Плыть против течения (ЛП) - Салисбери Мелинда. Страница 40

— Что? — сказала я, в ушах звенело от шума моей крови. — Что вы сказали?

Мэгги помогла мне встать, смотрела на меня с тревогой.

— Он сказал, что у тебя был план. Он пошел вывести их из пещер.

— Нет… плана не было, — прошептала я.

Зачем он решил это сделать?

Но я знала, зачем. По той же причине, по которой сказал мне не подходить к окнам дома и не выходить наружу. По той же причине, по которой бродил ночью. По которой не говорил другим о них. Из-за моей матери. Он все равно любил ее. Хоть это было безнадежно. Он не хотел, чтобы я застрелила ее.

Я вытащила пистолет из кармана и одну из запасных пуль, вставила ее в пустое место. Семь пуль. Не так и много.

Я собиралась пойти за ним. Я не могла ждать остальных.

— У вас есть веревка? — спросила я у Мэгги.

Она ушла в кладовую, я — следом, взяла веревку, когда она передала ее мне, и закинула на плечо.

— И свечи. Толстые, которые долго горят.

— Ты же не хочешь сделать то, о чем я думаю? — спросила Мэгги, отходя и возвращаясь с длинной лампой с хорошим куском парафина внизу и коробкой спичек.

— Зависит от того, что вы думаете, — ответила я, благодарно улыбаясь и пряча спички в карман, вешая лампу на запястье.

— Альва, ты просто девочка.

— Нет «просто девочки», Мэгги, — сказала я. — Вы должны это понимать.

Она вздохнула, но не спорила.

— Скажите Рену… — начала я и замолкла, когда он появился на пороге между магазином и квартирой Мэгги. Его волосы были мокрыми от купания, потемнели от этого, но все еще падали ему на глаза, и от этого я улыбнулась. Он босыми ногами прошел ко мне, улыбаясь в ответ.

Его улыбка увяла, когда он увидел веревку и лампу.

— Что сказать Рену?

— Помнишь, я говорила, что после землетрясения озера слились? — сказала я.

Он нахмурился, но кивнул.

— Нам нужно еще землетрясение. Или нечто схожее. До заката сегодня. Тебе нужно придумать, как обвалить вход, чтобы они не могли выбраться. Так мы их остановим. Закроем пещеры и поймаем их там. Надеюсь, навсегда.

— Альва…

— Рен, я никому больше не могу это доверить. Ты мне нужен. Понимаешь?

Его лицо исказила боль.

— Наверное.

Я сглотнула.

— Хорошо. Сделай это. Что бы ни случилось, сделай. До заката, Рен. Мне нужно идти. Прости.

Я развернулась и побежала.

* * *

Подъем по горе был не проще от страха, что бил по мне как летняя буря. Говорили, ужас помогал людям творить невозможное: переворачивать телеги, чтобы спасти детей, поднимать обломки зданий, чтобы добраться до любимых, но мне это не помогло, пока я пыталась догнать отца. Я не получила внезапный прилив сил. Бока кололо, ноги горели, пока я гнала себя вперед. Легкие тяжело работали и пересохли. Я звучала как старуха, но не замедлялась и не останавливалась. Я не оглядывалась на Ормскаулу. Не могла. Я могла лишь идти дальше, потому что не могла теперь потерять и отца. Не могла позволить ему совершить глупость.

Не без меня.

У озера я замерла, чтобы отдышаться, прислонилась к дереву, прижав ладонь к ребрам, пытаясь прогнать боль. Вода была серым плоским зеркалом, и я посмотрела на небо, удивившись, что собрались тучи. Дождь был близко. Он будет позже, его может не хватить. Но это было лучше, чем ничего. Я приняла это как знак, пошла по северному берегу, где озеро встречалось с горами.

Я села и развернула веревку, завязала узлы через каждый фут, чтобы Кора могла по ней выбраться из норы. Я начну с нее. Потом найду отца. Я свернула веревку и повесила на плечо.

Напротив пересохшего дна озера вход в пещеру выглядел готовым проглотить меня. Не было видно отца, даже когда я подошла ближе, я не заметила следов на твердой земле или обрывков ткани на острых краях камней. Но я знала, что он был тут. Куда еще он мог пойти?

Глубоко вдохнув, я опустилась на живот и, с колотящимся сердцем в горле, поползла в пещеру, прижимая лампу к груди, как ребенка.

