Стеклянный ветер - Гришанин Дмитрий. Страница 71

— Жаль, конечно, с тобой расставаться. Парень ты славный, сейчас таких днем с огнем! Но договор есть договор. Так что ступай на все четыре стороны.

«Во фигляр, даже слезу умудрился выдавить!» — мысленно восхитился шутовством друга Лилипут.

Студент отпустил бедолагу и картинно отвернулся, всем видом давая понять Каше, что тот теперь свободен, как вольный ветер.

И подмаг купился. Он так обрадовался, что напрочь забыл об осторожности и, развернувшись на сто восемьдесят, попытался удрать.

Именно попытался, потому что в следующую секунду в руке самого быстрого мечника Красного города блеснул клинок, и дяденька, уже оглушенный, грохнулся на пол. Студент ударил плашмя.

— Извини парень, — притворно тяжело вздохнул Студент, — но сам понимаешь, на войне как на войне. — Даже теперь, когда бедолага-проводник валялся без сознания, Студент продолжал ломать комедию. — Откуда я знаю, может ты нас обманул, и за этой дверью нет никакого Кремпа. Я, в отличие от вас, магов, чужие мысли читать не умею… Будь хорошим мальчиком, полежи вот тут в уголочке, отдохни, как следует. Ну а мы с другом сходим, проверим, и если все нормально и ты с нами был честен, часа через три ты проснешься и пойдешь домой лечить шишку на лысинке. Ну а ежели ты вздумал пошутить — то уж прости, не проснешься… Все ясно? Ну ладно, не буду тебе больше докучать, отдыхай!

— А без цирка никак нельзя было обойтись? — проворчал Лилипут.

— Вот за что ты мне нравишься, дружище, — повернулся к нему Студент; голос его просто-таки сочился ядом, — так это за то, что ты все всегда правильно замечаешь и к месту говоришь. Надо же…

Предвидя ураган упреков в свой адрес, Лилипут поспешил капитулировать:

— Все, все! Молчу!

Но приятель так победно заулыбался, что, не удержавшись, он все же брякнул напоследок:

— Знаешь, Студент, когда я слышу твои шутки, мне хочется плакать. — И, оставив друга переваривать сей сомнительный комплимент, Лилипут направился к двери Кремпа.

Студент покраснел, побледнел, снова покраснел, затем открыл рот и попытался безмолвно, одними губами и жестами втолковать что-то спине друга. Но спина оставалась глухой к его немой пантомиме. Когда к Студенту вернулся дар нормальной человеческой речи, было уже слишком поздно. Лилипут уже сделал «тук, тук, тук»…

Солнце плавно опускалось за линию горизонта. Еще каких-нибудь полчаса, и ночь полностью вступит в свои права. Впрочем, в лесу она уже наступила. Темно было, хоть глаз выколи.

— Мне очень жаль, но ждать больше не имеет смысла. Если они до сих пор не спустились, значит что-то случилось. Не плачь, мой друг, они сильные и смелые ребята. Может, все еще обойдется. Не теряй надежды! Верь! Мы ничего не можем сейчас для них сделать, но будем надеяться на лучшее. Все, вставай, нам пора… Я понимаю, что это звучит очень цинично, но, как бы то ни было, жизнь продолжается…

Из-за сгустившейся тьмы невозможно было разглядеть говорившего, поэтому ограничимся лишь описанием его голоса.

Голос его был очень, очень, очень громкий.

После минутной паузы, сопровождающейся частыми всхлипываниями, раздался другой голос. Этот был значительно тише.

— Ты прав, Корсар, жизнь продолжается!..

Тоскливый вой обезумевшего от горя человека прорезал тишину ночи.

— Здорово, дед! Как дела?.. Да не пугайся ты, нам самим страшно. — Студент буквально ошеломил отворяющего дверь мага своим словоизвержением. — Тебя ведь Кремпом зовут? Вот и ладушки. Мы тут тебе от кореша твоего старого письмецо притащили. Лил, отдай дяде записку… Лил! Не спи на ходу, замерзнешь! Где письмо Корсара?

Это было совершенно невероятно. Невозможно! Фантастично!! Нереально!!!

Но, с другой стороны, не мог же Лилипут не поверить собственным глазам и ушам. Сомнений не было: пресловутый маг Кремп, друг детства Корсара, на деле оказался ни кем иным, как дедом Ежом, пропавшим три дня назад шаманом рода Белого Ужа.

— Ну чего ты, Лил? Будто привидение увидел!

Дедуся Еж, первые минуты яростно пожиравший глазами Лилипута — видимо, он был шокирован не меньше того, — наконец переключил внимание на Студента.

