Мисс Неприятности (СИ) - "Akira_v_shoke". Страница 28

— Что же нам делать?

— Думаю, нам стоит продолжать в том же духе. Пока мы имеем хоть какой-то вес — нас не тронут. По крайней мере, тебя.

— Предлагаешь и дальше притворяться курьером?

— Да. Пока что, да.

***

========== Глава -14.1- ==========

***

Возвращаться домой было опасно. Макс к себе тоже не решился ехать, предложив остановиться в квартире своего знакомого. Содрогнулась при мысли о надоедливом соседе, но он сказал что-то про район у причала, и я успокоилась.

Сидя в машине, я наблюдала, как Максим, наклонившись, рылся в бардачке. Там что-то с грохотом перекатывалось, вылетала пыль и обертки от мятных конфет. Чем дольше это продолжалось, тем мрачнее становилось его лицо и тем веселее делалось мне. В конце концов, не выдержала, хихикнула. Он посмотрел на меня:

— Хочешь что-то сказать по этому поводу?

— Ага. Бардачок в машине у мужчины сродни женской сумочке. Лежит, что угодно, но найти ничего невозможно.

Парень вздохнул и тут, наконец, нащупал искомое. На свет появился небольшой слегка потемневший ключ. Без брелка и кольца.

— Ты права. Позор на мою голову.

— Что это? Точнее от чего?

— От квартиры друга. Он уже давно выехал оттуда, и я иногда там… бывал.

— Значит, его не будет дома?

— Ну да…

Пауза затянулась, и мы оба задумались о перспективе остаться вдвоем на ночь и старались не пересекаться взглядами. О чем думал Макс, я точно не знаю, но мне в голову лезли отнюдь не приличные мысли, и от этого замирало сердце. А что, мы ведь взрослые люди и, вроде как, нравимся друг другу. Хотя, естественно, все было незапланированным, отчего становилось очень не по себе. А может, я просто дурочка и все себе придумала, ничего не будет, я зря нервничаю.

— Ты только не пугайся, там жуткий беспорядок. Еще хуже, чем в моем бардачке. Там ведь никто не живет.

— Ага.

Разговор снова увял, и мы молчали до самого дома.

Когда приехали, то Макс оставил машину за пару кварталов от нужного места, спрятав в одном из дворов. Далее, взяв меня за руку, направился к неприметному обшарпанному подъезду, толкнул ободранные двери. Было темно, пыльно, воняло мочой, но на третьем этаже стало заметно, что тут кто-то убирает — было чисто выметено, стены побелены, а перила покрашены.

— Ой, а тут уже получше.

— Да. Район старый и дом древний, многие выехали, но еще осталось пара порядочных семей. Вот и наводят порядок. Заодно за пустыми квартирами присматривают за символическую плату. Если не следить, то местная гопота все растащит.

Наконец он остановился, поставил сумку, отпустил мою руку и достал ключ. Долго ковырялся в замке, и, когда дверь открылась, на нас пахнуло спертым воздухом. Я нерешительно переступила порог, а Макс спешно заскочил, начал открывать окна, чтобы впустить свежий воздух, включил отопление и с виноватым видом засунул пакет с мусором под раковину. Из пакета торчало множество пустых пивных бутылок и уже мумифицированные рыбьи головы. Я улыбнулась, глядя на его неловкие попытки скрыть следы давней пьянки.

Потом присоединилась к уборке, вытерла пыль со всех поверхностей, вскоре в квартирке стало уютней, воздух посвежел, на плите засвистел чайник.

Макс сообщил мне, что если я хочу искупаться, то стоит поторопиться, иначе через пару часов горячую воду отключат, и сбежал в магазин за продуктами на ужин. К сожалению, мы не додумались купить покушать пока ехали сюда, потому что голова была забита разными глупостями, сейчас же голод дал о себе знать. Тем более неизвестно, сколько нам тут еще сидеть.

Ванна внушала опасения не только своим видом, облупленным кафелем и ржавыми трубами, но и отсутствием душа — вместо него там торчал обычный шланг. Хотя это однозначно лучше, чем совсем ничего, и вскоре миссия была выполнена. Было приятно смыть с себя всё напряжение за день.

Макс к тому времени вернулся и хлопотал на кухне. Когда я вышла из ванной, он увидел мои мокрые волосы и кинулся к шкафу, достал чистое полотенце.

— На, простудишься еще, прохладно. Отопление недостаточно хорошо нагрело помещение.

