Файролл. Квадратура круга. Том 3 - Васильев Андрей. Страница 2

– Прямо вот так, внаглую, в обход меня? – засомневался я. – Вика, конечно, не подарок, но она не совсем же еще сбрендила? Лен, звучит это все крайне сомнительно.

– Чаще всего правда выглядит именно как полный бред, – рассмеялась Шелестова. – Но так – есть. Просто вы в какой-то момент выпустили узду из рук и стали номинальным руководителем. Подобное случается. Работает все – и ладно, можно чем-то другим заниматься. Оп – и не заметишь, как власть из рук выскользнет, словно мыло в бане. А власть, какая бы большая или маленькая она ни была, долго на полу не валяется. За ней непременно кто-то да нагнется.

– Умеешь ты успокаивать так, что после этого еще хуже себя начинаешь ощущать, – заметил я. – Сама вызвалась со мной пообщаться или коллектив тебя назначил?

– Сама, сама я, – покивала девушка. – А потом, если бы вы слова не поняли, я бы с вами переспала, это очень и очень надежное средство. По жизни я богиня секса, так что дальнейшие манипуляции вашим сознанием…

– И сама скромность, – перебил я ее. – Ленка, тебя опять понесло!

– Ну да, – согласилась со мной Шелестова. – Короче, надо гнойник вскрывать. Не мазью мазать и ждать, пока прорвется, а резать, не дожидаясь надкостницы. Коллектив создать трудно, а разрушить на щелчок пальцев возможно. И все, не склеишь его потом. Разбежимся по другим редакциям, а вы останетесь с мутными подругами Ксюши. Забыла сказать: Стройников третьего дня совершенно случайно подслушал, как она с некой Нелли общалась и обещала ей место в «Вестнике» с очень хорошей зарплатой и перспективой роста. Причем в самое ближайшее время. Не знаю, чье именно место, но точно не свое, не ваше и не Викусино. Сорри – Виктории Евгеньевны. Вас она на сладкое, надо полагать, оставит.

Нет, не изменилась Шелестова, зря я напрягся. Какой была, такой и осталась. Как всегда – на переднем крае, готова впрячься за други своя.

Интересно, с чего бы Ксюша так осмелела? Ну да, изначальная поддержка Вики и довольно быстро полученное повышение могут слегка манжет расслабить, но не настолько же, чтобы обещать кому-то место, которого в помине нет. И не имея на это никаких оснований.

Тут или невероятная самоуверенность должна быть, или нереальная глупость. Ни того, ни другого здесь в помине не имеется.

Или поддержка сверху. Совсем сверху. От кого-то, кто способен влиять на принятие кадровых решений в обход руководства еженедельника в моем лице. И список данных лиц не так уж велик.

– Значит, так. – Я потушил сигарету в пепельнице. – Ты сказала – тебя услышали. Прямо сейчас топать ногами и махать руками смысла нет, сначала мне кое в чем разобраться надо. Но никто никого не уволит, пусть парни не переживают.

– Все-таки люди – на редкость паскудные существа. – Шелестова встала со стула. – Нас тут два с половиной калеки, так все равно кое-кому удалось устроить шекспировские страсти. «Ричард Третий», да и только.

– Было бы смешно, если бы не было грустно. – Я достал из пачки еще одну сигарету. – Все, изыди, я буду думать о тщете всего сущего. Очень ты меня своими новостями расстроила.

– Пять сек, – попросила меня Шелестова, коротким движением чуть смазала помаду на губах, растрепала волосы и расстегнула две пуговицы на блузке. – Вот теперь хорошо, я пошла.

Она толкнула дверь кабинета и вышла из нее, чуть покачиваясь. Мало того, еще и обернулась, томно и громко произнеся:

– Харитон Юрьевич, если вам больше ничего не надо, то я пойду к себе за стол.

И «больше» голосом так выделила, что даже кулер, стоящий у входа, – и тот внезапно забурлил.

Вот стерва!

Но – молодец.

– Не-не, – чуть сперто ответил я, а после громко швыркнул молнию на штанах туда-сюда. – Что хотел, то получил. Теперь иди, работай дальше!

Ничего, пусть кое-кто кое-кому про это расскажет. А то, я погляжу, эта парочка совсем ополоумела, пользуясь тем, что у меня совсем времени в последнее время нет.

И что еще удачно сложилось – Вики нынче в редакции нет, она в типографию поехала. Хотя отчего удачно? Как видно, ребята и ждали такого момента. С другой стороны, надо будет им при случае рассказать, что люди давным-давно придумали телефон как раз вот для таких ситуаций.

