Академия Трёх Сил. Книга вторая (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi". Страница 20

Фыркнув, я прошла мимо, но его взгляд всё равно продолжал буравить мне спину, аж между лопатками свело.

Целители быстро меня отпустили. Правда, строго-настрого запретили перенапрягаться, если я хочу и завтра быть в состоянии использовать магию.

Поначалу я пошла домой, мы с Лидайей пообедали, отдохнули, а потом – потом к нам опять пришёл Ларн, и я почувствовала себя третьей лишней.

Раньше я сбегала в такие дни к Карину. Но сейчас – я до сих пор не помирилась с ним, и вообще даже не видела его после нашей ссоры. На сегодняшнем турнире он тоже не появлялся. Видимо, ещё не перегорел – или решил таким образом заявить протест.

В общем, к Карину идти было нельзя, и я отправилась в зал.

Едва начало вечереть, с восточной стороны неба медленно накатывала облачная мгла. На западе садилось солнце, окрашивая сухую землю академии в красно-коричневые тона.

Я тихо насвистывала себе под нос – неумело, зато старательно. Проходя мимо подсобки, бросила туда взгляд. Совершенно случайно, а не потому что надеялась встретить (скорее надеялась не встретить!) того темноволосого.

И обалдела.

Окошко подсобки было приоткрыто, и из него как раз высовывалась белая ласка.

Увидев меня, она остановилась. В чёрных глазках мелькнул совершенно человеческий страх. И ласка юркнула назад.

 – Стоять!

Я бросилась за ней. Сначала к окну, но обнаружила, что оно на защёлке и открыта лишь маленькая щель, в самый раз, чтобы только ласке прошмыгнуть. Тогда я с силой налегла на раму снаружи, опуская её. С негромким щелчком окно закрылось.

Попалась!

И я бросилась в обход дома, к двери. Теперь эта маленькая негодница никуда от меня не денется.

Глава 20

Внутри было темно. Я остановилась на пороге, заметалась глазами по комнате. Искала белое пятно, но вместо этого вдруг заметила на диване человека.

Темноволосый парень, мой недобрый знакомец, медленно сел, не спуская с меня взгляда. Плед, которым он укрывался, сполз, обнажая наполовину расстёгнутую рубаху и чёрный кожаный шнурок на крепкой шее.

Я поспешно отвела взгляд. В лицо дохнуло непрошеным жаром. А когда я услышала тихий, но очень явственно различимый смешок, то вообще стало невмоготу. Разозлившись, я спросила с нарочитой грубостью:

 – Ласку не видел?

И почти сразу об этом пожалела: какой смысл расспрашивать его, видно же, спал человек.

 – Ласку? – диван скрипнул, когда он встал. Тяжело вздохнули доски пола, отвечая чужим шагам.

Я напряглась, но парень только остановился рядом. Правда, от его близости и жара разгорячённого со сна тела, а ещё какого-то удивительно родного и одновременно будоражащего запаха по телу побежали иголочки, кровь горячим вином заструилась по жилам.

Переборов себя, я уставилась на парня. Он меня смущаться не заставит.

Но, кажется, это было ошибкой, потому что под моим взглядом усмешка на его губах медленно исчезла, а привычный лёд в голубых глазах разломился, истаял, открывая что-то иное, бурлящее, затягивающее, словно бурный поток, несущий меня в пропасть.

Тьфу ты, наваждение!

Я рванулась внутрь, как будто пыталась убежать от самой себя. Нечего отвлекаться. Ласка наверняка где-то здесь, надо найти её.

Но сколько бы я ни шарила по помещению, не обнаружилось ни кончика хвоста, ни даже белых шерстинок. Я заглянула даже под диван, перебрала полки, проверила за шкафами. Ласка пропала, словно растворилась в воздухе. Как будто была не настоящим животным, а…

Я круто развернулась, меряя парня взглядом. Он по-прежнему стоял у двери, расслабленно сложив руки на груди, и безмолвно наблюдал за моими поисками. Так, будто его совсем не волновал внезапный визит. Он даже не поинтересовался, что за ласку я ищу и почему именно здесь. Какое подозрительное равнодушие…

Ведь он же не животновод?

 – Ты кто?

В ответ на вопрос парень только взглянул на меня насмешливо.

 – Покажи своё оружие!

