Под покровом тьмы - Гриппандо Джеймс. Страница 64

– Прости.

– Ладно, забудь.

– Нет, ты права. Не имея улик, я взял и предположил, будто моя сестра все еще любит типа, который избивал ее. А перед этим возмущался копами, неправильно интерпретирующими улики, касающиеся моей жены…

– Я бы не беспокоилась из-за обвинений в адрес Бет. Уверена, это просто одна из многих теорий.

– Однако если копы вобьют себе в головы, что Бет может быть добровольной участницей каких-то сектантских убийств, то начнут искать доказательства своей теории. И если они не заметят того, что хотят увидеть, то скосят глаза, зажмурятся, встанут на головы – в общем, будут смотреть по-всякому, пока не найдут подтверждений их теории.

Карла уменьшила огонь до медленного кипения и накрыла соус крышкой.

– Что ж, ради Бет надеюсь, что ты ошибаешься.

– Не ошибаюсь. Мне бы очень хотелось рассказать им все, что сообщил мне адвокат Ширли.

– Что именно?

– Что настоящей мишенью сговора с целью убийства был не какой-нибудь бездомный, а мать Ширли. Что ее безымянные сообщники, возможно, были членами банды. Упоминание банды звучит теперь, когда ФБР заговорило о секте, даже интереснее. Но если я упомяну об этом, знаешь, что будет?

– Что?

– Сама подумай. Если я дам им секретную информацию о сговоре, они, вероятно, решат, что Бет была среди сообщников Ширли.

Карла внимательно посмотрела на него, потом вернулась к готовке. Они всего лишь переглянулись, но Гас, кажется, понял, о чем думает сестра.

– Я должен это сделать, да, Карла?

– Что сделать?

– Если я хочу развеять подозрения ФБР насчет Бет, то первым делом следует доказать, что ее не было в той компании Ширли.

– Я не говорила, что ты должен что-то доказывать…

– Тебе и не надо говорить.

В новолуние темнота особенная. За много миль от сияния городских огней всего через час после заката становится темно, как глубокой ночью.

Казалось, с каждым мгновением в океане черноты над головой возникает еще одна гроздь звезд.

Энди, Ингрид и две их молодые соседки шли от своей хижины к площадке у реки. Как и было предписано, женщины несли с собой бумажные сумки с вещами. На площадке горел большой костер, пламя поднималось в рост человека. Люди сидели вокруг костра, достаточно близко, чтобы наслаждаться игрой пламени и чувствовать тепло. Они охотно подвинулись, чтобы освободить в кругу место для новеньких.

Энди не увидела у костра Блечмана. Ужин начался без него. Все молчали. Указания отдавали Фелисия и другие «лейтенанты», как окрестила их Энди. Поскольку начальство ужинало в молчании, то и остальные помалкивали.

По рукам ходило несколько корзин с продуктами. Энди наблюдала за Фелисией и подражала ей. Полагалось взять что-то из каждой корзины, положить на большую тканевую салфетку на земле перед собой и есть. Энди взяла всего понемногу. Сначала она сжевала копченую лососину, больше похожую на вяленое мясо, чем на деликатес, подаваемый в ресторанах. Потом вкусные сушеные ягоды, заготовленные с прошлого лета. Мясо – какую-то жилистую и пикантную дичь – она оставила напоследок. Попробовала и что-то вроде печенья – сладкое, но очень сухое.

– Это лепешки из корней камассии, – сказала Фелисия, нарушая молчание. Она смотрела, как Энди выбирает себе еду.

– Вкусно, – отозвалась Энди.

– Это луковицы местных лилий. Тысячи лет они были природным источником пищи для аборигенов.

– Как вы их готовите?

– Корни выкапывают из земли и запекают в печи на разогретых камнях. Потом их надо растолочь в массу, густую, как кукурузная мука, замесить, сформовать лепешки и высушить на солнце.

– Похоже, это немалый труд.

– Тебе помогут.

Энди сообразила, что только что сама напросилась на работу. Фелисия громко задала вопрос:

– Кто хочет помочь Кире готовить камассиевые лепешки на завтра?

Молодые соседки Энди с готовностью подняли руки.

– Прекрасно, – сказала Фелисия. – Ингрид, а вы? Давайте это будет задание для всей вашей хижины?

Ингрид заколебалась.

