Остров «Его величества». И ведро обыкновенной воды...(Фантастический роман-памфлет и повесть) - Максимов Захар. Страница 46

Инспектор, так и не придя к каким-либо выводам, добрался до дома, но не успел переодеться, как раздался звонок. По хрипловатому голосу он узнал комиссара Брина.

— Ну как? — поинтересовался комиссар.

Разговаривать Максу не хотелось. Он сообщил главное в нескольких фразах. И добавил:

— Меня смущает одно — зачем разбили стекло машины? Неужели это не имеет никакого отношения к убийству?

— Конечно! — хмыкнул комиссар. — И не ломай себе голову. Наверняка это сделали какие-нибудь хулиганы. Еще ночью. Давай быстрее закрывай дело. Я почти уверен, что это Леон Тамиз. Увидишь, он сразу расколется.

— Посмотрим, — отозвался Макс, думая о том, что, пока он не разузнает все о таинственных занятиях Арно, решения принимать нельзя. — Если будет что-то новое, я вам сообщу.

Звонок Луизы Оппенбаум не очень удивил Макса. Он мог с ней не видеться целыми месяцами, но стоило мало-мальски серьезному происшествию привлечь внимание прессы, как Луиза сразу же его находила. Став не так давно вице-директором известной косметической фирмы и превратившись по совместительству в хозяйку модного салона, где охотно собирались отечественные и заезжие знаменитости, она стремилась постоянно быть в курсе событий.

Удостоиться приглашения в ее салон считалось престижным. Здесь бывали богатые бездельники, модные певцы, популярные писатели, с которыми охотно болтали видные политические деятели, серьезные ученые.

Любил провести там время и Макс Карти. Доступ в салон позволял ему получать информацию из самых неожиданных источников. К тому же… Инспектор до сих пор испытывал к очаровательной хозяйке чувство куда более глубокое, чем просто дружеская симпатия.

Общество собралось пестрое. Карти постоял немного у группы, окружившей африканского дипломата из ЮНЕСКО, потом взял у бармена бокал мартини и послонялся немного по залу. Он выслушал жалобы голливудской кинозвезды на гнетущий темп жизни в Калифорнии, поговорил с тренером национальной баскетбольной команды. Вновь подойдя к бару, он увидел, как Луиза, ускользнув от гостей, направилась к нему.

— Ну как, Макс, не скучаешь?

— Помилуй, Луиза, разве можно скучать в твоем доме? — засмеялся инспектор. — За полчаса я узнал о современной живописи, африканских проблемах и НЛО куда больше, чем за всю предыдущую жизнь. И стал таким же глубоким знатоком этих проблем, как те, кто мне о них рассказывал.

— Ты неисправим, — расхохоталась Луиза. — Приятно, что служба в полиции не притупила в тебе чувства юмора.

— Что ты, если его потерять, то у нас и свихнуться недолго.

— Думаю, тебе было бы интересно познакомиться с одним из моих гостей. — В голосе Луизы зазвучали теперь нотки хозяйки светского салона. — Его тоже интересуют социальные проблемы. Очень милый человек. Журналист. Ведь ты, кажется, никогда не относился плохо к людям из прессы.

Луиза сделала знак высокому черноволосому мужчине лет тридцати пяти.

— Разрешите вас познакомить. Макс Карти, мой давний друг, инспектор уголовной полиции. Петер Баркаш, журналист.

— Единственный из журналистов, на которого не распространяется мое лояльное отношение к прессе в целом, — буркнул Карти.

— Все дуешься на меня за ту статью? — сокрушенно вздохнул Баркаш.

— Как, вы знакомы? — изумилась Луиза. — А я и не знала.

— Не все же знать хозяйке о своих гостях, — съязвил Карти. — Даже в твоем салоне человек имеет право на личные тайны.

— Мы очень давно знакомы, — невозмутимо подтвердил Баркаш. — Но Макс рассердился на меня…

— Что же, надеюсь, эта встреча поможет вам восстановить былую дружбу. А сейчас, извините, должна вас покинуть.

— Нелегкая работа быть хозяйкой такого салона, — добродушно сказал Баркаш, провожая взглядом Луизу. — Но и у нас с тобой хлеб не из легких.

— Не ставь нас на одну доску, — отрезал Карти.

— Все дуешься за эту статью? — повторил Баркаш.

— Ты не имел абсолютно никакого права… — начал инспектор.

