Война за проливы. Операция прикрытия - Михайловский Александр. Страница 9
Потом, немного подумав, император Михаил смягчился и добавил:
– Когда речь зайдет о делах в Болгарии или вокруг нее, мы непременно спросим твоего мнения, ибо иначе нельзя. Но пока стой рядом, слушай, о чем мы говорим и мотай на ус. И учи русский язык самым настоящим образом, потому что если мы с этими господами хорошо сделаем свое дело, то русский станет главным языком международного общения. Понимаешь?
– Понимаю, кузен, – кивнул Борис, – и извиняюсь за несдержанность.
– Ну да ладно, замяли, – ответил император, – ты прощен. Жорж, ну что же, мы слушаем – что именно ты нам хотел сказать?
– Для начала, – произнес Георгий, – я хотел бы спросить. Вы, русские, собираетесь поглотить всю азиатскую Турцию без остатка, вместе с Ираком, Аравией и прочими глухими уголками, не так ли?
– Да уж нет, – ответил Михаил, – хватит с нас Проливов, Армении, Сирии и восточной части Палестины. Ну и черноморское побережье с греко-армянским населением тоже неплохо было бы забрать под себя. А остальное, например, внутренние районы Анатолии, нам не переварить.
– Ирак, – с серьезным видом сказал генерал Бережной, – ни в коем случае нельзя отдавать англичанам. Там столько сладкого разом, что у твоего дядюшки Берти слипнется попа. Хотя и мы тоже сами его не потянем. Исключено! Удержать бы в своих руках Сирию [9] с Палестиной…
– Ирак и западную часть Палестины, – ответил Михаил, – я планирую подарить дядюшке Вилли. В любом случае владеть он ими, как и Циндао с Формозой, сможет только до тех пор, пока Германия является частью Континентального альянса и имеет возможность провозить свои грузы через нашу территорию без пошлин и таможенного оформления.
– В таком случае, – сказал Георгий, – у тебя остается непристроенной такая территория как Аравия вместе с Йеменом. Думаю, что для тебя это далеко, неудобно и неинтересно, а вот у англичан на другом берегу Красного моря колонии в Египте и Судане…
– Ну вот, – вздохнул император, – я так и думал, что у нас обязательно что-то упадет со стола. Ну что поделать: на самом роскошном пиру тоже бывают объедки, которые потом подают на бедность разного рода прохожим. При этом надо будет сделать вид, что этот кусок англичанам мы отдаем с болью в сердце. Пусть все думают, что мы всю жизнь мечтали о Мекке и Медине, и вот теперь отрываем их от себя с кровью. Вы, Александр Васильевич, – обратился император к тайному советнику Тамбовцеву, – проследите за тем, чтобы были распущены соответствующие слухи. Пару статеек в газеты тоже тиснуть не вредно. Мол, это акт англо-российской дружбы. Пусть галльский каплун поймет, что ради вкусного кусочка за тридевять земель любезные соседи обрекли его для германской духовки, и немного покукарекает. С другой стороны, легко быть добрым, когда это тебе ничего не стоит, а на самом деле дядюшки Берти и его наследники намучаются еще с этими дикими бедуинами.
– Теперь, – сказала Нина Викторовна, – осталось только пристроить то, что осталось от Турции, то есть центральную Анатолию. Ровно на попе эти люди сидеть не будут точно, и, оказавшись без всякого источника дохода, начнут совершать набеги на соседние земли с целью разбоя и грабежа.
– Только англичанам, – сказал Бережной, – этот костлявый кусок турецкой территории отдавать не надо, потому что они сами этот разбой и возглавят. И греков тоже от тех мест тоже лучше держать подальше, а то греха не оберемся. Именно там в нашем прошлом Кемаль-паша, которого позже назовут Ататюрком, вдребезги разгромил греческих интервентов, и главной силой в его войске были как раз местные ополченцы, которые греков на дух не переносят.
– А что если центральную Анатолию мы тоже отдадим немцам? – сказала Нина Викторовна Антонова. – Пусть строят через нее железную дорогу и ищут в ее земле самые древние древности. Если не ошибаюсь, то где-то там расположены четыре поселения, которые в наше время считались первыми городами в истории человечества. Климат тогда был настолько благодатным, а местные земли настолько плодородными, что большие оседлые группы людей могли прокормить себя прямо с дикой природы без всякого земледелия или скотоводства.
