Солдат… не спрашивай! (СИ) - Иванов Петр Иванович. Страница 71

Может, когда-то в старые времена, здесь и в самом деле был "парк", но теперь местами едва заметную в густой траве, тропинку преграждает упавшее дерево, да еще и не одно. Давно поменявший прежнее русло, ручей приходится обходить стороной, взяв влево но впереди между деревьями уже виден большой просвет. Лес постепенно перешел в сад, столь же правда, дикий и запущенный, дубы и березы сменились яблонями, вишнями и каким-то кустарником. Плодовые деревья, видимо, давно уже не знали должного ухода и богатый урожай с них никто не собирал. Ветви яблонь гнулись под неимоверной тяжестью до самой земли, кое-где уже обломились и нет заботливого садовника, который подставил бы подпорки или подвязал бы их бечевкой. Александр слышал, как за его спиной сослуживцы шепотом ругаются, мол какой здешний помещик жлоб – губит столько прекрасных яблок, нет что бы людям отдать в пользование. Местами куда ни ступи, смачно хрустят зеленые и желтые шары под солдатскими сапогами, Сашка даже чуть не поскользнулся один раз. Тот год вообще урожайный был на разные местные фрукты, что произрастают в средней полосе России, а вот рожь – основной продукт питания местного населения уродился на удивление скудно, помешала сперва июльская засуха, а потом и дожди не вовремя пошли и погубили хлеба. Если их добровольный помощник все правильно указал, то вскоре они должны выйти прямо к самому "ядру" усадьбы – барскому дому, там есть еще какие-то мелкие деревянные постройки на вроде служб, всяких и конюшни и сарайки, но им туда не надо.

 – Долго там Лександр ищо нам ползти по энтому проклятущему лесу?  – забеспокоился шедший непосредственно за ним в колонне Гришка.

 – Да вроде уже подходим, вон уже и дворец барский виден, всего-то два этажа оказывается и крыша ржавая, покрасить им не судьба… хоромы царские. Стой! Тихо! Ты ничего не слышишь?  – Александр подал условный сигнал, махнул рукой и его "боевая" команда послушно остановилась и замерла, все они прислушались.

Его спутник как ни старался, так и не смог ничего разобрать, вроде бы где-то впереди можно различить неясный гул, но что это такое – поди пойми с такого удаления.

 – Там дети малые шумят, мож оне играются и яблоки обирают?  – высказал предположение находившийся неподалеку Федор, которого природа наградила не только прекрасным голосом, но и редкостным "музыкальным" слухом.

 – Да пожалуй… может быть,  – пробормотал сквозь унтер-офицер, в первый раз появилось у него в тот момент нехорошее предчувствие, "слишком уж тут красиво – жди беды"? Но отступать уже было поздно, он решительно шагнул вперед и остальные его "бойцы" двинулись вслед за командиром.

Не обманул их мужик, жаль имени его так и спросили, да и Федор не то угадал, не то и в самом деле услышал. Впереди их ждала вполне себе идиллическая картина: вдалеке за пожелтевшими уже шпалерами "колючей изгороди" видна дорога, что делит пополам большой яблоневый сад, она ведет прямо к особняку и огибает его по периметру, исчезая за углом здания. Обнесенный оградой участок земли, на котором располагалась усадьба имел форму трапеции, где барский дом был ближе в меньшему основанию, почти все остальное пространство занимал большой полу-парк, полу-сад. Александр со своими людьми заявился как раз со стороны одной из боковых граней – с северной, он как бы с фланга зашел, если применять чисто военную терминологию. Его появление местные обитатели, а равно и охранники барского дома не заметили, проводник указал верный путь и не подвел егерей. Внимание как боевиков из окружения барина, так и домашней челяди было обращено в сторону дороги, обычно оттуда и появлялись различные желанные, и не очень гости. Собственно, как потом показывали немногочисленные свидетели из числа дворовых, никто и не видел солдат из 13-го егерского полка, пока "все не началось"… Позднее, был момент, когда Сашка даже пожалел, что сразу же не ушел тогда "по тихому", по английски, пока представлялась такая возможность.

