Античная наркомафия-8 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 119

– Мы уже этот расклад просчитали. Предупреди всех своих и скажи им, чтобы и знакомых всех из других общин предупредили – лимес будем держать жёстко, и пощады нарушителям не будет. Хоть и нет уже эпидемии, но лезущих через частокол всё равно так и будут убивать на месте. Если уж кто-то не вытерпит и сбежит самовольно – пусть лучше идут сдаваться на ближайший КПП. Там хотя бы не убьют и не арестуют для выдачи тем, от кого сбежали, а просто завернут восвояси.

– Ты как-то раз проговорился, что вам не хватает людей для ваших колоний.

– Подходящих – да, не хватает катастрофически. Но то отребье, которое и здесь нам не нужно, тем более не нужно нам и там. Для отправки в них и из принятых здесь не всякий ещё годным окажется.

– Отборные из отборных?

– Именно. Ты и сам заметил, что здесь у нас благополучнее, чем в Бетике. И это не только за счёт мягкого климата и даже не столько. Это прежде всего за счёт отбора не каких попало, а подходящих людей. Каковы сами люди, таково у них и общество, а каково общество, такова в нём и жизнь. А там мы стремимся наладить жизнь ещё благополучнее, чем здесь, и это возможно только с очень отборными людьми. И лучше мы потерпим их нехватку, чем разбавим отборнейших никуда не годными отбросами.

– Что-то небывалое вы затеяли, Максим. Даже не Спарта эта греческая, а что-то такое, чему я и названия-то не подберу. Но что жизнь у вас там будет совсем другая – это я понять в состоянии. И наверное, тоже не столько богатством, сколько чем-то другим? И благополучнее, и я понимаю, что намного интереснее. Турия у нас поначалу радовалась и встрече с нами, и с кордубскими подружками, и новую Кордубу смотрела с интересом. Но город наскучил ей уже на второй день, наши знакомые – на третий, а прежние подружки – уже к вечеру первого же дня, а на второй она уже тяготилась общением с ними. Вот эти маленькие скамейки на одного человека...

– Табуретки?

– Да, точно! Именно так она нам с женой и сказала, когда мы обратили на это внимание. В последние дни скучала и была рада без памяти, когда я повёз её обратно.

– Я ведь с самого начала предупреждал тебя, Трай, что примерно так и будет. И как раз потому, что у нас – совсем другая жизнь, и твоя девчонка в неё втянулась. Для неё теперь именно она – нормальная и естественная.

Никакой Америки он мне, конечно, своими наблюдениями не открывает. Вчера только привёз её, так и у девки глаза заблестели, и у моего наследника, едва лишь увидали друг дружку, мы с её отцом и пятью ещё фразами не обменялись, а у них уже сходу свои новости друг для дружки нашлись из тех, которые не для посторонних глаз и ушей, были вот только что на месте, но уже испарились, и я-то догадываюсь, куда именно, места три наиболее вероятных, а Икер встал на шухере так, что два оставшихся можно исключить, да только мне ведь не надо объяснять, что новости у них друг для дружки не только и не столько словесные, сколько осязательные. Девка ведь – не шмакодявка уже, а вполне себе в соку, это в постель рано, а так всё давно уже на месте, да и мозги у них вполне на месте, так что нехрен тут и малину ихнюю им шухерить. И сейчас слиняли наверняка туда же, и до обеда время у них есть, и куда они после обеда погулять отпрашиваться будут, я тоже догадываюсь. Естественно, не по прохладным зимним улицам города шататься, а зарулят наверняка к "гречанкам", у которых ещё с прошлого года сформировался стихийный клуб юнкеров и старшеклассников. Где же им ещё и кучковаться в каникулы, как не там? Это же не просто на "гречанок" полуголых попялиться, это же и со своим кругом пообщаться, в котором в пределах школьной "формы допуска" можно говорить вообще всё, поскольку и "гречанки" же совместные со школотой занятия посещают и о чём-то в курсе наравне со школотой, а об остальном наслышаны достаточно, чтобы совсем уж табуретками не быть. Да и сам факт совместного появления в клубе – тоже своего рода заявка, что это им уже не шутки, а как минимум декларация о намерениях. И оба эти фактора для девки достаточно значимы, чтобы в отрыве от них затосковать.

И античный мир, конечно же, вовсе не сонное царство. В той же Македонии её царь Филипп тихой сапой готовится к будущей попытке взять реванш за Киноскефалы, и хотя численность его войска ограничена мирным договором, каждый год он демобилизует послуживших и подучившихся военному делу и призывает вместо них на службу новых, обучая и их и формируя таким манером обученный резерв для резкого увеличения армии. И если сроки начала Третьей Македонской или Персеевой войны, как и её ход, на совести нетерпеливого дурака Персея, то подготовка Македонии к ней – вовсе не его инициатива, а продолжение целенаправленной отцовской политики. Пока-что всё тихо, но тишина эта предгрозовая – Македония сосредотачивается.