— …Изображать комиссара Брина тупым, ограниченным служакой, — закончил за него Баркаш. — Ты это уже говорил мне тогда, год назад.

— И скажу еще раз. Тем более что при всех его недостатках, Брин — один из немногих неподкупных и честных людей среди моего начальства.

— Послушай, Макс, — Баркаш смотрел ему прямо в глаза, — я был не прав тогда. Не разобрался. Погорячился. И сорвал на комиссаре гнев, накопившийся за время общения с его коллегами. Не по адресу выступил… Но комиссар на меня не сердится.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Карти.

— Я говорил с ним на прошлой неделе. Принес ему свои извинения. Не сердись на меня и ты. А комиссар действительно оказался славным человеком.

— Вот это да! — восхитился Карти. — Петер Баркаш, либерал и рупор партии экологов, восхищается полицейской ищейкой Брином!

— Не язви. Либералы и экологисты не раз восхищались даже полицейской ищейкой Карти, когда тот честно исполнял свой долг порядочного человека. Мы не сомневаемся, что Макс Карти выполнит свой долг и сейчас, расследуя дело Арно.

— Дело Арно? — мгновенно напрягся инспектор. — Но следствие только началось. Откуда тебе известно об этом деле и почему оно тебя интересует?

— Садись, Макс. — Баркаш жестом указал на кресло, взял с подноса у проходящего мимо официанта два бокала, сел рядом с инспектором, протянул бокал ему. — Но прежде всего скажи: мир?

— Мир. — Карти и Баркаш пожали друг другу руки. — А теперь выкладывай, что ты знаешь об Арно, — потребовал Макс. — Ты ведь наверняка за этим и пришел к Луизе: помириться со мной и поговорить об Арно? — Инспектор испытующе посмотрел на приятеля. — Вот и начнем с того, что знаешь ты. И при чем здесь партия защитников окружающей среды? Вы ведь теперь люди вполне респектабельные, провели десяток депутатов в парламент, к вам надо прислушаться.

— Оставляя без внимания твои дешевые подначки, скажу одно… Вот что, старик. — Баркаш бегло огляделся по сторонам и наклонился ближе к инспектору. — Есть данные, что этот самый Фредерик Арно разработал новое топливо. Дешевый заменитель нефти. Если это правда… Ты же понимаешь, что дело здесь не в обычной уголовщине…

— То есть?

— Неужели неясно? Если Арно нашел такой заменитель нефти, то миллионы людей будут ему благодарны. Ведь этот заменитель, по слухам, не только дешев, но и продукты его сгорания практически безвредны. Представь себе — воздух без гари, настоящие, а не пластиковые газоны, запах настоящих листьев, настоящих деревьев после чистого дождя, не оставляющего на одежде грязных пятен, от которых не избавишься ни в одной химчистке…

— Прямо предвыборный плакат партии экологов… — вставил Макс.

— Но наряду с благодарностью миллионов изобретение Арно не может не вызвать ненависти… — продолжал Баркаш, — со стороны тех немногих, кто корыстно заинтересован в сохранении нынешнего положения дел. Тех, кто безрассудно разрушает окружающую среду, наживается на бездумной индустриализации, поставляет нефть для вооруженных сил…

— То есть политических противников партии экологов?

— То есть противников всех нормальных людей, желающих вести нормальную жизнь. Значит, твоих противников тоже, — отрубил Баркаш. — И убийц Фредерика Арно.

— У тебя есть что-либо более конкретное, чем общие теоретические выкладки? — поднял брови инспектор. — Я, знаешь ли, сыщик. Мне бы в руки конкретные факты, улики, документы, имена…

— Имена? — усмехнулся журналист. — Изволь. Тебе что-нибудь говорит имя Декстер?

— Как и любому другому гражданину нашей страны. Декстер — это автозаводы и ядерная станция, фармацевтика и химия, угольные шахты и металлургия, производство оружия и…

— …И нефть. Прежде всего — нефть.

— Ну и что? — скептически спросил Карти. — Раз он нефтепромышленник, так, значит, убил Арно, который что-то изобрел?

— Изобрел! — Баркаш допил коктейль и поставил бокал на стол. — В том-то и дело, что изобрел. Меня даже обещали познакомить с человеком, лично видевшим результаты его трудов. Что же до Декстера, в его биографии, которую я уже много лет собираю по крохам для своей книги, есть любопытные факты. Скажем, расправа с людьми, работавшими как раз в области создания новых видов топлива, способных заменить нефть…