Тот, кто умрет последним - Гриппандо Джеймс. Страница 51

И снова наступила тишина. Все обменялись беспокойными взглядами и внезапно услышали медленное похлопывание в ладоши. Аплодировал в насмешку Джерри Коллетти.

– Очень удачный тактический ход, Свайтек. – Свирепо посмотрев на Джека, Коллетти обвел взглядом людей, сидящих вокруг стола, как будто искал у них поддержки. – Все мы знаем, что есть два способа получить деньги Салли. Первый – пережить других. Второй – вынудить других отказаться от наследства. Кажется, я правильно говорю, не так ли, мадам душеприказчица?

– Правильно, – ответила Вивиен.

– Таким образом, если исключить то, что мы убьем друг друга, каждый из нас должен предложить некую стратегию. Мы можем договориться, например, о том, что каждый получит одну шестую часть наследства. Открыто этот путь мы еще не исследовали, но все мы отстаивали свою позицию, не так ли? Каждый хочет занять такое положение, которое сулит ему большую долю наследства.

– Мы встретились не для того, чтобы отстаивать чьи-то позиции, – вмешался Джек.

– Все, что бы мы ни делали, имеет отношение к позиции, – возразил Джерри. – Одни из нас умны, другие – нет. По крайней мере один из нас настолько прозрачен, что избил меня до полусмерти, – он посмотрел на Татума Найта, – пытаясь убедить меня выйти из игры. Но теперь, как мне кажется, мистер Найт объединился с человеком, у которого есть более реалистичный план. Он состоит в том, чтобы напугать до смерти остальных наследников, заставить всех поверить в то, что этот таинственный мистер Сирап готов убивать нас, и тогда наиболее слабые духом сами сойдут с беговой дорожки.

– Вы намекаете на то, что я устроил эту встречу специально для того, чтобы напугать всех? – осведомился Джек.

– Каков ваш адвокатский гонорар, мистер Свайтек, в том случае, если Татум Найт получит наследство? Одна треть от сорока шести миллионов? Неплохая мелочь на карманные расходы.

– Вы законченный циник, – бросил Джек. – Я хочу одного: чтобы все остальные не были так близоруки и отнеслись к сказанному с полной серьезностью.

– Я тоже надеюсь, что они отнесутся к этому серьезно, – отозвался Джерри. – Для этого я готов сделать всем присутствующим такое же предложение, какое уже сделал клиенту мистера Свайтека. Я заплачу двести пятьдесят тысяч немедленно, не требуя взамен никаких обещаний. Все, что от вас нужно, – это отказаться от наследства.

Участники совещания обменялись взглядами, но никто не проронил ни слова.

– Есть желающие? – спросил Джерри.

– Это законно? – поинтересовалась Дейрдре.

– Не вижу в этом ничего противозаконного, – ответила Вивиен. – Сделки между наследниками – частое явление.

– Ну так вот, вы слышали, – заявил Джерри. – Непосредственно из уст душеприказчицы.

– Неужели найдется сумасшедший, готовый отказаться от сорока шести миллионов долларов? – поморщилась Дейрдре.

– Пожалуй, я соглашусь, – ответил Мейсон Радски.

Все посмотрели на прокурора.

– Значит, есть человек, желающий получить эти деньги? – усмехнулся Джерри.

Адвоката прокурора, казалось, хватит удар, и он, бросив взгляд на своего клиента, дрожащим голосом произнес:

– Не следует спешить, Мейсон.

– Чепуха, – возразил Радски. – Кто-то уже здорово поколотил Джерри Коллетти. Теперь уже ясно, что шестой наследник – предполагаемый убийца ребенка. Не думаю, что создавшаяся ситуация разрешится чем-либо, кроме трагедии.

– Давайте поговорим об этом наедине, – предложил его адвокат.

– Нет, мисс Грассо, получив почтовый перевод мистера Коллетти, я выйду из игры. Я предоставлю вам любые документы, необходимые для официального отказа от наследства.

– Вы уверены? – спросила Вивиен.

– Вполне.

У Джерри заблестели глаза.

– Кто-нибудь еще?

Все молча переглядывались, словно пытаясь угадать мысли друг друга.

– Хорошо, это уже шаг вперед, – сказал Джерри. – Мистер Радски только что заработал четверть миллиона долларов, а все остальные повысили свои шансы от одного к шести до одного к пяти.