В птолемеевском Гребипте всё как обычно – примерно год назад, то ли слопав чего-нибудь не то, то ли выпив, склеил ласты Птолемей Эпифан. По слухам он, подавив мятежи урря-патриотов и наведя наконец порядок внутри царства, решил воспользоваться раздраем у Селевкидов и вернуть утраченную ранее Келесирию, а в идеальном варианте и Финикию. Но война и с ослабленным противником – один же хрен дело затратное, и когда его придворные друзья-жополизы поинтересовались у венценосца, на какие шиши фараон воевать собрался при полупустой казне, тот возьми, да и ляпни сдуру, что его богатство – в его друзьях. Ну и что им было думать после такого заявления самовластного и ничем не ограниченного монарха? С него же станется и реально раскуркулить их, если вздумает! А для того ли они ему жопу его царственную вылизывали, добиваясь милостей, положения при дворе и наполнения мошны? Надо было поразборчивее быть после этого в жратве, да питье, а ещё лучше – следить за дурным языком до того. Но восточные деспоты – они ж к такому разве приучены? Абсолютная власть – она ведь и развращает абсолютно.

И в результате теперь официально фараонит малолетний Птолемей Филометор, а регентшей при нём мамаша, та самая Клеопатра Сирийка, с которой и пойдут там все эти Клеопатры Очередные сплошным косяком вплоть до Той Самой. А бабье регентство – это же перманентный фаворитизм с интригами жополизов похлеще, чем при деспоте-мужике, и сами жополизы выдвигаются всё больше из таких мужиков, которые "хуже баб". Тут не до великодержавной политики уже, тут своё бы удержать. Юлька говорит, что надолго-то не заживётся на свете и Сирийка, года три протянет, хоть и далеко ещё не стара. Видимо, и за три года успеет впасть в тот царственный неадекват, при котором аккуратнее надо со жратвой и питьём. Как ещё только урря-патриоты снова очередного природного фараона не выдвинули? Не иначе, как тоже не подрос пока ещё подходящий.

У сирийских Селевкидов тоже не ладно. Власть-то царская стабильнее, Селевк Филопатор правит более-менее уверенно. Потери земель в Малой Азии унизительны для престижа эллинистической империи, но не столь страшны, как потери на Востоке. Отпал сопредельный с Индией восток Ирана, отложились и затеяли собственное великодержавие парфяне, а воспользовавшись этим буфером, обособилось и Греко-Бактрийское царство. А тут ещё и контрибуции Риму с его союзниками по условиям Аламейского мира платить с этой резко съёжившейся налогооблагаемой базы. И финансы поют романсы, и в великую державу не поиграешь так, как хотелось бы. Так же, как и Филипп Македонский, мечтает о реванше и Селевк, так же тихой сапой пытается подготовить означенный реванш, но это всё втихаря, а внешне – тоже тише воды и ниже травы. У римлян разве забалуешь? Те же греко-бактрийцы, кстати, тоже в великодержавие поиграть решили. В аккурат в прошлом году в Индию вторглись, где как раз развалилась империя Маурьев, и заваруха там будет всерьёз и надолго. Но то всё проблемы далёкого от нас Востока, нас волнующие мало, нам же ближе, да и роднее Запад.

Римляне в самой Италии всё никак лигурийские войны не закончат. Очередной раз их там замирили силами двух консульских армий, а очередную партию сдавшихся ещё и в Самний переселили, не первую уже, но оба новых консула один хрен снова назначены в Лигурию – видимо, о прочности замирения тамошних горцев сенат не самообольщается. В самом Риме и в его окрестностях ещё с позапрошлого года идёт следствие о массовых отравлениях, и в прошлом году счёт осуждённых по этим делам пошёл уже на тысячи. В своём письме Гней Марций Септим, мой римский патрон, сообщил мне, что в городе уже не в шутку, а всерьёз говорят о масштабах этой судебной кампании, грозящей превзойти и прежние дела по приснопамятным Вакханалиям. Сенат по его словам и новым преторам поручил продолжать эти расследования, поскольку поток доносов не ослабевает. Разбор дрязг между Масиниссой и Карфагеном привёл к ожидаемым результатам – Карфаген за выдержку похвалили и даже заложников прежних ему вернули, не потребовав им замены, но все захваты Масиниссы узаконены, и его посольство поклялось от имени своего царя в том, что больше у него к Карфагену территориальных претензий нет – ага, до следующего раза, когда снова нагуляется аппетит.