Дорога мёртвых (СИ) - Фир Мария. Страница 38

— Остановка сердца, ночной приступ удушья, яд?

Графиня помотала головой в задумчивости:

— Нет. Я напишу ответ, и пусть он покинет город с чувством выполненного долга. Пусть отъедет от стен Трира подальше, туда, где на тракт выходят дикие звери.

— Понял, — убийца тихо поклонился.

— Иди, — Агата поднялась и коротким движением обняла эльфа, прикоснувшись губами к его остроконечному уху. — И береги себя, умоляю.

— Да, ваша светлость, — эльф стоически вынес эту небольшую фамильярность, хотя Тэрон прямо-таки кожей чувствовал, как не по нраву были хладнокровному душегубу проявления людской нежности.

— Отвратительный тип, — сказал магистр, как только за убийцей закрылась дверь.

— Вовсе нет, — Агата снова села рядом и мелкими глотками отпила кроваво-красное вино из бокала Тэрона. — Бедный мальчишка, не знавший материнской ласки, только и всего.

— Убийство ни в чём не повинного курьера отвратительно по своей сути, — возразил магистр, уже не скрывая раздражения.

— Это забота о нашем выживании! — воскликнула Агата. — Это та самая отсрочка, о которой мы только что говорили.

— Я говорю не о тебе, — хмурился Тэрон. — О нём, твоём ручном эльфике. Он убивает тех, на кого ты указываешь. Не задумываясь. Без сожаления. Как… как инструмент без души. Ему плевать, кому резать глотку, он даже не интересуется мотивами!

— И что? — графиня откинула голову, потеряв ещё одну шпильку. Её точёный образ терял свою строгую неприкосновенность: один за другим ещё два длинных вьющихся локона отделились от причёски и легли на спину. — Любой солдат идёт в бой и убивает врагов по приказу своего генерала. Если бы мой эльф мучился совестью всякий раз, когда нужно действовать, то мои кости давно бы лежали в родовом склепе во внутреннем дворе замка.

— Смерть одного убитого стрелой в спину мальчишки из Ордена не утолит твоей печали, — сказал магистр, потянувшись к её волосам и расправляя их по плечам.

— Не утолит, — согласилась Агата. — Но Вольдемар Гвинта тоже когда-то был мальчишкой на службе у Солнечных стражей и путешествовал из города в город, доставляя секретные послания. Возможно, если бы кому-то хватило решимости выпустить ему в спину стрелу, мир был бы теперь другим.

— Мир людей нашёл бы тысячу других предлогов, чтобы развязать войну, — Тэрон обнял женщину и коснулся губами её волос. — Вы не можете жить без войн.

— Тебе пора, — напомнила графиня, мягко отстраняя его и поправляя платье. — И не забудь, что ты обещал в следующий раз прийти с Велиором и вашей новой ученицей. Кстати, они уже познакомились?

Он усмехнулся:

— Я уже предупредил Лизабет о том, чтобы она держала руку на пульсе, когда общается с нашим обаятельным алхимиком. Хотя тут же понял, что мои нравоучения были излишними. Никаких шансов.

Графиня вскинула брови:

— Девушка настолько некрасива?

Тэрон прищурился, с трудом подбирая нужные слова. Это был тот случай, когда с человеческой женщиной следовало быть особо аккуратным в выражениях, и этой тонкой дипломатической науки оборотню было не постичь и за сотню лет.

— Никаких шансов удержать их обоих, вот что я хотел сказать! Она милая девушка, но её дар ещё милее. Скрытая в ней сила не оставит Велиора равнодушным, а я буду ворчать на них, будто сам никогда не был молод. Ты ведь понимаешь, так устроено мироздание, и теневые маги ничем не отличаются от любых других видов. Они тоже хотят выжить, а потому особи с родственным даром тянутся друг к другу, как железо и магнит.

Агата привлекла магистра к себе и запечатлела на его губах горячий поцелуй:

— Будь я семнадцатилетней девушкой, то увлеклась бы вовсе не пропахшим зельями алхимиком, а мудрым учителем-оборотнем. Ты ведь сказал ей?

Тэрон отрицательно мотнул головой:

— Пока нет. Девчонке для начала нужно свыкнуться с собственным происхождением. Но, разумеется, со временем она всё узнает. До встречи, Агата.

— Я хочу проводить тебя.

