Озорной вампир (ЛП) - Бакстер Кейт. Страница 21

Саша медленно, прерывисто вздохнула, когда напряжение покинуло ее тело. Боги. Это могло быть катастрофой.

Эван повернулся и схватил Сашу за руку. Он переводил взгляд с одной открытой двери на другую и повел ее в первую попавшуюся комнату. Она чертовски устала от того, что своевольные мужчины таскают ее за собой, не спросив, что она думает по этому поводу. Саша начала сопротивляться, и он повернулся, чтобы одарить ее взглядом, в котором были и похоть, и неудержимый гнев, и ошеломленное недоверие.

— Мы можем сделать это в той комнате, — он указал подбородком на дверь, — или прямо здесь, в этом гребаном коридоре. Выбирай.

Боги, что он собирается с ней сделать? От живота по всему телу разлилась приятная волна. Он не должен был так возбуждать ее. Она должна была рассердиться. Разозлиться. Оттолкнуть его. Даже немного испугаться! Но когда дело дошло до грубого и требовательного берсерка, Саша обнаружила, что у нее нет самоконтроля. Никакой гордости. Ни страха. Ни капли здравого смысла. И это нужно прекратить.

— Ты оскорбляешь меня, отталкиваешь, обращаешься со мной, как с грязью на подошве ботинка, и ждешь, что я подчинюсь твоим приказам без вопросов? — Саша выдавила неверящий смешок. — Извини, но этого не случится.

Эван прищурился, но взгляд его оставался тем же красивым золотисто-коричневым, который она так любила. Его палец указывал на дверь.

— Иди в комнату, Саша. Сейчас же.

Она скрестила руки на груди.

— Нет.

— Ладно. — Он сделал шаг к ней. — Сама напросилась.

Вот дерьмо. Она сама напросилась, не так ли?

Глава 11

Эван схватил Сашу и перебросил ее через плечо. Если она собирается вести себя как упрямый ребенок, то он будет обращаться с ней как с ребенком. Она издала вопль возмущенного удивления. Эван шагнул влево, в ближайшую свободную комнату, и пинком захлопнул за собой дверь. Комната, конечно же, была оборудована для всевозможных эротических игр.

В груди Эвана вспыхнул свежий и горячий гнев. Она пришла сюда сегодня вечером в поисках этого. Он встал, упершись ногами в пол, и окинул взглядом комнату. С одного угла потолка свисали сексуальные качели, одна стена была украшена бандажным снаряжением. Большая двуспальная кровать в центре помещения была оборудована крепким изголовьем и изножьем в комплекте с кожаными манжетами, длинными лоскутами шелка, повязками для глаз, кожаными культями и другими перьями с наконечниками. Это была комната, предназначенная для удовольствия, и осознание того, что Саша охотно искала этого, заставило внутренности Эвана свернуться в тугой узел. Не потому, что она хотела немного дикого и извращенного секса, а потому, что она хотела его с кем-то другим, а не с ним.

— Отпусти меня.

Саша прижала ладони к его заднице и приподнялась. Эван сжал челюсти так сильно, что почувствовал, как заскрежетала эмаль на коренных зубах. Он поставил ее на ноги, и она, спотыкаясь, отступила назад, прижимаясь к его груди. Она наткнулась на изножье кровати и потянулась, чтобы удержаться, гремя при этом кожаными наручниками, закрепленными там. Эван не мог не представить себе, как она лежит на покрывале, ее лодыжки и запястья надежно закреплены, и она не в силах сделать ничего, кроме как лежать там, пока он ублажает ее. Его член зашевелился под ширинкой, а живот сжался, когда волна белой горячей похоти пронзила его. Он согласился сблизиться с Сашей, чтобы защитить другие свои секреты от Грегора. Он пытался убедить себя, что она не оказывает на него никакого влияния. Что она была не более чем любопытством, которое ему нужно было удовлетворить. Саша не была диковинкой. Она была гребаным наркотиком, а Эван был на пути к тому, чтобы стать наркоманом.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Эван был ошарашен возмущенным тоном Саши. Его похоть быстро сменилась гневом. Он повернулся и запер дверь, прежде чем снова повернуться к ней лицом. Последнее, что ему было нужно, это чтобы какой-нибудь похотливый мудак ворвался сюда и попытался присоединиться к веселью. — Что я здесь делаю? Какого черта ты здесь делаешь?

