Под покровом тьмы - Гриппандо Джеймс. Страница 3

Гас постукивал карандашом по лежащим перед ним бухгалтерским бланкам в такт музыке из стереофонической системы. Только Синатра мог добавить бодрости обязательной проверке одиннадцати миллионов долларов по ежемесячным счетам фирмы. Колонки на стойке розового дерева начали дребезжать. Так, слишком сильно звучит «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Гас откинулся на спинку кресла и уменьшил громкость.

– Хочешь заказать китайский?

Женский голос в дверях застал Уитли врасплох. Марта. Гас посмотрел на свой «Ролекс», не понимая, что уже пора обедать.

– А… да, конечно, – улыбнулся он. – Счет выставим твоему клиенту или моему?

Марта понимала, что это шутка. Она только что потеряла клиента – крупный международный банк, – отправив счет, включавший расходы на «услуги прачечной», которые один из ее коллег включил в итоговый документ. И речь шла не об отмывании денег. Юрист действительно посылал рубашки в прачечную отеля, а затем потребовал, чтобы клиент все оплатил.

– Не смешно, Гас.

Телефон на столе зазвенел. Гас нажал кнопку громкой связи.

– Алло.

– Мистер Уитли? – спросил женский голос.

– Да.

– Это миссис Уолп из детского центра.

– Кто?

– Я – инструктор группы акробатики для детей от шести до восьми лет. Ваша дочь занимается по воскресеньям днем.

– А, верно, – сказал Гас, хотя даже не подозревал об этом. – Морган любит акробатику.

– На самом деле она все еще побаивается. Только звоню я не из-за этого. Дочь просила не беспокоить вас, но она уже больше двух часов ждет, когда ее заберут домой. Все ушли. Мы скоро закрываемся.

– Спасибо, что позвонили, однако об этом должна позаботиться мать Морган.

– Да, обычно она и заботится. К сожалению, вашу жену весь день никто не видел. И мы не можем ей дозвониться.

Гас бросил взгляд на Марту, внимательно слушавшую разговор.

– Просто пошли такси, – шепнула она.

Глаза Уитли сверкнули, словно Марта была гением.

– Миссис Уолп, если вы подождете еще несколько минут, я сейчас же пришлю такси.

На линии возникла пауза.

– Простите, сэр. Но детей до двенадцати лет из центра могут забирать лишь родители или доверенные компаньоны, чьи фотографии и подписи есть в дирекции. Мы не отправляем детей домой с незнакомыми людьми.

– О, разумеется. – Гас задумчиво провел рукой по волосам. – Вы уверены, что не можете дозвониться моей жене?

– Я пыталась два часа.

– Ладно, – раздраженно ответил он. – Попробую найти ее. Кто-нибудь из нас приедет, как только сможет.

Он отключился, потом быстро набрал номер мобильника жены. После четырех гудков автоответчик сообщил, что абонент недоступен.

– Черт побери, Бет, включи свой дурацкий телефон!.. – Гас с явной досадой посмотрел на Марту. – Пообедаем в другой раз. Похоже, мне придется изображать шофера.

– Где Бет?

– Черт ее знает.

– И часто она так? В смысле забывает забрать ребенка?

Гас встал из-за стола и сорвал пальто с крючка за дверью.

– Вечно с ней какая-то чертовщина.

– Похоже, твоей супруге не помешал бы хороший шлепок по заднице.

Гас бросил на референта короткий взгляд.

– Это просто метафора, – объяснила Марта. – Один мой британский клиент недавно так выразился.

– Надеюсь, не о своей жене.

– Не сердись. Я же не в буквальном смысле.

– Да ладно. Завтра увидимся.

Уитли вышел в коридор. При помощи электронного пропуска прошел через металлические ворота, оберегавшие эффектный трехэтажный вестибюль фирмы по выходным. Нажал кнопку, вызывая лифт. Ожидая, Гас размышлял о словах Марты. Довольно неудачная шутка, учитывая состояние его брака. За пятнадцать лет у них с Бет бывали и ссоры, и взаимные обвинения. В этом нет ничего смешного. А может быть, в последнее время он стал более чувствительным и смог яснее осознать, в каком расстройстве пребывают его собственные чувства.

Иногда казалось чудом, что они с Бет до сих пор не расстались.

3

Гас с дочерью смотрели по видео «Короля-льва». В это время по воскресеньям Морган давно полагалось спать, но Уитли решил, что лучше отвлечь ее, разрешив остаться у телевизора в неурочное время. Не сработало.