– Ну, боюсь, повар из меня никудышный.

– Тогда вы можете собирать корни. – В голосе Фелисии прозвучал упрек.

Ингрид нервно кивнула:

– Как скажете.

Энди наклонилась к ней и тихо сказала:

– Ничего страшного, если вы не хотите.

Ингрид смущенно улыбнулась и ответила:

– Когда мы записывались, Фелисия держалась намного любезнее.

Еще несколько минут они ели в молчании. Потом, когда все закончили, корзины снова пошли по рукам – чтобы собрать остатки. Затем молодая женщина взяла эту импровизированную посуду и унесла. По распоряжению Фелисии один из мужчин добавил в костер еще несколько поленьев. Наконец Фелисия встала и обратилась к собравшимся:

– Сегодня вечером у нас шестеро новеньких, и главная цель этого банкета – поприветствовать их. У нас нет ни секретных рукопожатий, ни пароля, ни чего-то еще подобного. Никто из нас не разбирается в церемониях и ритуалах. Но со временем у нас появилась одна традиция. Насколько я могу вспомнить, мы всегда делали это в первый вечер каждого пикника. Традиция имеет не только символическое значение. Гораздо важнее, что это настроит каждого из вас должным образом, чтобы получить от этого пикника как можно больше. А теперь я бы попросила всех новеньких встать.

Энди и остальные поднялись с мест. Ингрид стояла рядом с Энди. Две другие соседки – дальше справа. Двое мужчин находились по другую сторону костра.

Фелисия продолжала:

– Каждый из вас слышал речь Стива Блечмана. Очевидно, она задела вас за живое, иначе бы вас здесь и не было. Но все мы, здесь присутствующие, не просто проникнуты любопытством или вдохновлены. Мы здесь, чтобы измениться. Если вы внимательно слушали Стива, то поняли – чтобы меняться, необходимо избавиться от мирских вещей, связывающих вас. Когда вы сегодня приехали, то каждому из вас дали все, что понадобится на выходные. Вы сложили то, что привезли с собой, в бумажные сумки. Вы принесли эти сумки с собой?

Один из мужчин ответил:

– Да.

Остальные просто кивнули.

– Ингрид? – сказала Фелисия.

Ингрид вздрогнула.

– Положите сумку в огонь.

Ингрид стиснула пакет, как платежную ведомость.

– Вы хотите, чтобы я сожгла свои вещи?

– Да.

Ее взгляд нервно заметался. Внезапно она полезла в сумку.

– Ну, наверное, ладно. Только позвольте мне забрать бумажник…

– Сожгите его, – твердо сказала Фелисия. – Сожгите все, что принесли с собой.

– Там кредитные карточки и фотографии…

– Сожгите их.

Ингрид застыла. Все взгляды были устремлены на нее.

– Не хочу быть капризной, но…

– Ингрид, бросьте сумку в огонь.

– По крайней мере, позвольте мне сохранить фотографию мужа.

– Вы не должны цепляться за вещи сего мира.

– Это мои воспоминания. Это все, что у меня есть.

– Это все, что у вас будет вообще когда-либо. Садитесь.

Возвращаясь на место, Ингрид дрожала, вся съежившись.

Энди хотелось подойти к ней и успокоить, сказав, что она поступила правильно. Но сейчас было не время.

– Кира? – произнесла Фелисия.

Энди – то есть Кира – насторожилась.

– Ты сделаешь первый шаг?

Энди чувствовала обращенные на нее взгляды. Очень не хотелось, чтобы из-за ее поступка Ингрид почувствовала себя совсем отверженной, но Энди знала, что должна это сделать.

Взяла сумку, шагнула вперед и бросила ее в костер. Пламя взметнулось, поглощая пожитки Киры. Сидящие у костра не отрываясь смотрели на церемониальное сожжение. Энди отступила на шаг, выполнив свою задачу.

– Подожди, – сказала Фелисия.

Энди остановилась, с любопытством глядя на нее. Фелисия сказала:

– Кольцо.

– Что?

– У тебя на пальце кольцо. Ты привезла его с собой, не так ли?

– Да, но…

– Оно должно отправиться в огонь.

Энди заколебалась. Без всякого притворства.

– Кира, так надо. Накорми огонь.

С явной неохотой Энди стянула кольцо с пальца, на мгновение сжала в руке, а потом бросила в пламя.