Впрочем… Тема скользкая, подобные вещи лучше глаза в глаза проговаривать. Я бы и сам не стал телефоном пользоваться, скорее всего.

Но день как-то не задался с самого утра. Сначала не выспался, потом порезался, когда брился, после еще и Азов приперся. Я, как его увидел, сразу понял – не самые лучшие вести с полей он принес.

Так и вышло. После пары дежурных комплиментов насторожившейся Виктории он вывел меня в коридор и деловито поинтересовался:

– Тебе точно надо сегодня в город ехать?

– Не пугай меня, Илья Павлович, – попросил я его. – Чего опять произошло?

– Ничего, – настолько беззаботно ответил он, что мне сразу стало ясно – врет. – Просто погода нынче не ахти. Снег, ветер, все такое… Пришел марток – надевай пару порток. Да и нельзя тебе много воли давать. Ну как опять сбежишь в город, почуяв запах свободы?

– Да сколько можно уже припоминать? – непритворно разозлился я. – Можно подумать, что мне тогда это все в радость было! Хорошо хоть деньги в карманах оказались, а то бы еще и пешком из аэропорта до «Радеона» пришлось топать.

– Ладно-ладно. – Он потрепал меня по плечу. – Шутка. Но в целом – посидел бы ты в здании до того момента, когда Старик вернется. Тут как в сейфе, а там – кто знает.

– Ты знаешь, – уверенно заявил я, – Илья Палыч, не темни.

– Старик звонил сегодня ночью, – вздохнул безопасник. – Велел особо внимательно приглядывать за тобой. Почему, отчего – не знаю, но не просто же так, верно? Впрочем, даже если и просто так, то подобный приказ не надо обдумывать, его надо выполнять со всем усердием и прилежанием.

Вот теперь я в самом деле напрягся, но решение свое насчет визита в редакцию все же не изменил. Надо было развеяться после игровых реалий последних дней, осознать, на каком свете я живу на самом деле. Я не желаю стать таким, как Сайрус или Гедрон Старый, для которых тот мир почти целиком заменил этот. Они меряют свою жизнь не тем, чего достигли здесь, а тем, чего добились там, и это очень, очень нездоровая симптоматика. На самом деле грань, которая отделяет игровой мир от реального, оказалась достаточно тонка, теперь я это отлично осознаю. Многие даже и не замечают, что эта еле различимая черточка пересечена, полагая, что они все еще просто развлекаются, как дети. А на деле эти люди уже отравлены ядом Файролла, он все чаще занимает их мысли, отодвигает в сторону повседневные дела, семьи, детей, родителей… И в какой-то момент настоящий мир становится лишь тягостной повинностью, необходимой занудной рутиной, которую игрок вынужден вытерпеть перед тем, как отправится в тот, другой мир, яркий и непредсказуемый. Причем тот мир, созданный рукотворно, для них становится настоящим, подлинным и желанным. Потому что там они живут, а тут – существуют.

Страшное дело – игры. Страшное. Не сказать – разрушительное. Теперь я это точно знаю.

И, самое главное, не сказать – жуткое, я и себя стал ловить на подобном. Мне бы печься о том, чтобы живым выскочить из всей этой истории, но вместо этого сижу и гадаю о том, кто же такая Рышхана, квест на поиски которой мне выдала Тиамат. Среди огромной кучи дел, которые на меня свалились, это самое туманное и непонятное. В остальных имеются некие отправные и конечные точки, я знаю, куда идти и что меня там ждет. А тут… Я даже не представляю, кем сия Рышхана является по своей сути. Она воительница? Злой дух пустыни? Представительница небольшого, но гордого народа джиннов, обитающих в Запретной долине, про которую я недавно заметку читал? Или вовсе предводительница разбойничьей шайки? Вариантов масса, ответов ноль.

Нет, я, конечно, до нее доберусь, никуда она от меня не денется. Когда-то давно подобные задания вгоняли меня в ступор, я не знал, за какую ниточку потянуть, чтобы начать разматывать клубок, теперь же все изменилось. Если Ромул ничего не знает, то я пойду к Бахрамиусу, который всегда поможет собрату по вере. Если он не знает, то я попрошу его дать мне рекомендательное письмо к начальнику городской стражи Селгара, который наверняка что-то да слышал. Ну и совсем на крайний случай есть отшельник и страстотерпец Джава Дет, обитающий в глубине пустыни. Уж он-то точно знает там всех.