Античная наркомафия-8 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 103

– Так это ведь, досточтимый, если Феодосий ещё будет, – заметила Каллироя, – Но ты же сам говоришь, что изменения накопятся. Если может не быть Аэция, то разве не может не оказаться и Феодосия?

– Да какая разница? Феодосий, Хренодосий, Звиздодосий...

– Волний! – одёрнул я оболтуса, – Я понимаю, что у нас это наследственное, и у меня оно тоже вырывается, но я-то ведь хотя бы уж перед девчатами извинился!

– Ну, и я тоже извиняюсь, хоть и тоже сказал правду, – девки снова рассмеялись.

– А по сути – да, ребята и девчата, истинная правда. Свято место – оно же, сами понимаете, пусто не бывает, и не окажется одного, так найдётся кто-нибудь другой. Шанс немалый, кстати. Если предки Аэция из восточных провинций, где наше влияние скажется мало, то Феодосий – испанец, и там, где родился Феодосий моего мира, нашему родиться уж точно не судьба. Эта территория будет нашей, и значит, его римские предки поселятся где-то в другом месте. Могут и в разных местах, могут и родители не встретиться. Хотя, с другой стороны, римские обычаи таковы, что многое предопределяют жёстко, а в глухой провинции старинные обычаи бывают поразительно живучи. Если не родится – обойдёмся и заменой, но будет жаль – он был бы для наших потомков удобнее. Есть сведения, что он из того же самого рода, из которого и император Траян, но без уточнения, какого именно, так что надо будет держать под наблюдением и римских Ульпиев, и тех Траев, из которых Ульпии усыновили Траяна-старшего...

– Волний, глаз с родни жены теперь не спускай! – подгребнул моего наследника царёныш, – Артар, если что, поможет проследить! – центурия сложилась поплам со смеху.

– Хочешь потомков породнить ближе к моменту? – подгребнул его мой.

– Да разве ж твои с артаровскими моих к ним подпустят? – развил шутку тот.

– Вот как тут жениха приличного найти, когда императорская родня расхватает всех? – схохмила одна из девок под хохот остальных.

– Досточтимый, а разве не разумнее было бы отвоевать у Империи всю страну сразу же, как только у наших потомков появится надёжное техническое превосходство? – спросил один из парней Васькина, – Ты уже объяснял нам, что сейчас пока ещё не можешь выпускать винтовки и артиллерию в больших количествах, но вообще-то можно наладить и такое производство. Допустим, не успеешь ты, допустим, не успеет Волний, но его сын, внук или правнук – кто-то ведь должен успеть рано или поздно? И зачем тогда ждать эти шестьсот лет, когда можно будет справиться с Римом сразу же?

– Точно! В самом деле, досточтимый! Сколько же можно ждать! – поддержали и ещё несколько человек одновременно, включая и двух девок.

– Хороший вопрос, ребята и девчата, очень хороший! – одобрил я, – Давно уже я его от вас ждал. Наверняка ведь появлялись такие мысли и на том ещё курсе?

– Появлялмсь, досточтимый, – подтвердил тот же парень, – Как только начались во втором семестре занятия с винтовкой, а в Лакобриге ознакомились с её производством, так и замелькали мысли о когортах и легионах солдат с такими винтовками.

– Ну, странно было бы иначе при всём том милитаризме, которому мы вас учим целенаправленно, – ухмыльнулся я, – Поэтому и спрашивали о возможностях производить их сотнями и тысячами?

– Так ведь ясно же, что десятки стволов войну не вытянут.

– Ну да, не с Римом, во всяком случае. Только не с Римом...

– И ещё Испанию жалко, досточтимый, – добавила Каллироя, – Ты самое лучшее производство всё сюда вывез, даже из Лакобриги, и всё теперь здесь развиваться будет, а там осталось только то, что не сильно от известного грекам с римлянами отличается. И я же понимаю, что так – во всём. Здесь уже сейчас жизнь хоть и похожа на ту, но другая, и в других колониях наверняка со временем будет так же, и с каждым поколением будет всё больше и больше улучшений, а Испания так и застынет такой, какая есть. И это же не на пять лет и не на десять, это же на целых шестьсот лет! Двадцать четыре поколения...