Я не сводила взгляда с выхода, думала о кусочке света, пока медленно пробиралась в их логово.

Как только туннель расширился, я повернулась, пошла на четвереньках, пока не смогла встать. А потом зажгла лампу. Сияние было другом в темноте, и хоть я знала, что меня это выдаст, я была благодарна за свет. Это успокоило сердце в моей груди, бьющееся, как птица в клетке.

Я прижала правую ладонь к стене и вспоминала путь, по которому сбегала. В этот раз я видела, где тропа расходилась, замерла на развилке, слушая. Было тихо, только колотилось мое сердце. Я взяла себя в руки, повернулась направо, направилась к дыре, пока не дошла до нее.

Я опустилась на колени и заглянула, увидела большие глаза Коры Рейд, поднявшей кулаки для боя. От этого она нравилась мне куда больше.

Я прижала палец к губам и ждала, пока она кивнет, а потом опустила лампу и взяла веревку. Хэтти лежала в яме лицом вниз, волосы разметались. Она не двигалась, не начала вставать. Может, ее не укусили, и она умерла как-то, но не вернулась. Я подумывала спросить Кору проверить, но Кора решительно не смотрела на нее, и нам не нужно было, чтобы она сломалась сейчас.

Я бросила край веревки Коре, подняла палец, указывая ей подождать. Веревку было не к чему привязать, и я обвязала ею свой пояс, завязала узел так, как учил отец. Я показала ей медленно руками, что я отойду, но дерну за веревку, чтобы она поднималась. Я сделала это дважды, чтобы она запомнила, и чуть попятилась.

Как только я решила, что была достаточно далеко, чтобы было безопасно, я встала на четвереньки, впилась в землю, пытаясь ухватиться, чтобы она могла подняться. Я решила, что если пригнусь и распределю вес, буду лучшей опорой для нее. Я потянула за веревку.

Как только она полезла, мое тело стало ехать, колени и ладони царапали камни. Под моими ступнями пропала земля, и веревка отдернулась. Кора подавила вопль, а я повернулась и увидела с ужасом, как близко была к падению.

Это не работало.

Я отвязала веревку и посмотрела на Кору. Ее глаза были большими и блестели, она подавляла крик, судя по дрожащему горлу, и я видела поражение, она пыталась смириться с тем, что я не могла ее вытащить.

Но я могла. И хотела.

Я отошла на шесть шагов, обвила веревкой руки, чтобы она не стерла мне ладони, согнула колени и раздвинула ноги. А потом дернула ее. Когда я не ощутила ее вес, я дернула веревку снова, чтобы она поняла намек.

Как только она стала подниматься, я прошла на два из шести шагов вперед, прикусила губу, чтобы не закричать от боли, когда веревка впилась в запястья и ладони. Я отклонилась как можно дальше, пока плечи не оказались параллельно с землей, не выпрямляла колени, отвечала на ее вес своим.

Я не пыталась тянуть ее, а представила, что корни выросли из моих ног и впились в землю, удерживая меня. Плечо грозило снова вылететь, все мышцы в теле ныли, но я не сдавалась.

Она помогла мне вылезти. Я могла сделать так для нее.

Я держала, пока все не покраснело перед глазами. Колени задрожали.

А потом я рухнула на спину, натяжение веревки пропало.

Когда я посмотрела, Кора сжимала край дыры, отчаянно пыталась выбраться, отбиваясь ногой. Подбежала к ней, взяла ее за руки и вытянула. Мы сели, тяжело дыша. Конечности стали желе, и Кора, наверное, была не в лучшем состоянии.

Я не ожидала, что она обнимет меня.

Мои глаза, закрытые пока я набиралась сил, открылись, я испугалась, что нас нашли, и меня сжал оланфуил. Но это была Кора Рейд, дрожала, уткнувшись головой мне в плечо, кожа была мокрой от ее слез. Я подвинулась, чтобы обвить ее рукой, неловко похлопала ее по спине, а потом отодвинула ее.

Я встала и поманила ее за собой. На эмоции не было времени.

Я свернула веревку, повесила на руку и взяла лампу. Кора двигалась скованно, но я торопила ее, вела по туннелю наружу. Я шла с ней, пока не стало видно выход. Я указала туда, прося ее уйти без слов.

Она покачала головой и настойчиво сжала мою руку.

Я в ответ вытащила пистолет и кивнула на туннель.