Паноптикус (СИ) - Шкуропацкий Олег Николаевич. Страница 34

  - 17 марта. Сегодня Ева впервые внятно произнесла слово "люблю". Вернее, она сказала что-то вроде "хупхрю". Как настоящий, уморительный поросёнок, но и это уже не мало. Мы работали над этим словом не одну неделю, ещё в пещере начали его штудировать, и вот результат, хоть и далёкий от совершенства, но всё же... Конечно, есть в этом что-то свинячье, как будто прохрюкала неумытая чушка, но есть в этом слове что-то и от "хрупкость" - очень символично. Хрупкость и свинство в одном флаконе, беззащитность и тварность в симбиозе - два по цене одного. Надо же, не зная того, Ева открывает в старых, залапанных понятиях новые грани - чем не поэтесса. "Хупхрю" засверкало, как новенький бриллиант. Как бы там ни было, я очень рад, верю - это только начало, дальше пойдёт легче. Правда не все слова одинаково поддаются дрессировке, некоторые чисто по-человечески упорствуют и настаивают на своём. Еве очень тяжело даются мягкие и губные звуки "эл", "эм", "вэ", а вот слово "хуй" она ухватила на ходу, считай с первого раза. Да уж, таким вещам особо учиться не надо, матерщина сама отскакивает от зубов, без всяких видимых усилий, причём это справедливо как для испорченных шоколадом зубов далёкой земной малышни, так и для крокодильих резцов взрослых ксеноморфов. Как тут не поверишь в сакральную природу мата. Очень забавно наблюдать, как Ева торкнув меня за пенис, старательно и так по-детски выговаривает: "хуй". И это уже совсем-совсем другой хуй, в её устах я не узнаю своего полового органа, он видоизменился до не узнаваемости. Этот хуй уже не так уродлив и пахнет, как лесная фиалка. Ева Браун произносит "хуй" как будто читает первое слово французского стихотворения. Этим хуем можно смело гордится и носить по большим праздникам в петлице своего выходного пиджака. Как это миленько с её стороны - святая наивность. Я уже не помню сколько раз просил Еву повторить это слово, наверное раз сто, и каждый новый раз "по просьбе трудящихся" оно меня одинаково умиляет. Это непередаваемо трогательно: чужой изучает русский по наглядному пособию, что телепается у меня между ног.

  - 19 марта. Вчера я решил снова проведать бывшего капитана. Наверное, проведать, чтобы навести разрушенные в прошлый раз мосты, хотя я в этом не уверен: ссора с Ириной меня нисколько не тяготила, я пережил её спокойнейшим образом - ещё бы, чего мне волноваться: Ева Браун всегда к моим услугам. Сейчас мне кажется, что я хотел это сделать более для разнообразия, чтобы, так сказать, почувствовать разницу. Примирение не входило в мои планы, а если и стояло на повестке дня, то где-то глубоко на заднем плане, в глухомани, заросшего лопухами, сознания, то есть далеко не первым пунктом. В самом деле: тогда зачем? То что я мог сделать с Ириной, я мог с нею сделать, не вдаваясь в излишние сложности примирения - я мог с нею сделать всегда. Мне для этого не нужно было наводить мосты, я мог бы взять своё без проблем в любое время суток. Может в этом и состоял мой истинный план. Всегда приятно после ночи жаркой любви случайно встретится со своей бывшей. Именно такую "случайную" встречу, я, по всей видимости, и желал разыграть. На что я надеялся? Надеялся испытать разность потенциалов. То что когда-то было и то что есть сейчас должно было столкнуться лбами и сконтрастировать особым образом, родить двусмысленную гармонию, сыграть на руку моей избалованной утробе. Это должно было стать утренним контрастным душем. Я намеревался вкусить эту разность к своему удовольствию. И мне было пофиг сердится на меня бывшая или нет. С Евою Браун я чувствовал себя живым и неуязвимым, и, посещая Ирину, я желал в полной мере ощутить насколько я при этом живой и как велико моё нынешнее состояние счастья. И кто знает, может узнав, что действительно и неподдельно счастлив, мне самым парадоксальным образом, по извечному своему человеческому двуличию, захочется вновь попользовать свою бывшую зазнобу - попользовать в самом прямом половом смысле. Так сказать, запендюрить по старой дружбе во славу ещё большего наслаждения контрастом. Женщина, к которой ты нисходишь не по нужде, а от преизбытка и полноты удовольствия, особливо если это твоя просроченная любовница, иногда может сильно тебя возбудить. Скорее всего именно на это я и рассчитывал. Я рассчитывал, что увидев раздавленную завистью Ирину, я вновь её возжелаю, но не серьёзно, конечно, а так ради спортивного интереса, чтобы проверить боеспособность собственного двуличия, свою недремлющую тягу к разврату. Это показалось мне интересным: проверка на вшивость своей извращённой натуры. Даже её нужно держать в форме, чтобы не заплыла довольным жирком.