– Всё верно, ребята и девчата, – признал я очевидное, – Вы думаете, нам самим не обидно? И обидно, и неудобства самые настоящие из-за всей этой вечной маскировки от римских глаз и ушей. Вас вон всех самих на первом курсе в закрытом военном лагере там держать пришлось, чтобы лишнего чего перед кем попало не спалить. А ещё обиднее то, что есть оружие и посовершеннее этих кремнёвых винтовок и пистолетов. Некоторые из вас с ним уже знакомы, а на этом курсе ознакомитесь все. И наладить его производство сотнями стволов в год вполне реально уже при мне, а при Волнии – уже и тысячами. Его детей и внуков мы уже и чем-нибудь посерьёзнее этих мелочей напряжём. Так что уже и при мне технически вполне возможно вооружить ещё более совершенными винтовками когорты, а при Волнии – и легионы наших турдетанских солдат. К сожалению, главное-то препятствие вовсе не в технической стороне вопроса. Вот всё это, что вы видите вокруг – кто всё это финансировал, финансирует и, будем надеяться, продолжит финансировать? На чьи деньги ведётся вся наша деятельность? Правильно, досточтимых Тарквиниев. А у них откуда берутся эти блестящие чеканные кружочки белого и жёлтого металлов в таких количествах, что им хватает и на себя, и на финансирование этих наших с вами дел? От торговли через Лужу. Заокеанские снадобья в Египет через неё везутся, да и деликатесы для пиров, которые чем дальше, тем доходнее, идут к покупателям тоже через неё. А что станет с этой торговлей в случае нашей большой войны с Римом? Ну и зачем это нашим с вами нанимателям? Да, мы можем вооружить армию Тарквиниев, но Тарквинии по своей воле не пошлют её воевать с Римом. Какой смысл рассматривать невозможный вариант?

– Ну, хорошо, не в ближайшие годы, за которые ты всё равно армию не успеешь вооружить, но ведь Спурий же на первом курсе учится, – возразил парень из ускоренного потока, – Вместе с Гамилькаром, кстати. Он-то ведь будет думать так же, как и мы, но он же ещё и наследник. Когда-нибудь он займёт место отца, а там, глядишь, и деда.

– Даже пятьдесят лет, досточтимый – это же не шестьсот! – добавила Каллироя.

– Что стараетесь и даже умеете предвидеть дальше собственного носа – это вы, ребята и девчата, молодцы, – одобрил я, – Кое-чему мы вас, значит, сумели всё-же научить. Что одного момента недопоняли – тоже признак хороший. Значит, мы не ошиблись, когда отбирали вас ещё в школу. Есть и такие вещи, которых человеку вашего поведенческого склада понять трудно, а понятое ну никак не хочет укладываться в голове, и такое иногда приходится тупо зубрить, чтобы держалось в памяти даже против воли.

– Обезьянья ранговая грызня, – прокомментировал второй из парней Хренио.

– Да, она самая, если говорить о тяжёлых случаях. Но в нашем случае тут будет немного другое. Я уже сказал вам на примере Юстиниана с Феодорой и Велизария, что в обезьяннике даже неглупым людям приходится вести себя по-обезьяньи. Любая иерархия – это ранги, любой ранг – это положение, а положение – обязывает. Ваш случай, конечно, будет многократно легче. Ни вы не обезьяны среднестатистические, ни Спурий. Его права – наследственные, и в них никто из вас ему не соперник даже в теории, а значит, ему и не нужно ни перед кем выглядеть всенепременно на голову мудрее и талантливее любого из вас. Не этим будут определяться его права на главенство. Понты – тем более смешно. И он знает вас всех как облупленных, и вы его. Сейчас он вообще ваш товарищ, один из вас по сути дела Когда станет самым главным – будет для вас начальником и нанимателем, но и уж тожно ни самодержцем-автократором, ни помазанником божьим. Во многом всё равно так и останется одним из вас. И понимать он вас будет во всём, и согласен с вами будет во многом. Но положение, ребята и девчата – всё равно обязывает. Всю деятельность клана и всех его структур, включая и нашу с вами, надо финансировать, а деньги на всё это – всё оттуда же, от средиземноморской торговли. И хотя он будет прекрасно вас понимать, всё равно ситуация останется той же. Более того, он будет знать, как и вы тоже, кстати, что с господством культа Распятого обеднеют и закроются вовсе египетские храмы, и некому больше станет платить золотом за американские табак и коку. И тогда вспомогательный источник доходов – от деликатесов для римских пиров – станет одним из самых главных. Будут и другие предметы роскоши, но и их покупателями будут тоже римские богатеи. Ну и вот как тут воевать с Римом и подрывать его могущество, а с ним – и кошельки своих же собственных покупателей? Кто же зарежет дойную корову? Если без этого вообще гибель, тогда – другое дело, но без крайней необходимости не пойдут на такое Тарквинии ни при Спурии, ни после него. Политика – это искусство возможного, и такой её вариант в наших с вами условиях – невозможен...