— Мне не нужно твое разрешение, чтобы куда-то идти или что-то делать. — Глаза Саши вспыхнули серебром, показывая, что ее гнев вот-вот достигнет предела.

— Да неужели? — Эван знал, что лучше не дразнить ее, но ничего не мог с собой поделать. — Так ты говорила или нет, что я твоя пара? Часто ли ты делаешь такие заявления, прежде чем искать других мужчин, чтобы потрахаться?

Глаза Саши широко раскрылись. Она ухватилась за спинку кровати и наклонилась вперед, чтобы подчеркнуть свои слова. У Эвана пересохло во рту, когда он посмотрел на нее. Выражение ее лица… мертвенно-бледные глаза, сверкающие серебром, раскрасневшееся лицо, грудь, прижимающаяся к обтягивающей майке, которая грозила выплеснуться из глубокого V-образного выреза.

— Ты прогнал меня!

— Ты меня укусила!

Саша издала лающий недоверчивый смешок.

— Вампир! — Она ткнула себя пальцем в грудь. — Мы вроде это делаем.

— Как это? Вонзаете свои клыки в горло жертвы, не спрашивая разрешения?

Саша обиженно нахмурилась, и Эван почувствовал укол минутного сожаления. Она была права. То, что она сделала, было просто тем, что было в ее природе. Он не мог винить ее за это, и все же столетия ненависти и обусловленности убедили его поступить именно так. Между ними воцарилась тишина, такая густая и тяжелая, что он едва не задохнулся. Эван боролся с желанием потереть грудную клетку, но вместо этого сократил пространство между ними и прижался губами к ее губам.

Эван трахал Сашу, но еще не целовал ее. Ее губы были такими же мягкими, как он себе представлял, полными и шелковистыми, когда она поддалась ему. Эван углубил поцелуй, заставляя ее губы раздвинуться своим языком. Она все еще держалась за спинку кровати, создавая пространство между их телами, и в груди Эвана зародилось рычание. Он не хотел, чтобы между ними был хоть дюйм свободного пространства. Он хотел, чтобы ее руки были на нем. Любая оговорка с ее стороны была неприемлема.

Как бы ему ни было неприятно прерывать их поцелуй, Эван отстранился. Как раз достаточно, чтобы сказать:

— Прикоснись ко мне.

Саша откинулась назад в демонстративном вызове.

— Нет.

Разочарование Эвана нарастало. Пассивная агрессия никак не могла успокоить гнев, кипевший под самой поверхностью его контроля. До того как он оскорбил ее той ночью на складе, Саша не могла оторвать от него своих рук. Теперь же, в наказание, она утаивала то, что он хотел. Эван плохо реагировал на любую враждебность. И любые наказания. Черт возьми, он бросил вызов своему собственному лидеру, самому страшному военачальнику в сверхъестественной истории. Он не ожидал от Саши ничего, кроме полной капитуляции.

Этот кусок дерьма — перевертыш — взял Сашину руку и положил ее на свой член. Он толкнул ее, когда она не хотела, чтобы ее толкнули. Этому ублюдку повезло, что Саша удержала руку Эвана, иначе именно эта часть его тела ушла бы первой. Возможно, было неразумно выдвигать требования, когда всего несколько минут назад она столкнулась с такими же домоганиями. Эван хотел быть понимающим и нежным, как все те чувствительные мужчины, но это просто не было запрограммировано в его биологии. Он был дородным, требовательным, бесчувственным. Эгоистичным, грубым. Черт, может быть, он был так же плох, как этот кусок дерьма оборотень. Единственная разница заключалась в том, что за короткий промежуток времени он уже чувствовал собственнический инстинкт, когда дело касалось энергичного вампира. Он не хотел, чтобы руки, губы или что-то еще принадлежало другому мужчине, чтобы даже не смел смотреть на нее с интересом.

Эван хотел Сашу для себя. И эта всепоглощающая, невыносимая жажда наверняка станет его погибелью.

Он не станет ее принуждать. Он не возьмет ее руки и не положит их туда, куда он хотел, как это сделал оборотень. Но и он не станет просить об этой услуге. Военачальник никогда никому не кланялся, даже любовнице. Если он действительно был ее парой, Саше придется смириться с этим фактом.