– Когда вернется мама? – Этот вопрос она задавала каждые пятнадцать минут.

Гас уже перебрал все объяснения, какие смог придумать. Пробки. К десяти часам его воображение истощилось. Он начал укладывать Морган в постель, и это оказалось суровым испытанием. Гас читал дочери, сидел рядом и в конце концов залез к ней в кровать. Что угодно, только бы успокоить. Несомненно, девочка чувствовала его тревогу.

Наконец она уснула.

Гас упал в кожаное кресло, взял пульт и начал перебирать телеканалы, останавливаясь на местных новостях. Обычный обзор совершенных за выходные дни преступлений придал его мыслям новое направление, а затем Гас вообще наткнулся на репортаж о страшной автокатастрофе на шоссе И-5. На экране появилась жуткая мешанина – остатки двух машин и самосвала. Гас подался вперед, потом расслабился. Жертвы были мужчинами, ни одна женщина в аварии не пострадала.

Он выругал себя за участившийся пульс. Разумеется, здесь и не могло быть Бет. Ее машина стоит в гараже.

Это-то, однако, и смущало Уитли.

Гас знал, что жена оставила дочь в детском центре в два часа дня. Это Морган точно подтвердила. Они обсудили ситуацию несколько раз, но девочка так и не смогла вспомнить: говорила мама, что вернется в четыре, или же сказала, что ее должен забрать папа. Гас напрягал мозги, пытаясь вспомнить, упоминала ли Бет о том, что пойдет куда-то, и просила ли забрать Морган. Может, он просто забыл об этом. Вполне возможно. Последние несколько месяцев они почти не разговаривали. Возможно, три дня назад жена и пробормотала что-то, когда он уже выходил. Типично для Бет.

Гас встал из кресла и пошел на кухню. Уголок для завтрака в их большом доме на склоне холма был устроен в форме шестиугольной стеклянной шкатулки, окна во всю стену открывали панораму на двести семьдесят градусов. Сам Гас больше всего любил ночной вид. (Хотя другого он, собственно говоря, и не знал. Уходил всегда до рассвета, возвращался в сумерках.) Уитли жили к северу от деловой части Сиэтла, в дорогом квартале Магнолия, где из окон домов были видны и город, и залив. Башни из стекла и камня зажигали горизонт на юго-востоке. Правда, сегодня, как и во многие другие ночи, вершины самых высоких башен будто срезали низко нависшие тучи. Кабинет Гаса находился как раз на линии туч – постоянно освещенная кабинка в небе. Западнее простирался залив Пьюджет-Саунд, огромный, вытянутый с севера на юг, отделяющий портовый город Сиэтл от полуостровов Китсап и Олимпик. Надо напрячь воображение, но если представить северо-западный Вашингтон в виде большой рукавицы, надетой на правую руку, то похожие на большой палец полуострова и хребет Олимпик на западе не давали Тихому океану опустошить Пьюджет-Саунд и Сиэтл на востоке. Залив сейчас был темным, виднелись только корабельные огни. Гас сосредоточил взгляд на самом слабом огоньке где-то в ночи. «Где же, черт побери, Бет?»

Утром понедельника скучать не пришлось. Прежде всего Гас не спал всю ночь. В шесть утра он почувствовал, как заложенная в нем программа требует обычного потока звонков клиентам на Восточном побережье, у которых утро началось на три часа раньше. Программу, однако, оказалось довольно просто отключить. Да, вот так легко удалось сменить приоритеты человеку, обычно столь поглощенному собственной профессией. А все потому, что сердце и разум заняты другим.

Морган проснется через полчаса. Она захочет знать, где мама.

Он и сам хотел знать, где ее мама.

Гас сидел на кухне с чашкой черного кофе. «Уолл-стрит джорнал», «Нью-Йорк таймс» и «Сиэтл пост интеллидженсер» валялись непрочитанными на кухонном столе. В окно тихонько стучал дождь. Солнце еще не встало. Густой предрассветный туман лишил Уитли всякого вида из окна – ни луны, ни звезд, ни городских огней. Еще рано, но он должен получить хоть какие-то ответы до того, как проснется дочь. С самого рождения Морган жена держала на холодильнике напечатанный список телефонов людей, которым надо звонить в непредвиденных случаях. Гас набрал первый номер в списке и сосредоточился, готовясь к битве.