Под покровом тьмы - Гриппандо Джеймс. Страница 35

– Я оторвал вас от… чего-то?

– Нет-нет… дело не в этом. – Энди сообразила, что прерывистое дыхание очень напоминает недавний оргазм.

– Я лучше перезвоню позже.

– Все в полном порядке. – Она сделала еще несколько вздохов. – Я просто бегала.

– О! – В его голосе прозвучало облегчение.

Энди вытащила заколку, распустив стянутые узлом волосы.

– Что случилось?

– Очень не хочется беспокоить вас так рано, но я все выходные думал, что надо бы поговорить об одной вещи. С вашей психологической подготовкой и тому подобным, я считаю, вы могли бы помочь.

– Конечно. С удовольствием.

– Это касается Бет. Похоже, у нее были какие-то неприятности. Я имею в виду, еще до того, как она исчезла.

Энди мгновенно собралась. Выслушала историю Уитли о булимии и кражах в магазинах, присев на стул у кухонного стола. Один раз встала, чтобы схватить закрепленный на магните блокнот с двери холодильника, и, зажав трубку щекой, нацарапала пару строк. Подробный рассказ занял несколько минут. Сама Энди помалкивала, только время от времени вставляя «угу» и «ясно». Однако пока Гас говорил, она размышляла: говорить ли ему по телефону, что эти подробности тем более указывают на Бет как на возможную жертву? Наконец Уитли закончил.

Немного помедлив, Энди спросила:

– Вы не возражаете, если я загляну к вам сегодня утром?

– По-моему, это было бы замечательно. У вас есть какая-то идея?

Энди спохватилась, не желая использовать термин «виктимология» в беседе с человеком, который, возможно, не готов отнести свою жену к категории жертв.

– Скорее всего мне было бы полезно посмотреть, где жила Бет, как она жила. Может быть, даже смотреть на вещи, которые, как вы считаете, она украла. Потом мы сможем поговорить дальше.

– Звучит вполне разумно.

– Я смогу подъехать где-то через час.

– Прекрасно. До встречи.

Дом Уитли производил еще более сильное впечатление, чем ожидала Энди. Кирпичный особняк в тюдоровском стиле стоял в стороне от улицы, скрытый за восьмифутовой живой изгородью, за которой прятались внушительная каменная ограда и декоративные железные ворота. Извилистая подъездная дорожка полого поднималась к дому. Особняк стоял на самой высокой точке заросшего густым лесом участка, возвышающегося над деревьями соседей, откуда открывался вид на Пыоджет-Саунд.

Энди припарковалась под портиком и позвонила в дверь. Открыл Гас. Он казался утомленным, словно почти не спал ночью.

– Входите, – сказал Гас, впуская ее.

Закрылись двойные двери. Энди стояла под хрустальной люстрой в холле, откуда следовал вход в эффектно выглядевшую гостиную. Сводчатый потолок с крутыми линиями все в том же тюдоровском стиле. Дубовый пол, инкрустированный по краям тиком и розовым деревом. Огромный каменный камин во всю стену. На другой стене висели красивые картины. Мебель дорогого европейского дизайна, какой Энди только любовалась в витринах. В центре шелковый восточный ковер такого размера, что хватило бы на весь ее дом.

– Очень мило, – сказала Энди, когда Гас помогал ей снять пальто.

– Уютно.

«Н-да. Моя „субару“ тоже уютная»…

– Могу я предложить вам что-нибудь? – спросил Уитли. – Кофе?

– Это было бы замечательно.

Гас повел Энди на кухню, но в коридоре они практически попали в засаду. Из своей комнаты появилась Морган. Гас сказал:

– Это моя дочь Морган.

Энди наклонилась и протянула руку:

– Меня зовут Энди.

– Энди? Это мальчишеское имя.

– Как и Морган, – тонко улыбнулась Энди.

Это, казалось, сразу разбило лед, словно они оказались родственниками.

– Мне вырвали зуб, – сказала девочка, показывая на дырку.

– Ой-ой. Больно?

– Немножко. Достаточно, чтобы не ходить в школу.

– Ясно. – Энди улыбнулась одними глазами.

– Вы собираетесь найти мою маму?

Энди и Гас переглянулись. Она почувствовала, что о ФБР у отца и дочери разговора еще не было.

– Я хочу помочь твоему папе.

Зазвонил телефон. Морган вытащила беспроволочную трубку из сумочки Барби.

– Привет, Ханна.

– Похоже, кто-то нашел подружку-прогульщицу, – подмигнула Энди.

