Пушинка в урагане (СИ) - Ежов Сергей. Страница 63

Здравствуй, Андрей Антонович! – встретил я его – Что же ты, дорогой, мятеж прозевал?

– Не поверите, Ваше величество, но мятеж зародился только на прошлой неделе, в среду, а вспыхнуло уже сегодня, во вторник. Я даже не успел собрать достоверных данных о фигурантах.

– Невероятно: меньше недели! Откуда уши растут?

– Всё оттуда же, из Лондона. Мне удалось незаметно взять графа Шувалова, и быстро его разговорить. Пётр Андреевич показал, что в его доме живёт прибывший инкогнито из Лондона Джеймс Гамильтон. Насколько я знаю, он совсем недавно вступил в наследство. Видимо, Гамильтон должен был получить большой куш, организовав переворот, вот и бросился сюда.

– И?

– Хлипким оказался лордик, тут же пустился в откровенности, сдал все документы, в том числе и ведомости выдачи денег.

– Большие ведомости?

– Почти на полторы тысячи человек.

– Пошлите людей, следует арестовать всех упомянутых в бумагах Гамильтона. Как с ними работать решайте сами, но на суде они должны выглядеть целыми.

Дальше было вполне скучно: приходили и уходили посыльные, проводились совещания, являлись делегации из разных сословий с выражением верноподданнических чувств. Ага! Слух о том что заговорщики блокированы, мгновенно распространился. Мятежники и сами поняли, что дело пахнет керосином и засуетились: кто-то попытался улизнуть, но сквозь плотную цепь не проскочил ни один. Руководители составили делегацию и отправили ко мне, в попытке выторговать почётную сдачу. Я их принимать не стал, не царское это дело, а Власьев объявил, что будет либо безоговорочная капитуляция, либо штурм и поголовное вырезание злодеев, засевших во дворце.

– Но что нас ждёт в случае безоговорочной капитуляции? – нервно воскликнул полковник Бальтц

– Разумеется, справедливый суд, любезнейший Александр Фёдорович. – ответил ему Власьев – Могу даже предположить, что вам сей суд назначит: лишение всех прав состояния и конфискацию движимого и недвижимого имущества вашей семьи. Вы, если не найдётся смягчающих вину обстоятельств, будете отправлены в золотые рудники. Если откроются смягчающие вину обстоятельства, они будут учтены. Вашей же семье будет предоставлен выбор: остаться в России на правах мещан, или уезжать из нашей страны. Дорога до границ Российской империи будет оплачена из казны.

– Это несправедливо, бесчестно, бесчеловечно!!! – буквально взвыл полковник.

– Вы считаете человечным, справедливым и честным цареубийство? Или честь позволяет вам, находясь на русской службе брать деньги у английского правительства?

– И всё же, что мне передать моим товарищам в Николаевском дворце?

– Дословно передайте то, что я вам сказал. И добавьте: в случае сопротивления будут повешены и они, и их родители, и жёны. Детей передадим в сиротские приюты на воспитание.

– Как??? – на полковника было страшно смотреть. Офицеры, сопровождавшие его, и до сих пор не открывшие рта, тоже побледнели.

– А вот так, драгоценнейший Александр Фёдорович. Не далее, как несколько часов назад, моя рота освободила Ирину Георгиевну, супругу Его императорского величества. Я не буду вам рассказывать, какие страдания перенесли Ирина Георгиевна и её свита. Скажу лишь, что негодяев, захвативших Стрельнинскй дворец я приказал повесить. А теперь пошли вон, скоты!

– Но мы совершенно не знали о возможных эксцессах! – закричал один из офицеров.

– Правда? Господина капитана не учили истории и не рассказывали о судьбе несчастных императоров Петра III, Павла I, Николая Павловича? Пётр Фёдорович и Павел Петрович были безжалостно убиты такими же, как вы подонками. Наконец, вы не знаете о судьбе Александра Николаевича? Вы не знали, что шакалы, если не получают палками по рёбрам, звереют? Шакалы – это вы. Конвой! Гоните прочь этих крыс!

Делегация, подкалываемая штыками в филейные части, шустро побежала на выход, а полковник Власьев пошел ко мне на доклад.