Они вышли в затянутый полумраком коридор, миновали два поворота, поднялись по тёмной, отполированной временем лестнице и оказались на узком балконе с низкими перилами. Горы и очертания Академии таяли в вечернем тумане. Тэрон ловким движением вспрыгнул на перила, взмахнул руками и в один миг — Агата снова не успела поймать этого момента — распустил широкие чёрные крылья. Его тело стремительно покрылось плотными тёмными перьями, заменившими собой узкий камзол и брюки. Длинные ноги деформировались, сквозь кожу сапог проросли длинные хищные когти, а после исчезли и сами сапоги, обратившись в чешуйчатую кожу. Последним исчезло лицо. На балконе графини теперь сидела устрашающе огромная птица с загнутым клювом и блестящими чёрными глазами. Женщина погладила жёсткие перья на его крыле:

— Лети, Тэрон. Я буду тебя ждать.

Он оттолкнулся крепкими лапами от перил и взмыл вверх, в туманную высь. Агата вскинула руку в прощальном жесте и услышала, как стремительно уменьшающаяся в размерах птица, летящая в сторону гор, ответила ей пронзительным криком.

~~~~~~~~~~~

Дорогие друзья! Сегодня я решила порадовать вас внеочередной главой. Спасибо за то, что вы со мной, что читаете меня, что мы вместе переживаем приключения героев! Помните, что вы тоже можете меня порадовать — комментарием, лайком, подпиской на автора — всё это невероятно вдохновляет! Всем здоровья и приятного чтения!

Глава 18

Лиза с досадой скомкала ещё один наполовину исписанный лист и бросила его в горку таких же неудавшихся писем домой. Конструкция из мятых и изорванных комочков не выдержала и рассыпалась по столу, отчего девушка расстроилась окончательно, резко задула свечи, вновь встала со стула и принялась метаться по комнате. Прошло уже три дня с тех пор, как она постучалась в чёрные ворота Трира, с тех пор, как магистр Тэрон принял её в ученицы и рассказал всю правду о происхождении её дара. За эти дни она успела немного свыкнуться с существованием Гаэласа: если поначалу это было только лишь незнакомое имя, то теперь фигура некроманта обретала реальные очертания. Магистр сказал, что в момент нападения на замок Йелльвара, где укрывалось несколько магов Гильдии призывателей, настоящий отец Лизы был поблизости и сумел помочь выжившим коллегам выбраться из горящего города.

Вместе со всезнающей и любопытной Моникой Лизе удалось раздобыть в городе газеты с последними новостями, и теперь девушки знали, что за катастрофа постигла графство, расположенное по пути из Вестена в Трир. Оказалось, что генерал Гвинта и его верные командиры отдали приказ взорвать весь замок Йелльвара после того, как граф и его супруга отказались выдавать место укрытия призывателей. Для осуществления взрыва привлекли нескольких волшебников из местной официальной Гильдии магов, но те то ли не рассчитали силу взрыва, то ли нарочно решили насолить Ордену…

Удар чудовищной силы обрушился на замок и окрестности, а вслед за ним взвился в небо неуправляемый столб огня и удушающего серного дыма. Погибли не только несчастные обитатели замка и отряд Ордена, стоявший в оцеплении и наблюдавший за действиями магов, но и сами маги, и многие мирные жители. Огненный вихрь пронёсся через весь город и перекинулся бы на ближайший лес, но, пролетев над озером, натолкнулся на невидимую преграду и рассеялся, так и не задев ни одной веточки.

С этого момента версии в трёх различных газетах и листовках расходились, а уж слухов было и вовсе не счесть. Кто-то говорил, будто безобразие остановили искатели, кто-то — что это были Солнечные стражи, кто-то утверждал, что магический вихрь насытился унесёнными жизнями и утих сам, но было ясно одно — правду мог знать только тот, кто видел всё своими глазами. И какое-то новое, незнакомое чувство внутри подсказывало Лизе, что Гаэлас знал, что произошло в том городе на самом деле.

Она пыталась представить его, вообразить их будущую встречу, думала о нём сотню раз на дню, но образ эльфа всё ещё был зыбким, дрожащим, было не за что ухватиться — ни портрета, ни рисунка, кроме безобразного скелета в «Учебнике для искателей», изображавшего некроманта. Как ни стремилась Лизабет убедить себя в том, что Гильдия призывателей теней — не сборище отъявленных преступников и нечестивых магов, как утверждают искатели, а магистр Тэрон и Велиор вовсе не приносят в жертву невинных младенцев на чёрных алтарях в лесу, сердце противилось, отказывалось мириться с тем, что Гаэлас мог кого-то спасти и кому-то помочь. Один из главных среди оставшихся ещё в живых призывателей, он наверняка преследовал какие-то тёмные цели и на самом деле никому не помогал. Как отыскать правду? Кого спросить? Она не знала.