворян уже перепробовала всех до единого холостых офицеров в полку, всех перетаскала к себе в постель, не иначе бабенка страдает острой формой нимфомании. Ее лечить надо, говорят, есть испытанное веками народное средство – вожжами по беспокойной заднице, очень хорошо помогает в таких случаях. Если так дальше пойдет, то мадам скоро и на унтеров перескочит, а там и до рядовых дело недалеко. Но предводитель уездных команчей взъелся по неизвестной причине только на юного поручика Яковлева. И вот сегодня парню предстоит отвечать, как за свои грехи, так и за чужие, за общие полковые в конечном итоге, поскольку семейных среди офицерского состава немного. Поганый однако у местных обычай "выяснять отношения", и отказаться нельзя ни в коем случае – "лицо потеряешь". Прямо какя-то самурайщина средневековая – или дуэль или уходи со службы, а в случае отказа драться – автоматически становишься изгоем в обществе. Но и в случае гибели или тяжелого ранения противника, офицеру участвовавшему в поединке, не позавидуешь – он запросто может пойти по этапу. Если подходить чисто формально, то дуэль – это уголовное преступление, тут уж как настроение будет у его императорского величества, с какой ноги царь встанет, все исключительно на усмотрении самодержца. Так были случай, что один "горячий" джигит-офицер просто зарезал обидчика и отделался лишь годом заключения в крепости без поражения в правах, но другого за "честную дуэль" разжаловали в нижние чины без права выслуги, третьего и вообще наказали как за обычное убийство. Петр Первый так и вообще карал участников поединка одинаково и без затей – вешали и того и другого, даже если один уже к тому времени и был убит.

 – Иван Федорович, так что же делать теперь, и так плохо и иначе тоже нехорошо?

 – Хоть бы промахнулись оба что ли, постараюсь навязать им максимальную дистанцию для поединка.

Полагается, что на дуэль должны явиться только непосредственные участники и еще секунданты вместе с врачом, таковы неписанные правила… дело вроде как "интимное" и лишние свидетели ни к чему. Но это в теории, на практике на пустыре за мучным амбаром собралось довольно много посторонней публики, как минимум два десятка человек пришли посмотреть. Сашка с неприязнью заметил, что без упыря-исправника и тут не обошлось, видать любит гад кровь во всех проявлениях. Его круглая красная физиономия так и светиться солнышком в первых рядах зевак, видно ждет развязки с нетерпением. Сами дуэлянты выглядели неважно, поручик бледный как полотно, а у предводителя заметно руки дрожат, наверно уже раскаялся десять раз, что решил прибегнуть к такому крайнему средству урегулирования конфликта.

Денисов еще раз призвал стороны решить дело миром, тщетно – они все же решили драться, на мировую не идут. Без лишних свидетелей может быть и договорились, но публично – никак. Неторопливо секунданты стали отмерять шагами дистанцию, где же будет знаменитый "барьер"? И сразу же началась жаркая свара, штабс-капитан потребовал не менее двадцати шагов, а секундант от противной стороны настаивал на десяти, зеваки тоже не молчали, каждый считал себя вправе вмешатся и высказать свое собственное мнение. Больше и громче всех орал упырь, мол двадцать – это либеральные французские штучки, по-нашенски пускай стреляются на пяти, чтоб наверняка одного убили! Денисов не выдержал и тогда предложил, что пусть уж тогда дуэлянты в упор друг в друга палят, упырь был только за, но вот остальным такая "убойная" идея не понравилась и сошлись в итоге на дистанции в пятнадцать шагов. Все равно мало, это как раз расстояние прицельного выстрела из гладкоствольного пистолета и выходит, что же делать? Сашка решил, назло всем – судьбе и особенно краснорожему выродку-исправнику, не допустить печального исхода. Какая глупость, весна вступила в свои права, снег тает, птички поют и солнышко ласково пригревает, даже тут на пустыер травка местами зеленеет, а вот кто-то должен лечь сегодня в сырую могилу из-за глупого средневекового обычая, занесенногог некогда в Россию иностранцами.

Под пристальными взглядами секундантов и просто любопытных он в последний раз проверил оружие и стал заряжать. Сперва хотели, чтобы каждая сторона сама этим занялась, но штабс-капитан Денисов заверил собравшихся, что его унтер-офицер – нештатный оружейный мастер и у специалиста получиться лучше, без разных там досадных недоразумений, какие иногда на дуэлях случаются. Точно отмеренный заряд засыпан в ствол, далее шомполом досылается пыж, затем круглая пуля, затем еще один пыж, готово… ничто не забыто?

"Вот пистолеты уж блеснули, гремит о шомпол молоток.

В граненый ствол уходят пули, и щелкнул первый раз курок.

Вот порох струйкой сероватой, на полок сыплется.

Зубчатый, Надежно ввинченный кремень. Взведен еще…"

Дуэльных пистолетов ни у кого в уезде и в помине нет, поэтому взяты у оружейного мастера Бауэра простые армейские офицерские, разве что заряд пороха сегодня необычный, усиленный по сравнению с уставным примерно на четверть – так принято на поединках. Молоток, как у Пушкина не нужен, у него были так называемые "дуэльные"  – специальные, а здесь простые армейские пистолеты, для них достаточно одного шомпола.

Из маленькой пороховницы отсыпана небольшая доза на полку замка, мягкий щелчок и еще минуту назад бесполезная игрушка превращается в смертоносное оружие. Упырь прямо под руки к Александру лез словно желая убедиться, что убивать людей сегодня будут по-настоящем, без обмана. Так бы и врезал ему унтер-офицер бы от души по этой ублюдочной образине, но нельзя – не по чину, приходиться сдерживать естетественные порывы.

 – К барьеру господа дуэлянты! Готовы? По моему сигналу стреляйте!  – голос штабс-капитана предательски дрожит, но виду он не подает, платок его в руке взлетает и опускается. Начали, пошла потеха…

Предводитель дворянства, пожилой уже, полный мужик с отвисшими усами "а ля Тарас Бульба" плавно переходящими в бакенбарды, с трудом унимает дрожь в руках и нелепо тычет пистолетом в сторону противника словно желая побыстрее разобраться с неприятным делом, а поручик уверенно, как учили, поднимает свое оружие и только бледное лицо выдает охватившее его внутреннее волнение. Два оглушительных выстрела почти сливаются в один, обладатель бакенбард, вдруг роняет свой пистолет на землю и припадает на колено обхватив руками правый бок. Денисов и Яковлев, а вместе с ними врач кидаются на помощь, остальные зеваки недоуменно пялятся на упавшего, красивой сцены как в романах не получилось, только краснорожий исправник доволен по самое "не могу", впервые улыбнулся за сегодня, раззявив свою широкую красную пасть с гнилыми зубами чуть ли не до ушей…

 – Пресвятая богородица, да у него просто сердце чуток прихватило, сейчас разотрем и отойдет!  – радостно кричит врач потерявший в спешке шляпу, попутно роясь в своей вместительной дорожной сумке.

Все закончилось благополучно, никто не убит и даже не ранен, может и есть "моральный" ущерб – но это теперь уже не важно. Поединок прошел "как положено", противники пожали друг другу руки и расходятся с миром – продолжения не будет, зеваки разочарованно расползаются с пустыря, обсуждая детали поединка: "Я сам видывал пуля "вжик" и клок волос ему срезала супротив виска!  – Врешь поди, будет заливать? Пулю ен увидал!"