Я у мамы инженер (СИ) - Зангаста Аста. Страница 16

– И эта немного модифицированная строительная пукалка завалит медведя?

– В правительстве не дураки сидят, Ваня. С медведями мы конвекции о запрете жестоких и необычных видов оружия не подписывали, так что стрелять немного модифицированный дюбельный пистолет будет пулями Дум-Дум.

Очередями, если что.

– И в кого ты такой кровожадный? Медведь, невинное лесное животное, лакомится в кустарнике малиной, не желая никому зла, – сказал добросердечный Иван, – и я, по твоему, должен расстрелять его в клочья?

– Конкретнее надо быть в описании своих желаний, Ваня. По плохому ТЗ выходит ХЗ. Если тебе нужно нашу лесную ягоду не убить, а напугать, то купи мне китайских фейверков, пластмассовый автомат-игрушку и два килограмма креветок.

Иван согласился, предоставил требуемые ингредиенты, и через неделю получил уродливое, обмотанное изолентой нечто с нелепо раздутым дулом. Больше всего жуть напоминала покрытый вздувшимися венами кусок ноги качка, приделанный к прикладу детского игрушечного автомата. Ствольный срез, покрытый рядами закрытых прозрачной пленкой отверстий, был похож одновременно и на соты шершней и на соцветие лотоса.

Эффект вздувшихся вен производили провода под изолентой, но, даже я, понимая зачем и почему это сделано, не мог сдержать легкой дрожи – жуть выглядела жутко. Уж простите за тавтологию.

Получив его в руки, Иван долго рассматривал жуть, а потом спросил:

– А заковыка тут в чем?

– Заковыка? – переспросил я, как бы не понимая, на что Иван намекает.

– Заковыка. Всё, абсолютно всё, что ты делаешь, содержит какой-то изъян. Дефект конструкции, недоработку, недоделку – из-за которой эту вещь нельзя запатентовать и потом грести деньги лопатой.

– А ты об этой заковыке, – сдержанно хохотнув, признался я, – есть немного, Легкий дефект конструкции – никак не сказывающийся на эффективности. Надо просто ответственно подходить к выбору цели.

Иван молча, с легкой укоризной во взоре смотрел на меня.

– … в общем, тут принцип, как при эякуляции. Если оно началось, то оно началось. И ничто: ни твари земные ни боги небесные это не остановят, Ваня. Ты можешь только водить дулом в стороны, направлять в небо, землю, живот подруги, стены… куда угодно. Правила безопасного использования просты – ничем трубу не затыкай и не заглядывай в дуло. Ну, и еще – если от этой фигни загорится лес, быстрее уходи с места пожара. А то сгоришь к чертям.

Иван тяжело вздохнул, театрально закатывая глаза. Но жуть забрал.

Собранная на коленке «шайтан-труба» приятно порадовала Ивана своей эффективностью прямо на следующей неделе. Гуляя вокруг стройки, и услышав в кустах подозрительный треск и рычание, Иван поступил по инструкции – направил раструб жути в сторону шума и нажал на спусковой крючок.

Результат превзошел самые смелые ожидания – связка фейверков, синхронно подожженные электрозапалами, выстрелила потоком картонных гранаток, которые с оглушающим шумом стали рваться в кустах, наполняя воздух клочьями порохового дыма и горящего картона.

Оружие получилось чудовищно эффективным – настолько, что, сидящие в кустах охранники, решившие попугать московского гастролера, поступили в точности как медведи. В смысле – сбежали из зоны поражения на четвереньках, завывая и роняя помет от дикого ужаса.

У меня же, от той эпопеи, осталась жуть версии 0,5. Еще более кривая версия жути, собранная мной как опытный образец. Выкинуть её было жалко. А использовать в городе (на новый год/на страх агрессору) было ссыкотно.

И так бы и сгинула моя прелесть, в пыли и безвестности, но – свершилось чудо. Пробил её звездный час. Обоснованно предполагая что в обманчиво пустых холмах мира Леса Пустоши, могут водиться разные неприятные животные, я снял жуть со стены и положил в рюкзак.

Второй посещенный мной мир встретил меня неприветливо. Низкой, царапающей вершины невысоких холмов облачностью, готовой, судя по ощущениям, вот-вот разродиться дождем. Пахло соответственно: гниением, мокрым мхом и прелыми листьями. Запах был навязчивый, но не неприятный. Примерно так пахнет море, когда на побережье выбрасывает груды водорослей и… (я принюхался) …мертвого кита.