Морган вспыхнула – виновная по определению. Быстро помахав на прощание, она пошла по коридору, потом остановилась и оглянулась.

– Можете как-нибудь зайти ко мне в комнату, Энди. Если хотите.

– Хотелось бы.

Морган вроде бы улыбалась. Гас выглядел явно растерянным.

– Как, черт возьми, вы сделали это?

– Это наше, девичье.

– Думаю, действует лучше, чем всякие папины глупости.

– Да ладно вам. Папа, у дочки которого есть розовый телефон, не может быть совсем уж плохим.

Энди прошла за Гасом на кухню, напоминавшую фотографию с разворота в модном журнале. Добротные шкафы вишневого дерева. Много гранита и нержавеющей стали. Стол размером с Гавайи. Энди пододвинула табурет к стойке. Гас, слишком нервничавший, чтобы сесть, остался стоять. Долгожданный солнечный луч пробился сквозь застекленную крышу, почти проведя между ними черту.

– Вы ведь не говорили Морган, что маму ищет ФБР? – Это прозвучало как вопрос, но с каким-то обвинительным уклоном.

– Нет. Я боялся, что даже простое упоминание о ФБР только еще больше напугает ее.

– Надо быть честным. Детская интуиция сильнее, чем вы думаете.

– Особенно у этого ребенка. Если она так хорошо все понимает в шесть лет, страшно подумать, что будет в шестнадцать.

– Единственный ребенок в семье нередко оказывается взрослее ровесников.

Гас налил две чашки кофе, потом встал по другую сторону стойки.

– У Морган, несомненно, есть кое-какие вполне взрослые склонности. – Он вспомнил об исчезнувшей из кабинета деревянной лошадке.

– Что вы имеете в виду?

– Ничего. Вы думали над тем, что я рассказал о Бет?

– За последний час я лишь об этом и думала.

– И?

– Пищевое расстройство, кражи в магазинах… Я бы сказала, что это родственные проявления какой-то проблемы. Нехватка самоуважения, цели, индивидуальности. У женщины неприятности, и она вроде как зовет на помощь.

– Я слышал о пищевых расстройствах. Даже членовредительстве. Но воровство?

Энди глотнула кофе, потом осмотрелась.

– Она жила в мире, где выполняются все ее материальные потребности. Кража предметов первой необходимости вроде одежды была для вашей супруги последним способом вырваться из привычного окружения. Она когда-нибудь прежде делала что-то подобное?

– Крала?

– Нет. Она выказывала возмущение образом жизни, который вы вели?

– Насколько мне известно, нет.

– У вас есть хоть какая-то идея, почему она была так несчастна?

– Это более сложный вопрос.

– Позвольте мне упростить его. Несколько лет назад ваша жена обвинила вас в жестоком обращении.

– Да.

– Жестокое обращение нередко заставляет женщину делать странные вещи. Особенно если это длится много лет. Я не раз видела, как подвергшаяся жестокому обращению жена срывалась и поступала довольно странно.

– Бет никогда не подвергалась жестокому обращению.

Энди смягчила тон, не желая переходить к конфронтации:

– Можно немного поговорить об этом? То же самое вы утверждали, когда мы встречались у судмедэксперта. Мне бы хотелось верить вам. Но почему она подала то заявление?

– Как я уже говорил, это сложный вопрос.

Энди подумала, не означает ли «сложность» Марту Голдстейн.

– По-моему, мне важно знать это. Вы не согласны?

Гасу явно не хотелось снова вскрывать затянувшиеся раны, но вопрос, несомненно, требовал ответа.

– После рождения Морган у Бет была ужасная депрессия. По нескольку дней она не выходила из спальни, не хотела заниматься дочерью.

– Такое бывает чаще, чем вы думаете.

Уитли положил себе в кофе сахар.

– Мне так и говорили, но от этого не легче. Нам были нужны двухсменные няни для ухода за ребенком, потому что Бет не следила даже за собой. Я пытался уговорить ее показаться психиатру, но жена не хотела. Так тянулось день за днем. Я приходил домой – она по-прежнему лежала в постели, как в момент моего ухода. Мы начали ссориться. Просто словесные перепалки – и только. Она плакала и кричала, что я не обращаю на нее внимания, пренебрегаю ею. Казалось, один и тот же спор длится ночь за ночью. За исключением того, что через некоторое время Бет начала оскорблять меня, ничего не изменилось. Единственная моя вина заключалась в том, что я был по горло занят на работе – не обращая, как она говорила, на нее внимания. А потом Бет вдруг назвала это жестоким обращением.