Несмотря на чуждую обстановку и тяжелый день, квартирка оказалась весьма уютной, мы отлично поужинали, все время обсуждая произошедшее. Раскрыли сумку и пересчитали деньги — их, правда, оказалось ровно два миллиона. Новенькие, резко пахнущие краской пачки тревожили душу, дразнили фантазию. Я уже представляла, как смогла бы купить хороший домик, хозяйничать там… Ирке не пришлось бы работать там, где ей не нравилось, а бабка не смотрела бы на меня как на ничтожество. У Макса, видимо, были похожие мысли, так как взгляд его порой блуждал, а иногда становился тоскливым и задумчивым.

— Максим, у тебя есть родные?

Он задумался на мгновение, а потом заговорил:

— У меня есть мать и младшая сестра. Они далеко отсюда. У нас была обычная семья, но потом отец совершил ошибку. Денег все время не хватало, а когда родилась сестренка, стало совсем худо. Отец влез в долги, набравшись кредитов у местных бандитов. Типичная ситуация для человека, попавшего в беду. Времена были тяжелые, и он не смог расплатиться, банки взаймы не давали, а родственников у него не было. Из-за этого пришлось влиться в криминальную среду. Потом туда увлекли и мать. Через некоторое время им пришлось участвовать в одном неприятном деле, и они «засветились». Их стали искать не только бандиты, но и полиция. Потом они снова участвовали в нехороших делах и снова… В один из таких походов отца убили, а мать до сих пор в бегах. Ей пришлось пожертвовать всем ради нас с сестрой. Теперь моя очередь присматривать за ними. Я спрятал мать, потому что, если ее будут судить, — дадут пожизненное. И ее до сих пор ищет разный криминалитет и полиция. Она совершила много нехорошего, но я ее не осуждаю, ведь неизвестно, какой выбор бы сделал сам на ее месте. Скорее всего, я бы выбрал семью, а не закон.

Он замолчал, а я поразилась, с какой любовью говорил он о них.

— Когда дети плачут от голода, то матери все равно, каким образом достать хлеб.

— Ты права. Спасибо, что не осудила.

— Как я могла?

— А ты? Что с твоими родителями?

Мне было неприятно говорить и вспоминать об этом. Но он был откровенен со мной и, подавив вздох, я начала рассказывать, стараясь максимально сократить историю. Даже мимолетные воспоминания рождали в моей душе темные вихри, в которых сидели настоящие монстры и повергали меня в ужас. Не хватало еще снова замкнуться в себе. С другой стороны, мне хотелось поделиться наболевшим, психологи вообще советуют разделять свои тревоги с тем, кому доверяем, чтобы потом было легче бороться со своими страхами.

— Отца я практически не знаю. Так, видела пару раз. Мать влюбилась в него еще в школе, и вскоре они уже встречались. Почти сразу мама забеременела, а горе-отец сбежал. Бабушка была в ярости. Она очень строгая, по крайней мере, со мной, но мать она баловала не хуже принцессы, строила великие планы на ее будущее и, наверное, думала, что ее дочь будет как минимум женой президента. Внеплановая беременность дочери-подростка от неизвестно кого не входила в ее грандиозные планы, она заставляла ее сделать аборт. А мама верила, что как только родит, то ее возлюбленный вернется. Но его родителей так достали постоянные преследования малолетней девицы и скандалы её злобной матери, что они собрались и куда-то выехали. Мать впала в депрессию, из которой так и не смогла выйти. Бабка ее и лечила, и в психушку запихивала, и к знахарям водила — все без толку. Из-за этого они обе возненавидели меня, сделав виновницей своих ошибок, бабка никогда со мной не говорила нормальным тоном, все время норовя оскорбить либо дать тумака. Когда я подросла, то мне пришлось присматривать за матерью, так как она была агрессивна и неуравновешенна, могла даже на людей бросаться с кулаками, или вешаться на чужих мужей, представляя, что это ее возлюбленный. Несмотря на весь негатив, я росла довольно активным и жизнерадостным ребенком. Неплохо училась в школе, имела множество друзей, верила в добро. Каждый день, возвращаясь домой, терпела унижения, насмешки и обвинения — по мнению бабки именно из-за меня испортилось великолепное будущее матери. Моя вина в том, что она недостаточно хорошо воспитала свою дочь, и та залетела по малолетке. Это становилось все невыносимей. В конце концов, когда мне исполнилось лет пятнадцать, я начала сбегать из дому. Часто не возвращалась допоздна или не ночевала дома. Матери было все равно, она давно не смотрела на меня, а бабка была рада, что не мозолю ей глаза. А потом… — это было самое сложное. Вспомнить все это и не сорваться — было верхом моих сил. Макс сидел тихо, в глазах отражался интерес и сочувствие. Он взял мою ладонь в руку и сжал.