Наследник для врага брата (СИ) - Дали Мила. Страница 15

Тихий голос в коридоре. Коридоре женских обнаженных тел, но я их не вижу. Делаю первый шаг, а потом быстрее и быстрее. Бегу по хромированной лестнице вниз, на ходу рычу администратору, чтобы сама завершила кастинг.

На улице райский яркий свет и жара преисподней. Слишком сомнительное сочетание. Открываю с брелка внедорожник. Так и не отдал в ремонт, бампер не радует вмятиной. Сажусь в раскаленный салон и сразу срываюсь с места. Не жалею подвеску, на скорости перелетаю бордюр.

А телефон снова вибрирует, и эта вибрация играет не только мелодией, но и моими нервами.

— Звоню еще раз, Виктория Александровна нервничает. Ей больно, она боится рожать. Говорит, что не хочет выпускать Кармия Росса. Его украдут.

— Да еду, еду уже! Психолога позовите, укол поставьте! Вы у меня совета спрашивать будете?

Абсурд! Они серьезно решили, что я повитуха? Фархад Алиев? Только нагнетают и без того, взволнованного меня.

Телефон выскальзывает из мокрой ладони, падает под ноги. Не замечаю красный, под двести несусь через перекресток. Сворачиваю вправо и в конце улицы возвышаются стены клиники.

Бросаю авто у шлагбаума, с тяжелым сердцем, спешу на территорию. Меня совсем понесло. Останавливаюсь секунд на пять, дабы вернуть себе разум. Нещадно тру виски и, это же название, но с другим ударением, хочу принять внутрь.

Ртом выдыхаю, дергаю ручку двери.

— Где? Где моя жена? Черт бы вас тут всех побрал!

— На четвертом этаже в отделении. Вы хотите присутствовать?

Я впервые теряю контроль над ситуацией и не могу собрать нейронные связи в логические мысли. Я не знаю, о чем сейчас пищит мне, вот эта женщина, однако киваю головой и в помутнении, плетусь за тонкой фигурой к лифту.

— Несите халат Фархаду Каримовичу! Шапочку, бахилы!

На ультразвуке, снова пищит медработница. А еще крики. Раздирающие. С хрипцой. Так кричит моя госпожа. Совсем рядом, за тонкой, белоснежной дверью клиники.

Порываюсь войти, а меня останавливают. Говорят, развести руки в стороны и, как хирурга, готовят к операции. Молоденькая девочка стучит по коленке, чтоб ногу поднял, и надевает бахилы. Прикрывает волосы, на морду цепляет маску.

Только сейчас не колеблясь, делаю шаг и замираю у самого порога.

— Кто его сюда позвал? — осипши стонет моя Кошка. — Выйди, выйди Фархад! Еп твою мать! Как больно. Сейчас сдохну…

Виктория. Лежит на койке с широко расставленными ногами. Ей жарко, насквозь промокшие волосы прилипли с разгоряченному лицу. Она дышит слишком часто, сопит, матерится. Я тоже, начинаю инстинктивно дышать, снова и снова, содрогая маску.

— Успокойся, моя милая.

Не голос, а хер знает, что скрипуче вылетает из глотки. Я делаю еще шаг и качаюсь. Вокруг персонал суетится. Трогает оголенный живот Виктории, заглядывают под простынь, накинутую на колени.

Мне тридцать один. Я пока бездетный. В отличии о моих родственников. Отцов больших семейств. Я опытен в общении с младенцами. Племянников, слава всевышнему, с каждым годом все прибавляется.

Однако сейчас, нахожусь почти на грани обморока. Многое в жизни увидено, вовсе не сахарное. Сложная, нещадная жизнь — чепуха. Ерунда собачья, меркнет, на фоне вот этого всего.

Персонал суетится, а ноздри, даже через маску, прошибает резкий запах спирта, крови. Аллах!

— Отца за ширму!

Кто-то говорит, но я не понимаю. Кто-то подхватывает меня за плечи и подводит ближе к Виктории Росс. Шайтан. В нее точно вселился. И я сглатываю, украдкой кидаю взгляд в сторону Росс, а она бешеная. До белых костей упирается руками в пластиковые выступы койки.

Падаю на стул. Теперь нас разделяет плотная ткань. Медленно, осторожно начинаю протягивать ладонь к отверстию, а оттуда, как черт из табакерки, вырывается женская кисть с красными ногтями. Хватает меня не глядя. Впивается. Сильно. Не хуже доброго мужика.

— Ты здесь, Алиев?

— Кхм… Да, госпожа Росс.

— Слышишь меня?