   Да, я рассчитывал, прежде всего, на качество собственной порочности, на прилив мутной похоти. Но подойдя к двери медотсека, в котором была заключена Ирина Скрински, я вдруг услышал длинные, тягучие звуки. Сквозь стальную перегородку доносились долгие охи-ахи. Там кто-то протяжно стонал, словно вот-вот собирался кончить. Растягиваемы до моего слуха звуки, казались сделанными из резины. Сомнений не было: кто-то профессионально трахал Ирину Скрински и я даже догадывался кто. Всё мое распутство тут же обмякло, словно пенис импотента, а ведь минуту назад я был в нём уверен железо-бетонно, на все сто один. Андроид не может сидеть просто так, сложа руки, и, по-моему, Ирина Скрински нашла им применение. Молодец бабёнка, нехилую интрижку она провернула у меня под носом. Интересно, когда это случилось? Когда Еремей стал её любовником и как он с этим управляется, ведь он принадлежит к серии бесполых модификатов, лишённых сексуальных навыков и соответствующих немаловажных принадлежностей, а впрочем, это не главное - техническая сторона дела самое простое. Гораздо сложнее перепрофилировать андроида, заставить его исполнять не свойственные ему функции, изменить его специализацию - как это удалось Ирине, ума не приложу. Ведь это сложнейшая работа по перепрограммированию нейронных связей, которая по плечу только выдающимся специалистам в области искусственного интеллекта, а таких единицы во всей отрасли робототехники, на Земле их можно пересчитать на пальцах одной руки. Чёрт, я начинаю серьёзно сомневаться в исправности Еремея, по-моему, его "здоровье" под внушительным знаком вопроса - иначе я это объяснить не могу.

   По правде сказать, на какую-то секунду я был повержен во прах. Срань господня, как же меня поимели. Мне думалось, что здесь я одни такой ушлый извращенец, что грехопадение это исключительно мой коронный номер. Кажется, я дал в натуре маху. Ирина Скрински решила побить меня моим же оружием, она дала мне бой на исконно моей территории - молодчина. Совокупляться с бесполым роботом, это знаете ли, нужно иметь ещё ту тухлую душу. И по всей видимости, бывший капитан такой душой обладал. Что тут скажешь: лихо. Может она меня и не переплюнула, но задела за живое - это точно. Повернувшись к медотсеку спиной, я пошёл вон, не солоно хлебавши. Меня сопровождало ощущение, уже изрядно подзабытое за эти несколько лет, как будто я получил отворот-поворот, отхватил великолепного, оранжевого гарбуза. Нет, даже не так: как будто меня обосрали и я долго и привселюдно обтекаю. Великолепное оранжевое говно оплывало с меня потоками.

  - 20 марта. Считай целый день размышлял над случившимся накануне. Был немного рассеян по отношению к Еве. Надо признаться: я показал себя не с лучшей стороны. Оказывается я плохо держу удар. Когда дело касалось глумления над другими, я чувствовал себя на коне, гарцевал и ржал по-молодецки, а когда врезали мне самому - потёк, как дошкольница. Нужно взять себя в руки. Обыкновенная, женская подстава, ничего из ряда вон выходящего. Почему я думал, что это меня минует? Конечно - самонадеянность, куда же без неё. Я разрешаю себе быть подлым, нет, я вменяю себе в обязанность быть подлецом, но впадать при этом в самонадеянность - никогда. Это самый постыдный мой грешок. Самонадеянность - это драгоценность для глупцов, цаца, которой они себя украшают. Я не могу себе позволить такой дорогущей игрушки, она мне не по карману. То что я погубил практически весь экипаж "Экзиса" не даёт мне мандата на особые права. Если посмотреть на случившееся с этой точки зрения, то вполне правильно будет сказать, что никакой подставы не было - а что было? Обыкновенные рабочие моменты процесса жизни. Разве я поступил бы по-другому, имей сходную возможность? Нет, разумеется. Имей я шанс кому-то насолить, я бы обязательно им воспользовался - такие правила, я сам их выдумал и сам на них настаивал. Ирина меня не продинамила, она просто принялась играть по моим правилам. Какие у меня могут быть к ней претензии? Игра эта бесчестная, но бесчестно играть надо тоже уметь, бесчестие - своего рода талант, не каждому дано быть органичным мерзавцем, далеко не каждый, хамствуя, может чувствовать себя в своей тарелке.