Античная наркомафия-8 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 47

— В Византии, кстати, Дионисии могли сохраняться ещё и в двенадцатом веке, — сообщила Юлька для полной картины.

— Именно вот эти, типа античных Вакханалий, а не христианский уже сатанизм? — усомнился я, — А откуда дровишки?

— Из леса, вестимо. Ты, наверное, по старой программе ещё учился? Был, скорее всего, уже и сатанизм, как и менее радикальнве ереси, но сохранялся и старый языческий ещё культ Диониса. Для сельской местности — как покровитель земледельцев — упомянут в хачатуряновском учебнике истории мировых цивилизаций за девятый и десятый классы.

— У нас этого не было ещё, другое изучали, так что тебе виднее. Но только вот сельская местность — это же колхозники по сути дела. Такие обычно бывают ортодоксами до мозга костей и этого сектантского юмора не понимают. Нормальный респектабельный вариант культа я ещё могу допустить, хоть и странно, как он мог уцелеть при Юстиниане, но чтоб вот эти сектантские Дионисии? Да и что там эти колхозники в них понимали?

— Но Макс, раз культ не выродился за пятьсот лет запрета и не слился с культом подходящего по специальности христианского святого, значит, было кому и поддерживать сохранение традиции. Смогли бы это неграмотные колхозники, как ты выражаешься, без обученных где-то и кем-то жрецов? А значит, без тайной секты пообразованнее крестьян дело обойтись не могло. Не напоказ для них, чтобы не оттолкнуть непотребством, но для узкого круга тайком могли продолжаться и классические Дионисии.

— Ну, логика в этом просматривается, — признал я, — В принципе ведь языческая литература в Византии целенаправленно не уничтожалась и даже изучалась, а следили там только за твёрдостью изучающих её в единственно верном учении?

— Вроде этого. То, что уцелело от стихийных погромов фанатиками после этого эдикта Феодосия и от централизованного при Юстиниане, уже не уничтожали, но и кому попало читать не давали. Ну, я имею в виду не чисто философские труды, а именно книги о культе Олимпийцев, по которым он мог бы быть возрождён.

— Типа, строго для служебного пользования? Но забронзовевшая элита втихаря увлеклась и практикой, потому как это охлосу нельзя, а им, соли земли — можно всё, а там уже и "самиздат" для этих нужд растиражировался?

— Да, скорее всего. Но всё ведь давилось, и больше шансов было у привычных к конспирации тайных культов вроде вот этой секты.

— В общем, очистили мир от языческого бесовства, называется, — резюмировал я, — Зачистили то, что шло по пути к нормальной приличной религии, а все эти непотребства, которыми кампанейщина и мотивировалась, прожили ещё полтысячелетия.

— В узких кругах — больше. И при крестоносцах сохранялось, и после них, даже до самого конца Византии. Ренессанса вот только у них не получилось, как на Западе.

— Ага, большой и пламенный привет восточному благочестию по-византийски. Запад, правда, тоже хорош. Колумбу ведь всё ещё выносили мозги библейским запретом на шарообразность Земли, и вряд ли ему было легче от того, что выносил их ему не папа с кардиналами и даже не Священный Трибунал, а тупорылые местечковые ортодоксы, всё ещё трактующие Ветхий Завет буквально.

— Вот именно. И если это не регресс науки на тысячелетие, то что это тогда?

— Ладно, это всё понятно и так. Ты мне, Юля, скажи лучше, какие там трактаты у этого твоего Керенского?

— Да в том-то и дело, что нет никаких. Сейчас он ещё учится сам, а позже всё равно писать ничего не будет, а будет только читать устные лекции.

— Всё из башки? Молодец мужик! А откуда тогда известно его учение?

— От его учеников, конечно. Что записали, что обсуждали, то и известно.

— Включая и приписываемую ему отсебятину?

— Вполне возможно. Но лучшего на примете всё равно ведь ничего нет.

— А что известно об его отношении к учению о реинкарнациях и карме?

— Конкретно у Кардеада — ничего. Но само это учение орфиков и пифагорейцев грекам хорошо известно, и стоики его разделяют, так что как стоик, Кардеад тоже должен стоять на этих позициях. Скептики, конечно, всё подвергают сомнению, но это учение из тех, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть, так что допускать его как гипотезу он будет, скорее всего, и как скептик, а полезность её для социума ему как бывшему стоику будет очевидна. Сам факт отсутствия обсуждений этого вопроса среди учеников Кардеада тоже, по идее, указывает на отсутствие разногласий. Платон тоже это учение в принципе разделял, так что для Академии его можно считать практически общепринятым.