— Ооо…Да…

— Я убью тебя!

Что говорит эта сумасшедшая женщина? Какой бред сочиняет? И кричит. Снова кричит от боли, как лезвием рассекает мое сердце. Невыносимы ее страдания.

Звук металлических инструментов. А перед глазами все плывет. Катастрофически не хватает кислорода. Ад наяву. <<Тужься! Сильнее>>, <<Почти показалась головка>>. Головка. И у меня шея будто лишается костей, болтается из стороны в сторону. <<Несите нашатырь. Да не роженице, папаше!>>

Вонючая херь мне в нос. Как током прошибает. Успеваю моргнуть. Детский плач. Как на иголках срываюсь с места, а Росс не пускает. Крепко удерживает мою ладонь. Я вырываюсь. Резко. Не желаю тратить времени на ее прихоти. Огибаю ширму, замираю подле Виктории. Детский плачь и внутреннее биение сердца. Завороженно смотрю на крохотного человека. Не блондина. МашАллах! Черный, как смоль, мне на радость.

— Отойди, отойди, Фархад…

Блажит сумасбродная Росс. Дикая Кошка. Прижимает дитя к груди. С опаской поглядывает. Боится меня. Ее тонкие длинные пальцы скользят по крохотной спинке малыша. Моего сына. Ее трясущиеся пальцы стирают кровь, оставленную при муках родов. Стирают кровь, и я понимаю, никакой тест ДНК совершенно не нужен. Я вижу родимое пятно на спине, в виде полумесяца. Неподдельное доказательство, наследника, рода Алиевых.

Глава 18

Виктория.

— Куда вы тащите моего сына?!

Раскатом грома извергается Он. Мой черный, личный Дьявол. По-другому назвать, язык не поворачивается. До этого момента, и подумать не могла, насколько страшным может быть Алиев. Как с цепи сорвался. Раздерите его волки.

Фархад повышает голос, мрачной тенью подходит к бедненькой акушерке. Что скукожилась в комочек, и отчаянно прижимает в пеленке сыночка. Кармий Росс уже слышит ругательства Фархада, но не кричит. С понимаем относится к своему буйному папаше.

Маленький жгучий брюнет. С кота размером, а уже красавчик. И пусть еще буро-малиновый, он только родился, ему можно. Вот личиком, уж точно, в меня пойдет.

Хотя если честно, наша прабабка была рыжая. Высшая глупость, но я надеялась, где-то в самых безумных уголках сознания, на генетическую поддержку прабабки. Хрен мне, на счастье Алиеву. Что здоровенной, непрошибаемой стеной, навис над акушеркой.

— Так, омыть ребеночка надо. Подготовить…

Слабым шепотом лопочет.

Вздыхаю. И только я смогу угомонить разъяренного мужчину. Неукротимого. Да, я начинаю бояться Алиева. Сейчас я не в выигрышном положении. От части совсем. Я отпустила на свет Кармия Росса, отпираться больше бессмысленно. Фархад далеко не идиот, чтобы снова поверить в мои россказни. Тест ДНК на случай сомнений. Но судя по отцу, что хищным зверем, тревожится за дитя, моя игра-обманка рухнула в дребезги.

— Фархад, успокойся. Присядь за ширму.

Молниеносный взгляд на меня. Обжигающий. Каким может смотреть только Фархад Алиев. Надменный ферзь, сжимает кулаки за спиной, фырчит. Одыбался, наконец, и душой, и телом. Мужчина зорко поглядывает на персонал. Строго интересуется о моем состоянии. Говорит, чтобы после родовые манипуляции в паху, непременно завершила женщина.

Я снова вздыхаю, просовываю руку в отверстие, чтобы, хоть как-то, контролировать Неугомонного. Ольга Павловна накладывает швы, а кажется, будто в кураж вошла. Решила изобразить узор крестиком. Не очень приятно, но треплю.

Алиев через ширму успокаивает, расслабляя мою кисть. Сейчас не лучшее время, однако потом будет поздно. Позволяю себе напутствующую брань, по завершению штопки. Прошу всех выти и оставить нас одних.

— Фархад, что теперь будет со мной и Кармием Россом?

— Ты хотела, сказать, Мурадом Алиевым? Верно?

Ах… Он говорит, что моего Кармия, кровиночку родную, именем данным на тринадцатой неделе беременности, зовут каким-то Мурадом! Господи…

— Я человек слова и чести, моя госпожа. Несмотря на кмх… порочное зачатие, буду уважать мать наследника. Сын, обязательно, вырастет достойным человеком в нашей семье.