Грешник (СИ) - Булавин Иван. Страница 66

  - Мы можем поторговаться, - начал, было, Эванс, но капитан перебил его.

  - Я не закончил. Так вот, единственное, что отличало меня от отца-неудачника, - это умение рисковать. Самая крупная рыба ловится в мутной воде. Поэтому я никогда не проходил мимо дорогостоящей аферы. А теперь я вижу людей, которые не слишком похожи на сумасшедших, но при этом они предлагают отвезти их в самую настоящую задницу, да ещё заплатить за это готовы и немало. Что я должен подумать? Именно, то, что их прибыль в предстоящем деле будет такова, что плата за проезд окажется мелочью. Все люди мыслят рационально. Ведь я прав?

  - Нет! - хором ответили мы.

  - Не хотите отвечать - дело ваше, но и я тогда никуда вас не повезу. Сумма, которую предлагаете вы, безусловно, привлекательна. Более того, думаю, что если поторговаться с вами, то сумму эту можно будет удвоить. Так? Именно, а это лишнее свидетельство того, что ваш интерес куда как более серьёзен. Итак, вот вам мои условия: я могу отвезти вас туда, но фиксированная сумма меня не устраивает, я хочу долю. Скажем, тридцать процентов.

  - Десять, - рефлекторно ответил я, - от вас ведь ничего не требуется, только отвезти нас.

  - Не только, друг мой, не только, - капитан снова широко улыбнулся, - во-первых, я единственный, кто вас туда доставит. Остров, знаете ли, пользуется дурной славой, пусть и незаслуженно. Капитан второго судна - суеверный старый пердун, который прогонит вас, как только вы заикнётесь о цели своего путешествия. Он и приближаться не захочет к подобному месту. Во-вторых, помимо услуг по доставке, у меня есть и другая функция, а именно, держать язык за зубами, что, как я думаю, для вас также весьма важно. Так?

  - Пятнадцать, - с упрямым видом выдал я.

  - Двадцать пять, и это моё последнее слово, - сказал капитан, хлопнув ладонью по столу. - У вас ещё есть время подумать. Корабль уходит послезавтра на рассвете. Четверть всего добытого мне, остальное ваше.

  - Мы подумаем, - буркнул я, после чего мы оба встали и, сухо попрощавшись, удалились.

  - Зачем ты торговался? - спросил Эванс уже на улице.

  - Думаю, нас действительно больше никто не возьмёт, нужно как-то использовать его жадность. Придумаем правдоподобную версию, например, поиски клада.

  - А как он намерен взыскать с нас долю?

  - Пойдёт с нами, или пошлёт кого-то, или просто встанет на якорь недалеко от острова и будет ждать. Ведь по логике нам нужно будет как-то вернуться.

  - Мысль интересная, нужно только договориться, не хотелось бы погореть на мелочах.

  - Есть ещё варианты, - задумчиво проговорил я.

  - Говори.

  - Сколько человек на корабле? В смысле, экипаж.

  - Не знаю, тридцать, сорок. А что ты задумал?

  - Нас десять. Семь отличных бойцов с оружием, два мага и один Фёдор. Захватить корабль труда не составит. Даже если придётся всех перебить, вполне сможем развернуть судно на юг. Там расстояние всего миль семьдесят. В крайнем случае, на шлюпке доберёмся.

  - Мысль интересная, но попробуем всё же договориться. Не очень хочется убивать команду.

  В номер мы прибыли уже в сумерках, все бойцы благополучно дрыхли, только Эрнесто куда-то пропал, не нужно быть большого ума, чтобы понять, что парень сейчас у той чернокожей девки, ну, да ладно, пусть развлечётся.

  Утром нас разбудил шум. Кто-то на улице громко возмущался, но слов было не разобрать. Одевшись, я выбрался из гостиницы, здание, которое выполняло функцию казармы, сейчас принимало прибывший отряд солдат. Всё бы ничего, но солдат было мало, почти все они были ранены, и видно было, что состояние их подавленное, близкое к полной деморализации. Один из них, видимо, сержант, что-то объяснял Мэйсу, тот начал кричать и размахивать руками.

  Сержант опустил голову, выслушал всё, после чего, развернувшись, направился за остальными в казарму. Видно было, что ему глубоко плевать на всё сказанное начальством. Воспользовавшись паузой, я подкрался к Мэйсу и тихонько спросил о происшествии.

  - Это неслыханно! - едва не прорычал он, - рота солдат не справилась с крошечным племенем этих дикарей. Погибло больше семидесяти человек. А знаете, что сказал этот идиот в своё оправдание? Что их побили не эти голозадые дикари с копьями, а какой-то их колдун. Колдун, представляете? Хлопнул в ладоши и бойцы вспыхнули, как факелы. Более того, он утверждает, что когда они, словно трусливые зайцы, убегали от дикарей, их преследовали мёртвые товарищи. Мёртвые, подумать только. А теперь их нужно отправлять обратно и списывать, эти трусы уже не смогут нести службу. Я это так не оставлю, я напишу в столицу, здесь усилят гарнизон, а дикарей этих я развешаю по деревьям.

  Губернатор ещё долго разорялся на тему трусливых солдат и хитрых дикарей, его я уже не слушал, зато услышал голос Фёдора, который шёл за мной и слышал весь разговор:

  - Так и есть, эти дикие люди помнили магические обряды и заклинания. Даже когда магия перестала действовать, они всё равно продолжали сохранять их, уже как традицию. За тысячи лет многое из того, что когда-то помнили, было утрачено, но кое-что всё же осталось. Теперь, когда магия вернулась, они начали её применять. Подозреваю, что со стороны колдуна это был жест отчаяния. Будучи не в силах противостоять солдатам с винтовками, он использовал последнее средство - магию. То, что она подействовала, было для него не меньшим сюрпризом, но теперь он быстро освоится, наберёт авторитет, найдёт других таких же, они начнут тренироваться.

  - И колониальному владычеству белых придёт конец, - закончил я за него.

  - Да, скорее всего, - согласился Фёдор, непостижимым образом разобравшийся в принципах колониального грабежа, - белые готовы терять солдат и получать взамен прибыль, но теперь солдаты будут погибать чаще, а прибыль уменьшится. А эти люди не станут работать в убыток.

  - Да ты у нас, прямо, экономический гений, - проворчал я.