На втором этаже особняка – на небольшом балкончике, украшенном бестолковыми под "ампир" гипсовыми завитушками, похоже как раз батюшка-барин и устроился, трубку длинную, почти метровую покуривает и кайф ловит. Рядом с хозяином еще трое бравых молодцов стоят, один из них заметно выделяется – одет чисто и по "европейски". Сюртук ли, фрак или мундир на фоне "посконных" архалуков, армяков или даже обычных "народных" рубах не заметить грешно, просто глаза режет такое странное сочетание. Но то наверху и "господа", а внизу между деревьями по обе стороны дороги и далее до самых ворот, чуть ли не все "детское" население деревни собралось. Не то две, не то даже три сотни маленьких работничков стараются на совесть, не покладая ручонок. Дети собирали яблоки в различную тару кустарного производства – плетеные из лозы корзинки всех мыслимых размеров, лукошки, берестяные короба, а иные девчонки и прямо в подолы длинных рубашек складывают. Берут все – как опавшие плоды, те пойдут на корм свиньям, так и срывают давно созревшие яблоки прямо с деревьев. Кругом, куда ни посмотри, видны радостные детские лица, смех и писк и визг, маленькие сладкоежки уже кое-где поспешно дегустируют необычно щедрые дары осени. Но что-то здесь не так… неужели наверху в кресле спокойно сидит и смакует ароматный турецкий табачок – "тот самый", за кого местные мужики не один год уже молебны в церкви заказывают "во избавление" как от чумы? Сашке почему-то тогда казалось, что подобный субъект должен выглядеть совсем не так… уж не "промахнулись" ли они и не забрели ли в соседнюю усадьбу ненароком? Вроде как данную конкретную "шельму", рассевшуюся вальяжно в кресле на балконе, бог никаким заметным визуально клеймом не отметил. Не красавец писанный здешний помещик – морда просит кирпича, живот выпирает на полметра, кабанчик еще тот, на добрый центнер потянет. Но с другой стороны и не явный дегенерат, из числа тех, что иногда осенью после получения оброка наезжали покутить в их уездный городишко. Господа помещики спьяну вытворяли там различные, невинные "шалости и безобразия"  – дрались с мещанами и нижними чинами на кулачках, девкам на улицах юбки задирали на голову, было и известное развлечение провинциальных "любителей быстрой езды"  – давить народ на улицах, как без него обойтись. Сашка уже давно к тому времени понял, что реальная аристократия в начале 19-го века выглядит совсем не так, как изображают их на парадных портретах в художественных галереях и разных там иллюстрированных изданиях. "Французская булка" на проверку – даже внешне сплошь и рядом с плесенью и черствая попадается. Нет ничего в этом явлении удивительного и загадочного, ведь любой художник-портретист, даже самый известный "мэтр", всегда творит под заказ. А в России мало, что денег не заплатят, если барину не понравится, так еще обиженный клиент может иной раз и сильно покалечить мастера. Крепостной, не крепостной художник – какая разница для российского "аристократа", все одно это "чернь" или скорее "быдло", если человек руками работает. С с точки зрения среднего "блаародного чалавека" по другому с "человеком труда" и нельзя обойтись, народ ведь у нас вор и пьяница, об этом и сам придворный историк и редактор "Московского журнала" и "Вестника Европы" Карамзин Николай Михайлович пишет в своих трудах.

Сбились егеря с пути, чудеса… маловероятно – Александр никогда в жизни не терялся даже на совершенно незнакомой местности, всегда прекрасно ориентировался и находил нужные дороги, тропки и пути. Ошибки быть не может, у Сашки зрение необычайно острое, даже с такого дальнего расстояния он "их" прекрасно разглядел почти во всех мельчайших деталях. Особое внимание привлек "европеец"  – это скорее всего тот самый англичанин, мужичок еще отметил про него, что дословно – "гаденыш энтот мордой с пасюком схож", и точно что-то крысиное в холеном нерусском лице безусловно есть. Не то нос такой специфический, не то короткие усики под ним, не то нечто еще совершенно неуловимое, но и в самом деле ни дать не взять – вылитый "крысенок". Так заранее обозначил для себя Сашка одного из вероятных противников, вторым обязательно будет сам "барин", остальные же "цели" так себе, физиономии у них из разряда "под мостом с ножом сидеть"  – все как словно из одного инкубатора вышли. Знакомая публика, не раз унтер-офицеру приходилось общаться с подобными типами в остроге, время от времени от полка туда отряжали караул для охраны или конвоирования различных арестантов. Минуточку, что такое происходит? Британец повернулся немного, теперь позирует не в профиль, а "в пол-оборота" и в правой руке что-то такое блеснуло на солнце… толстая металлическая трубка? Да нет, скорее всего это ствол короткого ружья, карабина или даже охотничьего штуцера, остальное просто не видно, обзору сильно мешает высокий парапет балкона. Значит – последние сомнения прочь, там как раз рядом с помещиком импортный "догкиллер" и находится. Вот он полюбуйтесь – безжалостный истребитель местных шавок и скорее всего его хозяин держит совсем не для такой "работы", а для чего, позвольте узнать?