— То бишь, читаем трактаты уже известных греческих корифеев из недавних и переводим наш концепт на греческий с учётом их устоявшейся терминологии и примерно в принятом у них стиле?

— Да, я думаю, этого будет достаточно…

Собака тут порылась в морально-этической стороне концепта. Точнее, в кнуте и прянике для политически незрелых и оттого несознательных элементов, то бишь в судьбе бессмертной души по окончании ейной земной жизни. А традиционный греческий Тартар един для всех, как бы ты себя ни вёл при жизни, и хрен ли это тогда за стимул вести себя хорошо? Героя хотя бы уж его посмертная слава соблазняет, но какая слава может ждать среднестатистического маленького простого человечка? Ради чего напрягаться, если один хрен прозябать потом вечность в этом холодном и скучном Тартаре? Ни попировать, ни со шлюхами поразвлечься — хрен ли это за такая загробная жизнь? Иудеохристианский рай, ещё без вина и гурий, которыми будут соблазнять своих праведников мусульмане, тоже не особо весел, но хотя бы уж по климату комфортнее Тартара и уж точно комфортнее ада с его геенной огненной и чертями. Пряник верующему слабоват, зато кнут — внушительный.

Это дело, конечно, без веры во все эти страшилки не работает, а вера — она ведь у маленького простого человечка какая? Да такая же примерно, каков и он сам. Боже, если ты есть, спаси мою душу, если она есть. Никто пока ещё оттуда не вернулся и сказанного попом не подтвердил, но мало ли, а вдруг? Но с другой-то стороны, и рай ведь скучноват, а жизнь одна, и прожить её единственную хочется — правильно, так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Ну вот как тут праведником жить? Одно утешает, что если поп не врёт, то милостив этот иудеохристианский Яхве к кающимся в грехах, но страшно не любит всегда правых гордецов, так что каяться — оно выгоднее. А из этого какой вывод вытекает? Правильно, не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасёшься. Народная мудрость — она ведь из разряда вечных.

Но хвала богам, очень даже неплохо работает, судя по Индии, и учение о карме и реинкарнациях, так что совершенно зря знакомые с ним греческие умники не внедряют его в трудящиеся греческие массы. У индусов, правда, и их кастовый строй этому здорово помогает — хочется ведь для следующей жизни родиться в касте поаыше, а не пониже. И это вовсе не значит, что париям терять уже нечего — можешь ещё и не в человека даже, а в животное какое-нибудь переродиться, а то и вовсе в растение, и как тут в растительном состоянии или в состоянии червя карму улучшать? Платон, запретивший человеку такие перерождения, пожалуй, погорячился. Растения и совсем уж низшие животные — в самом деле перебор у индусов, но высшие животные — другое дело. Маргиналы и в бескастовом социуме бывают, и их жизнь незавидна, а шансы улучшить своё положение при жизни — ничтожны, но если ведёшь себя как обезьяна, так смотри, можешь ведь ещё и в павиана африканского в следующей жизни воплотиться или в магота, и что лучше — в порту силу земного притяжения преодолевать или всю недолгую обезьянью жизнь за ранг в стаде с такими же обезьянами собачиться, да от любого самого занюханного леопёрда в ужасе улепётывать? А можешь ведь и в ишака воплотиться, и всю жизнь тебе тогда ишачить, а можешь ведь и в барана — ишачить не придётся, но проживёшь ты ровно до тех пор, пока хозяину не понадобятся твои шкура и мясо. Хочется такой жизни? То-то же! А посему, берись-ка ты лучше за ум, да нарабатывай себе карму получше, глядишь, и жизнь новая получше этой окажется. Может, и не сильно легче этой, но интереснее — наверняка. И уж точно с теми или иными привычными земными радостями, с которыми напряжёнка в том скучном иудеохристианском раю, где ни порции винной не положено, ни бабы не дают, и это уже навечно, и разве новая земная жизнь не лучше такого рая? А следующая за ней и ещё ведь лучшей оказаться может, если и ты в новой жизни карму получше наработать не поленишься. Никто, правда, не знает точно, что там дальше, в самом крайнем пределе, но ты поди доберись ещё до того крайнего предела! Это тебе разве одну жизнь прожить? Не понравится в очередной суперсовершенной жизни, ниже получше живут — хозяин-барин, деградировать гораздо легче, чем совершенствоваться, а жизнь блатного сынка богатых и влиятельных родоков — поди хреново? Так что предлагаемый пряник при таком концепте, я бы сказал, поинтереснее и пособлазнительнее иудеохристианского рая.