Я думала, он воспротивится. Ведь если ласка и впрямь его фамильяр, то стоит ему достать сейчас магический шар, как это сразу его выдаст. И если он и в самом деле следил за мной с её помощью, то он знает обо мне куда больше, чем я думаю. Он знает даже про Хена, потому что я, идиотка, сама изливала ласке душу, хотя меня никто об этом не просил.

Но парень медленно, не сводя с меня глаз, вытянул руку. Вокруг широкого запястья затанцевали серебристые искры. Взлетели, словно подхваченные неощутимым порывом ветра, закружились в полумраке, создавая очертания… меча.

Даже не просто меча – а двуручника. Красивого, мощного, с двойной гардой, с магическими знаками вдоль отливающего ртутным серебром лезвия.

В душе проснулось невольное восхищение. Меч был чуть ли не с меня ростом, а парень играючи удерживал его в одной руке и в ус не дул. Хотя нет, не совсем играючи – вон как мышцы вздулись. Но, невзирая на это, кончик меча даже не вильнул, висел пряменько, как будто его не человек держал, а воткнули куда-то.

 – Достаточно? – раздалось в тишине. С насмешливой такой интонацией.

Я выдохнула. Не животновод. Хагос, да и что делать в нашей подсобке животноводу? И он не может быть связан с лаской. Полгода назад его тут и в помине не было.

Или был, просто я не знала?

А может, ласка следит и за ним?

То, что она исчезла из запертого помещения, может означать как то, что её хозяин был рядом, видел меня и отдал приказ раствориться, так и то, что хозяин находится, наоборот, слишком далеко, так что связь между ним и фамильяром естественным образом оборвалась. Иначе, если хозяин сам был слит с лаской в единое целое, он был бы сейчас тут. Нельзя оставить тело и передать фамильяру только сознание.

Но кто же этот хагосов хозяин? Я была готова поклясться, что в академии нет ни одного животновода, чей фамильяр – ласка. Впрочем, возможно, я просто не узнала её, увидев в боевой ипостаси. Иногда боевая и мирная ипостась отличаются сильнее, чем котёнок и саблезубый тигр.

Чужой двуручник опал чёрно-серебряными лоскутами. Я сморгнула, прогоняя лёгкую зависть. Подумаешь, двуручник. Мой меч не хуже, а то и лучше.

 – Ты тренироваться пришла?

Вопрос застал меня врасплох. Я уже и позабыла, зачем притащилась сегодня в зал. Кивнула, с запинкой ответила:

 – Да… тренироваться.

 – Позволишь взглянуть?

Ещё один неожиданный вопрос. И непривычная вежливость, словно зазнайка вдруг решил завести со мной дружбу.

Я дёрнула плечом вместо ответа. Первой направилась к двери. Парень выпустил меня, аккуратно закрыл подсобку за ключ и пошёл следом.

Тренировка началась в молчании. Было очень непривычно разминаться, ощущая, как за мной следит чужой взгляд. Поначалу я даже смущалась, потом привычка взяла своё. Но всё равно, повторяя монотонные движения, я невольно продолжала думать о подпиравшему стенку парне.

Интересно, почему он так злился в нашу первую встречу? Неужели и правда только потому, что мы с Ансом заняли зал?

Украдкой я кинула на него взгляд. Мой единственный зритель вёл себя так тихо, что я бы не удивилась, поняв, что он уже ушёл. Но он стоял и смотрел на меня. Смотрел так, что сердце пропустило удар – настолько жгучим и пристальным был этот взгляд. Тёмный, отчаянный, полный какой-то болезненной вины.

Это выбило меня из колеи настолько, что я просто замерла, опустив руки, забыв о разминке. Сидела на коврике, чувствуя, как пылают щёки, как внутри у меня что-то разворачивается, запуская в душу коготки, словно проверяющая силу кошка.

Не знаю, сколько времени мы так пялились друг на друга, может, прошло не меньше минуты, а может, это длилось лишь миг – но опомнились мы как-то вдруг, почти одновременно. Я смутилась – но и в его глазах промелькнуло что-то вроде паники. Он сразу отвернулся, вздохнул, будто пытался успокоиться. Потом отлепился от стены и уверенным шагом пошёл ко мне.

Я напряглась, не зная, чего ожидать. Но он остановился рядом и потребовал: