Медленные пули - Рейнольдс Аластер. Страница 30

Майк ответил. Ответ потребовал времени. Распознающая голос программа анализировала его движения и превращала их в числовой код. Потом их передавали сигнал за сигналом в другую лабораторию, ту, где ждал в инвалидном кресле Майк, где Андреа не умерла, и там генератор звука снова превращал их в звуки речи с американским акцентом.

– Спасибо, что позволила мне вернуться, – сказал он. – Пожалуйста, останься. До конца. Пока я еще здесь.

– Я никуда не уйду, Майк.

Андреа сжала его руку. Сколько бы он ни потерял с пятницы, осязание сохранилось. В самом деле, легче всего передать прикосновение: легче, чем вид, легче, чем звук. Потом, когда даже голос Андреа пришлось пересылать через разрыв, раскладывая на отдельные сигналы и собирая снова, ощущение прикосновения все еще держалось. Он чувствовал, как она обнимает его, прижимает к себе, отказываясь отдать ревущим волнам квантового шума.

– У нас осталось меньше тысячи полезных байт, – сообщил Джо, негромко обращаясь к той версии, что лежала на койке. – То есть еще целая тысяча, прежде чем мы потеряем контакт. Хватит на сообщение, даже на прощальные слова.

– Передайте вот что, – попросил Майк. – Скажите Андреа – я рад, что побывал там. Скажите – я рад, что она была мне женой. Скажите – жаль, что мы не добрались до вершины.

Когда Джо запорхал пальцами по клавишам, набирая сообщение, Майк почувствовал, как слабеет прикосновение Андреа. Даже передача постоянного давления: рука к руке, тело к телу – стала для связи невыносимой нагрузкой. Это было словно отпустить тонущего друга. Он чувствовал, как с последними байтами Андреа ускользает навсегда.

Он неподвижно лежал на койке. Он потерял жену, потерял во второй раз. На миг тяжесть этой мысли приковала его к месту. Казалось, он и в свой-то мир не сумеет войти, не то что в покинутый секунду назад.

А ведь сегодня суббота. Через два дня похороны Андреа. Надо приготовиться.

– Мы закончили, – бережно обратился к нему Джо. – Связь забита помехами.

– Андреа ничего не прислала? – спросил Майк. – После моих последних слов?

– Нет. Прости…

Майк уловил заминку в голосе Джо:

– Совсем ничего?

– Ничего вразумительного. Мне показалось, что я что-то поймал, но там было только… – Джо виновато пожал плечами. – Должно быть, их вход забило помехами на несколько секунд раньше нашего. Так иногда бывает.

– Знаю, – сказал Майк. – А все-таки покажи, что прислала Андреа.

Джо подал ему распечатку. Майк выждал, пока взгляд сфокусируется на бумаге. Под шапкой он увидел строку текста: SO0122215. Вроде телефона или почтового индекса. Но конечно, это был не телефон и не индекс.

– И все?

Джо тяжело вздохнул:

– Извини, дружище. Может быть, она пыталась что-то передать, да помехи взяли свое. Помехи всегда берут свое.

Майк снова взглянул на числа. Они что-то говорили ему. Кажется, он понял, что они означают.

– Вечные помехи, чтоб им провалиться, – договорил Джо.

Воскресенье

Андреа подождала, пока Майка выведут из лекарственной комы. Он пробивался сквозь пласты дезориентации и полусна, пока что-то в нем не встало на место. Тогда он осознал, что происходило с ним в последнюю неделю, что происходило с телом, власть над которым понемногу возвращалась к нему. Все было в точности как обещали: ни сновидений, ни беспокойства, ни мучительного ощущения провала в памяти. Пожалуй, не худший способ провести неделю. Как ему кто-то говорил: словно вернулся в лоно матери. А теперь он рождался заново, и дело шло не совсем гладко. Он попробовал шевельнуть рукой и, когда конечность не сразу повиновалась ему, запаниковал. Впрочем, Джо уже улыбался:

– Не спеши, парень. Все придет. Программа освобождает нервы спинного мозга по одному. Потерпи, и все будет отлично.

Майк пробубнил что-то в ответ, но и челюсть пока что не слушалась его. Ничего, все вернется, как обещает Джо. Тысячи реципиентов каждый день проходят через это и глазом не моргнув. Многие проделывали это сотни раз. Нервосвязь с самого начала оказалась невероятно безопасной. Куда безопаснее любого настоящего путешествия.

Он снова попробовал двинуть рукой. На сей раз она отозвалась без задержки.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Андреа.

Он снова попробовал заговорить. Челюсть была тяжелой, язык толстым и неповоротливым, однако он сумел выговорить:

– Нормально. Бывало лучше.

– Говорят, второй раз дается легче. А в третий совсем легко.

– Сколько?..

– Ты уснул в прошлое воскресенье. И сегодня снова воскресенье, – сообщил Джо.

– Целая неделя. Точно – как планировали.

– Я здорово проголодался, – сказал Майк.

– Из комы все выходят голодными, – кивнул Джо. – Трудно обеспечить телу-хозяину полноценное питание. Ничего, это мы уладим.

Майк повернул голову к Джо, дождался, пока сфокусируется взгляд.

– Джо, все прошло нормально? Без осложнений? – спросил он.

– Совершенно без проблем, – подтвердил Джо.

– Тогда не оставишь ли ты нас с Андреа на минутку?

Джо поспешно вскинул руки, выразив полное согласие, и выскользнул из комнаты под каким-то правдоподобным предлогом. Дверь за ним тихо закрылась.

– Ну, – заговорил Майк, – догадываюсь, что все прошло нормально, не то меня не держали бы в коме так долго.

– Да, все нормально, – сказала Андреа.

– Так ты встретилась с тем, другим Майком? Был он здесь?

– Да, он был здесь, – кивнула Андреа. – Мы вместе проводили время.

– И чем занимались?

– Как обычно, чем и мы с тобой. Побродили по городу, погуляли в парке, съездили в холмы, и все такое.

– И как?

Она осторожно взглянула на него:

– Очень, очень грустно. Честно говоря, я не знала, как с ним держаться. Хотелось выразить сочувствие, утешить – он ведь потерял жену. Но думаю, Майку было нужно другое.

– Другому Майку, – мягко поправил он.

– Я к тому, что он не для того вернулся, чтоб я над ним поплакала. Он хотел провести еще неделю с женой, обычную неделю. Да, он хотел попрощаться, но не хотел, чтобы мы оба всю неделю бродили как в воду опущенные.

– И как ты себя чувствовала?

– Несчастной. Конечно, не такой несчастной, как если бы потеряла мужа. Но его печаль стала сказываться и на мне. Я не думала, что будет так… нет, я, конечно, не чувствую себя осиротевшей, но надо быть нечеловеком, чтоб чего-то такого не почувствовать, правда?

– Что бы ты ни чувствовала, не вини себя. По-моему, это замечательно, что ты согласилась.

– И ты тоже.

– Мне было легче всего, – возразил Майк.

Андреа погладила его по щеке. Он почувствовал, что давно пора бы побриться.

– Что ты ощущаешь? – спросила она. – Ты ведь, что ни говори, почти он. Ты знаешь все, что он знает.

– Не знаю только, каково потерять жену. И надеюсь, никогда и не узнаю. Думаю, мне по-настоящему не представить, что в нем сейчас происходит. Я о нем думаю как о ком-то другом: о друге, о коллеге, которому сочувствуешь…

– Но у тебя не осталось из-за него тяжести в душе?

Майк ответил не сразу. Ему не хотелось давать пустой машинальный ответ, пусть даже самый утешительный.

– Нет… Я предпочел бы, чтобы этого не случилось… но ты здесь. Мы можем быть вместе, если захотим. Мы будем жить дальше и через месяц-другой и думать забудем об этом происшествии. Другой Майк – не я. Мы о нем больше никогда не услышим. Он исчез. Все равно что его и не было.

– Но он есть. Оттого что мы не можем с ним связаться, он не перестанет существовать.

– Так говорят теоретики. – Майк прищурился. – А что? Какая разница для нас?

– Наверное, никакой. – Снова этот осторожный взгляд. – Но я должна тебе что-то сказать, и тебе придется понять.

Ее тон встревожил Майка, но он счел за лучшее этого не показывать.

– Давай, Андреа.

– Я кое-что обещала другому Майку. Он потерял то, что ничем не возместить, и мне хотелось что-нибудь сделать, как-то облегчить потерю. Ну так вот, мы с тем Майком сговорились: раз в год на один день я буду уходить. Уходить в свое особое место и там думать о другом Майке. О том, чем он занят, как живет, радуется сейчас или грустит. И я буду уходить туда одна. А ты не будешь за мной следить. Ты должен пообещать, Майк.