— Да, я маг второй ступени Кремп, к вашим услугам. Вы… э-э-э… говорили, уважаемый… извиняюсь, не знаю вашего имени…

— Сэр Стьюд, к вашим услугам, — лихо отрекомендовался Студент. И даже пристукнул каблуками.

— Так вот, сэр Стьюд, — продолжал дед Еж. — Вы как будто бы что-то там говорили насчет письма от моего старинного приятеля Корсара? Извините, но у меня мало времени, и я надеюсь, что это не розыгрыш.

— Лил, ты ставишь меня в дурацкое положение, — Студент зашипел на друга и как следует тряхнул того за плечи. Встряска вывела Лилипута из столбняка, и он сразу заорал дурным голосом:

— Студент! Хватай его! Хватай!!!

Студент выхватил мечи мгновенно. Лилипут еще орал второе «хватай», а он уже бросился на Кремпа-Ежа.

Но друг его предупредил слишком поздно. Чтобы достать до горла мага, ему не хватило всего мгновенья. Отвлекая внимание ребят разговорами, маг успел сплести колдовскую сеть, которой крепко опутал стремительного рыцаря в тот миг, когда Студент распластался в своем знаменитом смертоносном прыжке.

— Похоже, ты узнал меня, щенок! Ну что ж! Тем лучше… Под цепким взглядом мага Лилипут почувствовал в теле чудовищную тяжесть. Правда он, в отличие от Студента, не был полностью парализован, но даже самое крошечное движение в теперешнем его состоянии требовало от него просто титанических усилий. Вскоре Лилипут понял, почему маг оставил ему эту возможность чуть-чуть двигаться. Кремп-Еж хотел получить от него ответы на свои вопросы — при полной же парализации молодой человек, разумеется, не смог бы издать ни звука.

Кремп-Еж недобро ухмыльнулся и продолжил, обращаясь к Лилипуту:

— Ты даже не представляешь, как я тогда огорчился нашему расставанию. И что тебя дернуло плыть на ладье какого-то купчишки? Ведь я же дал тебе достаточно золота, чтобы ты мог добраться до Красного города в роскошной каюте со всеми удобствами. Там бы тебя «встретили», и мне не пришлось бы последние три недели предаваться самобичеванию… Ну кто мог предположить, что после таких страшных ран тебе взбредет на ум испытывать судьбу в роли гребца? Это ж уму не постижимо! Чем ты думал, соглашаясь на подобную авантюру? Знаешь, а я ведь, признаться, уже месяц как тебя похоронил. После того, как узнал о нападении на вашу ладью пиратов, я уже и не рассчитывал больше увидеть тебя живым. Меня тогда клятвенно заверяли, что пираты не оставили живыми никого. Но судьба, видимо, распорядилась по-иному — и вот ты снова у меня в гостях. Да еще и друга с собой привел. Молодец! На сей раз спастись не удастся, даже не надейся. В замке Ордена от мага еще никто не уходил… Теперь, когда с любезностями наконец покончено, предлагаю перейти непосредственно к делу. Сейчас я начну задавать вопросы, а ты, дружок, уж будь так любезен, отвечай на них ясно, четко и без запинок… Да, вот еще что: если вздумаешь мне соврать — ну, мало ли, парень ты молодой, кровь горячая, возможно, тебе не захочется друзей предавать, — имей в виду, на тебя наложено специальное заклинание, способное уловить малейшую фальшь в голосе, так что я без труда различу разницу. И если ты окажешься гнусным лгунишкой, а такую возможность, к сожалению, я очень даже допускаю, придется тебя наказать… Все понятно? Друг мой, это первый вопрос, не заставляй меня нервничать…

— Пппонятно, — прохрипел Лилипут, испепеляя мучителя взглядом.

Чуть-чуть двигаться Лилипут все же мог. И он потянулся правой рукой к торчащей из-за спины рукояти меча. Хотя «потянулся», пожалуй слишком сильно сказано, скорее, отправил правую руку в бесконечно долгое, полное боли и страдания путешествие к левому плечу. Ей предстояло пройти гигантский путь: вскарабкаться по бедру до ремня, пересечь живот, покорить грудь и, наконец, перемахнуть через плечо. Учитывая, что рука могла двигаться лишь короткими рывками, после каждого из которых тело скручивала судорога боли, за рывок получалось одолеть от силы пару сантиметров; а потом с добрую минуту приходилось затрачивать на восстановление сил перед следующим движением. И все эти старания заранее были обречены. Потому что маг прекрасно все видел, и было очевидно, что затея Лилипута изначально безнадежна.