– Только учтите следующее, – промолвил Радски. – Это может иметь не только хорошие последствия, но и катастрофические. В любом случае то, что сказал мистер Коллетти, совершенно верно. Ваши шансы повысились. К лучшему это или к худшему.

Прокурор и его адвокат встали. Больше никто не двинулся с места. Мужчины вышли, ни с кем не простившись. Дверь закрылась, и в зале воцарилась неловкая тишина. Казалось, никто не знал, что сказать.

Джек решил оставить свои мысли при себе. «Я не мог бы выразить это лучше вас, мистер Радски».

40

Келси не могла дышать. По крайней мере, ей казалось, что не могла. На каком-то уровне сознания Келси чувствовала, что ее грудь поднимается, а легкие расширяются, но сердце стучало в паническом ритме, хотя она жадно глотала воздух. Келси упивалась холодным воздухом, который щекотал ноздри и обжигал гортань. Она могла вдохнуть в себя столько, сколько хотела, но выдохнуть не могла, как будто воздух заполнял ее легкие и оставался там. Как ни старалась Келси выдохнуть его, этого ей не удавалось. Она попыталась закричать, но тщетно. Воздух был слишком плотный, слишком влажный.

Вода! Она тонула, быстро теряя сознание. Вела бессмысленную борьбу. Ее ноги, казалось, высохли, но голова промокла, погружалась в воду, застряла под чем-то. Келси не могла ни двинуться, ни повернуть голову. Ей удавалось только одно: сильнее втягивать в себя холод, упиваться этой черной влагой, которая душила ее.

В комнате стало темно. Ее сознание помутнело. Келси вдруг высохла, а ее легкие полностью очистились. Однако сердце Келси билось все учащеннее по мере того, как образы становились более отчетливыми, хотя это уже был не сон. Это было отчасти сном, отчасти воспоминанием – страшным воспоминанием о наихудшем дне Нейта, едва начинавшего ходить, – о дне, настолько пугающем, что сознание Келси не желало возвращаться к нему. Только устав до изнеможения, она была не в силах бороться с этим и пребывала где-то между сознанием и забытьём.

Келси быстро пошла по улице и бесцеремонно постучала в парадную дверь. Это был дом ее старшей сестры, куда она могла приходить когда угодно. Проходя через гостиную и кухню, Келси слышала, как ее сестра с подругами играли в карты и смеялись, сидя за столом. Она сказала им «привет» и вошла в семейную комнату, где на полу играли дети. Келси насчитала пятерых – трех мальчиков и двух девочек. Они казались карликами по сравнению с башней «Лего», построенной ими.

– Где Нейт? – спросила она.

Дети смеялись и спорили, но их внимание было полностью сосредоточено на сооруженной ими башне, поэтому никто ей ничего не ответил. На диване сидела пожилая женщина, которая одним глазом наблюдала за детьми, а другим смотрела телевизионную передачу.

– Он на кухне со своей матерью, – ответила она.

– Нет, я его мать.

– Он сказал, что хочет к маме.

Сердце Келси буквально вырывалось из груди. Она снова прошла через зал, заглядывая в спальные комнаты и окликая Нейта, но никакого ответа не получала.

– Где Нейт? – спросила она сестру, вернувшись на кухню.

– Он в детской комнате, играет с детьми, – отозвалась сестра, не отрывая глаз от карт.

– Его там нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Его там нет. Его нет нигде!

Келси снова позвала Нейта так громко, что ее голос был слышен в любой части дома. В ответ – тишина. Женщины бросили карты и разошлись – кто в гостиную, кто в гараж, кто в палисадник.

– Нейт!

– Где ты, Нейт?

– Нейт, милый!

Келси побежала во двор за домом: громко зовя Нейта, она носилась от одного конца дома к другому, заглядывала в мусорные баки, за кусты. Повернув за угол дома, Келси уже задыхалась от бега, потом остановилась как вкопанная. Вдоль боковой стены дома проходил деревянный настил. На настиле стояла бадья с подогретой водой, прикрытая пластиковой крышкой, чтобы туда не попадали листья и насекомые. Предполагалось, что эта крышка, закрытая на висячий замок, не позволит попасть туда и детям. Однако замка не было. Келси помчалась вверх по лестнице и чуть не упала на колени.