– Да, – сказал император Михаил, – дядя Вилли такие вещи любит. Его хлебом не корми, дай покрасоваться перед публикой с какой-нибудь древностью в руках. А теперь серьезно. Все приготовления к операции следует завершить к концу июня, и к этому же времени необходимо приурочить мятеж младотурецких буржуазных националистов. При этом самые вменяемые в этой компании к означенной дате должны быть уже мертвы, чтобы к тому моменту как сербские, болгарские и греческие войска перейдут турецкую границу, там уже шла резня всех против всех. Тут, Александр Васильевич, опять не обойтись без вашей службы. Едва Ревельская конференция завершится и их величества разъедутся по домам, среди турецкого населения Фракии, Македонии и Албании нужно распустить слух, что британский король с благословения турецкого султана отдал эти земли неверным. Мол, сам султан на эту встречу поехать никак не мог и послал вместо себя английского короля. Вы, Борис, через свое военное министерство пошлете своим четникам сигнал, чтобы были наготове. Пусть они приготовятся быть передовым отрядом болгарской армии, которая, наконец, придет и освободит своих братьев из турецкого гнета.
– Да, кузен, – сказал Борис, – я непременно это сделаю. Полная независимость была мечтою моих подданных вот уже тридцать лет, а сегодня ты говоришь, что совсем скоро осуществится и вторая их заветная мечта. Болгария наконец-то будет не только свободной, но и полностью единой.
– Единая Болгария… – пробормотал Михаил, – кстати, хорошее название для правой верноподданической партии. Но об этом мы еще поговорим… У вас, Георгий, все то же самое, за исключением того, что большая часть вашей армии, собранная в кулак, должна находиться на северной границе в полной боевой готовности, а меньшая – вести демонстрационные действия в Албании и Черногории. Ваш дед Никола Черногорский немного обиделся на нас за то, что мы отправили его дочку Стану лечиться от словоохотливости, и теперь с его стороны могут быть всяческие сюрпризы. Нина Викторовна, наверное, это я поручу вам. Необходимо дать понять этому деятелю, что торг тут неуместен, а вместо двух королевств (Сербии и Черногории) по факту может образоваться одно. То ли Великая Сербия, то ли сразу Югославия. И еще нельзя спускать глаз с греков. Союзники из них весьма условные. Тут и гадать не надо, что в общей кутерьме они попытаются выхватить из-под носа болгарской армии Салоники, а потом еще начнут торговаться. В таком случае, Виктор Сергеевич, разрешаю применять самые жесткие санкции. Вплоть до летального исхода всем, кто окажется непосредственно причастен к нарушению союзнических обязательств. Пусть все знают, что шутить шутки с Императором Всероссийским смертельно опасно. Ну вот, в общих чертах, вроде и все. Еще одну встречу мы, быть может, проведем позже, по итогам конференции… Вопросы есть? Нет? Ну, тогда давайте направим свои стопы к Большому дворцу. А то наша любезная сестрица Ольга Александровна и кузина Виктория уже, наверное, заждались нас к обеду. А как говорится, негоже заставлять дам ждать.
7 июня 1908 года. 13:35, Балтийское море, Ревельская бухта [10], пять морских миль севернее Ревельской гавани, линейный крейсер флота Его Величества «Дредноут».
Двое суток потребовалось «Дредноуту» для того, чтобы на полном ходу [11] покрыть расстояние от устья Темзы до входа в Финский залив; и все это время адмирал Фишер гадал, чем их будет удивлять русский император и его правая рука на военно-морском поприще адмирал Ларионов. Гадал, и не мог прийти ни к какому определенному выводу, а ведь русские непременно должны его чем-то удивить. Русские дальние рейдеры к этому моменту ушли в дальний учебно-боевой поход, и никто не ведал, где они нынче находятся. Поговаривали, что призрачную русскую эскадру в камуфляжной раскраске видели на траверзе Нью-Йорка, Сан-Пауло или даже у мыса Доброй Надежды. Но они где-то там, а «Дредноут» здесь, в нескольких часах хода от столицы России.