Машинально посмотрел на дисплей часов – на котором отображался график изменения давления, безошибочно предупреждающий меня о грядущих дождях, но быстро вспомнил, что для предсказания погоды по барометру, нужно не просто знать текущее давление, а иметь историю изменения давления за предыдущие несколько часов.

Тяжело вздохнув еще раз, сказал «Поехали» и смело шагнул в новый мир. И тут же нашел пропавшие деревья.

Если честно, это было неожиданно. Опустив ногу на покрытую засохшей грязью вершину невысокого холмика, я моментально провалился по пояс в какую-то влажную и склизкую труху, сразу вспомнив все фильмы ужасов, в которых, провалившимся в грязь героям подземельные твари откусывали ноги.

Эти образы не способствовали ясности мышления. Извиваясь в панике, как червяк, я съехал по склону, измазавшись в грязи и трухе, вскочил на ноги и отбежав несколько шагов, пересчитал конечности. Ноги были на месте. В задницу, судя по ощущениям, тоже никто не залез.

Немного успокоившись, я внимательно осмотрел холмик, с которого съехал. Это был покрытый толстым слоем грязи труп дерева. В смысле бревно. Бревно, которое почти полностью сгнило, превратившись в мерзко выглядевшую слюнявую труху. Оглядевшись, я увидел, что все окружающие меня холмики – тоже когда-то были деревьями. Обещанными мне огромными лесными исполинами, только немного Б.У.

Что-то, какой-то невиданный катаклизм, уничтожил обещанный мне лес, повалил и сгноил деревья, завалив всё это слоями грязи. Или – точнее, лишенная защиты в виде леса почва стала растаскиваться ветрами и смерчами, что потом выпадать потокам грязи с небес. Живо представив себе эту картину, я поёжился и испуганно посмотрел на небо.

Несколько часов в запасе у меня было. Да, если бы и не было, ничего бы страшного не случилось. Не сахарный, не растаю. Успокаивая себя подобны образом, я шел по равнине к невысоким холмам. Если в этом мире и было что-то интересное, то это интересное можно было найти с высоты.

Так оно и оказалось. После нескольких минут подъема и одного унизительного соскальзывания по жидкой грязи, я гордо встал на вершину увиденного мной с портала холма. Сам портал, с высоты и расстояния был практически не виден – так, крохотная точка, словно мушиный след на фотографии.

На самой вершине холма меня ждал сюрприз. Небольшое кладбище – примерно на шесть персон. Неровные могильные плиты, высеченные второпях из мягкого, расслаивавшего на слои камня, на которых выцарапаны слова на неизвестном мне языке. Впрочем, так ли неизвестном? Это же квенья. Вымышленный язык вымышленных эльфов. Настолько вымышленный, что с него Яндекс переводчик забабахал. Настолько вымышленный, что на нем на могилах эпитафии пишут.

Впрочем, остудил я сам себя, это ничего не доказывает. В конце концов, эпитафии на квенье на могилах и в моем мире попадаются. Но – с другой стороны, где быть эльфам, как не в мире ☘. К тому же, эти эльфы вполне под стать миру – они мертвые.

Как и в мире –, здесь меня нагнала смерть.

Когда я был маленьким, мне нравилась спокойная красота кладбищ. Но после сорока, вид могильных плит стал ввергать меня в уныние. Ветерок, гуляющий по кладбищу, казалось, шептал: сссскоро, ссссскоро и ты….

Расстроенный, я сел на камень, вытащил фляжку с кофе, и сделал большой глоток. Потом из кармана рюкзака крохотный шоколадный батончик, сорвал обертку. В лесу я без проблем выбросил бы бумажку, которая распадется в природе за пару недель, но мусорить на кладбище не хотелось.

Но у гуляющего среди могильных плит ветерка было по этому поводу свое мнение. Он выхватил обертку из пальцев, и принялся крутить её в пыльном вихре. Я сделал пару шагов, надеясь поймать ускользающий мусор, который, казалась бы осмысленно ускользал у меня почти из самых пальцев, и вдруг взвился ракетой, улетая вдаль, с вершины холма.