– Я всё слышал, Андрей Антонович. – сказал я ему – Я одобряю и ваши слова, и Ваши действия. А теперь давайте подумаем, не пора ли начинать штурм.

– Разрешите пригласить генерал-майора Порутчикова?

– Как он Вам показался, Андрей Антонович?

– Настоящий русский офицер. Умный, хладнокровный, расчётливый и преданный присяге.

***

– Господин генерал, Вы планировали штурм дворца?

– Разумеется. Ваше величество.

Генерал Порутчиков вынул из принесённого тубуса листы поэтажного плана Николаевского дворца.

– Откуда он у Вас? – поразился Власьев.

– Взял у коменданта дворца. Смею отметить, комендант дворца в высшей степени порядочный и инициативный господин. Он сразу предложил лично провести часть моих солдат по известным ему тайным путям. Других поведут доверенные помощники коменданта.

– Отлично, господин генерал. Когда собираетесь начать штурм?

– Если позволите, то через два-три часа.

– Отчего возникла задержка?

– По моему совету слуги открыли винный погреб, и теперь сообщают, что мятежники ударились в безудержное пьянство. Полагаю, что вскоре их можно будет брать голыми руками.

– Прекрасно! Я отправляюсь в Зимний дворец, все новости прошу сообщать мне туда. Кстати, охрану в Зимнем дворце сменили? Мне гвардейцы больше не надобны.

– Так точно, Ваше величество. – вступил в разговор Власьев – На охрану Зимнего дворца заступили Восемьдесят шестой пехотный Вильманстрандский полк и восемьдесят седьмой пехотный Нейшлотский полк. Фельдмаршал Гурко по телеграфу вызвал их через штаб Первого армейского корпуса из двадцать второй пехотной дивизии.

– Хорошо.

Мне номера и названия корпуса, дивизии и полков совершенно ничего не говорили, Иосифу Владимировичу лучше известно, кто и чего стоит в многогрешной армейской среде.

Уже поздно ночью из Стрельны наконец доставили Ирину Георгиевну.

Признаться, после того, что сказал бунтовщикам Власьев, я ожидал увидеть нечто ужасное, в духе взятия средневековых городов или современных фашистских или натовских концлагерей… Ничего подобного! Страдания заключались в том, что трёх женщин заперли в небольшой комнате, в туалет отпускали неохотно, запрещали подходить к окнам, а кормили только бутербродами.

Петя бросился утешать драгоценную супругу, я же отключился, дабы не провоцировать вспышки ревности.

Тяжкая мне выпала доля… Может быть имеет смысл сдаться психиатру, да вот незадача: они диагностирует банальное раздвоение личности, а паразитной личностью любой врач признает именно меня.

***

На следующий день я провёл совещание в тесном кругу. Присутствовали только генерал-фельдмаршал Гурко, я и полковник Власьев.

– Дорогие мои друзья – проникновенно говорил я – не пора ли ликвидировать гнойник, угрожающий самой русской государственности?

– Что Вы имеете в виду, Пётр Николаевич? – поинтересовался Иосиф Владимирович, а Андрей Антонович промолчал. Он, как видно понял о ком идёт речь.

– Я имею в виду гвардию. На войне от неё проку не больше, чем от обычных линейных полков, а в мирное время она просто опасна. Я предлагаю оставить роту почётного караула для торжественных встреч глав государств и эскадрон Похоронного полка, понятно для чего. Остальных перевести в обычные полки.

Иосиф Владимирович повернулся к нашему жандарму:

– Андрей Антонович, вы выяснили, сколько гвардейцев на этот раз знало об организации дворцового переворота?

– У меня сведения пока по шести гвардейским полкам. О готовящемся перевороте знали до двух третей офицеров полков. Обратите внимание, господа: среди этих офицеров были и те, кто решительно отказался участвовать в мятеже, но ни одного, кто бы сообщил о заговоре. Данный факт говорит о том, что гвардейское офицерство служит не монарху и не Родине, а просто отбывает некую повинность. Если глядеть шире, то нынешнее дворянство не является опорой трону и державе. Вот предварительные сведения, я свёл их в форму таблицы, как любит Его величество.