Брокер - Гришем (Гришэм) Джон. Страница 36

Марко последовал за рыжеволосой, она отошла от стойки с посадочным талоном и ручной кладью. До вылета оставалось еще два часа, поэтому она неторопливо двинулась, пробираясь сквозь толпу, к магазину беспошлинной торговли, где остановилась у витрины новейших швейцарских часов. Ничего не выбрав, она обогнула угол, подошла к газетному киоску и купила два журнала мод. Когда женщина направилась к выходу в зал ожидания и к первому контрольному пункту, Марко набрался мужества и заговорил с ней:

– Прошу прощения, мисс, извините.

Она обернулась, но от растерянности ничего не сказала.

– Вы, случайно, летите не в аэропорт Даллеса? – спросил он, широко улыбаясь и задыхаясь, словно бежал стремглав, чтобы ее перехватить.

– Да, – сухо бросила она. Никакой улыбки. Ну точно американка.

– Я тоже должен был лететь, но у меня украли паспорт. Не знаю, когда доберусь до дому. – Марко начал вынимать из внутреннего кармана конверт. – Это поздравительная открытка моему отцу. Не могли бы вы бросить ее в Даллесе в почтовый ящик? День рождения у него во вторник, и я, боюсь, не успею. Очень вас прошу.

Она с подозрением посмотрела сначала на него, потом на конверт. Открытка всего лишь, не бомба и не пистолет.

Он снова полез в карман.

– Простите, конверт без марки. Вот один евро. Пожалуйста, прошу вас.

– Нет проблем, – сказала она.

Парень с желтыми наушниками оказался не столь прост. Тоже американец, он поверил в историю с паспортом. Но когда Марко попытался вручить ему конверт, он опасливо оглянулся, словно застигнутый на чем-то противозаконном.

– Не знаю, приятель, – сказал он и отступил на шаг. – Пожалуй, нет.

Марко не решился настаивать. Он тоже отступил и сказал, вложив в свои слова как можно больше сарказма:

– Приятного полета.

Миссис Руби Осберри из Йорка, штат Пенсильвания, стояла на регистрацию последней. Сорок лет она преподавала историю в старших классах и теперь могла позволить себе попутешествовать, посещая на честно заработанную пенсию места, которые знала только по учебникам. Для нее это был последний перелет после трехнедельной поездки по Турции. В Милане она лишь делала пересадку, следуя из Стамбула в Вашингтон. Приятный джентльмен подошел к ней и с грустной улыбкой объяснил, что у него похитили паспорт. Он не успевал на девяностолетие отца. Она охотно взяла конверт, положила его в сумку. Прошла проверку службы безопасности, прошагала четверть мили к выходу и, найдя свободное место, устроилась в зале ожидания посадки.

Позади нее метрах в пяти рыжеволосая приняла решение. Ведь не исключено, что это пресловутая бомба в письме. Конверт, конечно, тоненький, непохоже, что в нем взрывчатка, но что она об этом знает? Около окна она увидела мусорный ящик – хромированный, с блестящей крышкой (все же это Милан!) – небрежной походкой подошла к нему и выбросила письмо.

«А что, если взрыв произойдет в ящике?» – подумала она, возвращаясь на место. Да Бог с ним. Она не станет рыться в мусоре. А если бы и нашла конверт, что тогда делать? Искать служителя в форме и пытаться объяснить по-английски, что у нее в руке, быть может, бомба? «Успокойся», – сказала она себе. Затем взяла сумку и села на свободное место по другую сторону от выхода, как можно дальше от мусорного ящика. Но не могла оторвать от него глаз.

Но мысль о терроризме не уходила. Когда объявили посадку, женщина первая поднялась на борт 747-го. И только выпив бокал шампанского, успокоилась. Дома, в Балтиморе, она первым делом включит Си-эн-эн. Она была уверена, что в миланском аэропорту Мальпенса произойдет что-то ужасное.

Поездка на такси на миланский Сентрале стоила Марко сорок пять евро. Он не стал торговаться с водителем. Зачем? Обратный билет в Болонью все так же стоил пятьдесят евро. День покупок и путешествий оставил в его кармане лишь сто евро. Его богатство таяло прямо на глазах.

Когда поезд прибыл на болонский вокзал, было уже почти совсем темно. Марко смешался с толпой усталых пассажиров, но его распирала молчаливая гордость за то, что он совершил. Он купил теплую одежду, железнодорожные билеты, остался в живых в сумасшедшем столпотворении вокзала и аэропорта Милана, дважды брал такси, отправил письмо – одним словом, день, полный забот, и никто понятия не имел, кто он или где он.

И ни разу его не попросили предъявить паспорт или какое-нибудь иное удостоверение личности.

Луиджи уехал другим миланским экспрессом в 11.45. Однако он сошел в Парме и затерялся в толпе. Сел в такси и быстро добрался до места встречи, любимого кафе. Он ждал Уайтекера почти час, потому что тот опоздал на один поезд из Милана и приехал следующим. Как всегда, он был в плохом настроении, которое отнюдь не улучшилось от необходимости ехать на встречу в субботу. Они быстро сделали заказ и, как только официант удалился, Уайтекер сказал:

– Мне не нравится эта женщина.

– Франческа?

– Да, экскурсовод. Мы раньше к ее услугам не прибегали?

– Нет. Но успокойтесь, она ничего не знает.

– Какая она из себя?

– В меру привлекательна.

– В меру привлекательна может значить все, что угодно, Луиджи. Сколько ей лет?

– Я таких вопросов не задаю. Примерно сорок пять.

– Замужем?

– Да. Детей нет. Она вышла замуж за человека много старше, он очень нездоров. Он умирает.

Уайтекер по своему обыкновению делал записи, обдумывая следующий вопрос.

– Умирает? От чего умирает?

– Мне кажется, это рак. Я не спрашивал.

– Ты должен задавать больше вопросов.

– Наверное, кое о чем она не хочет говорить – о своем возрасте и умирающем муже, например.

– Где вы ее нашли?

– Это было нелегко. Преподаватели не выстраиваются в очередь, как таксисты. Мне ее порекомендовал друг. Я поспрашивал вокруг. В городе у нее хорошая репутация. И она свободна. Почти невозможно найти преподавателя, согласного тратить на ученика три часа в день.

– Ежедневно?

– Почти целую неделю. Она согласилась работать днем в течение следующего месяца. Это не лучший сезон для экскурсоводов. Она могла бы работать раз или два в неделю и ждет, что ее пригласят. Успокойтесь, она вполне надежна.

– Сколько вы ей платите?

– Двести евро в неделю – до весны, пока не начнется туристский сезон.

Уайтекер округлил глаза, словно платил деньги из своего кармана.

– Марко обходится нам слишком дорого, – сказал он, просто констатируя факт.

– У Марко есть великолепная идея. Он хочет уехать в Австралию или Новую Зеландию или еще куда-то, где не будет проблемы языка.

– Он желает переменить место?

– Да, и я думаю, это отличная мысль. Давайте свалим его на других.

– Вы же знаете, такие решения принимаем не мы с вами.

– Увы, да.

Принесли салат, и они на какое-то время замолчали.

– И все же эта женщина мне не нравится, – вдруг заявил Уайтекер. – Поищите кого-нибудь еще.

– Больше никого нет. Чего вы боитесь?

– У Марко богатая история связей с женщинами, верно? Всегда надо учитывать вероятность романтических отношений. Это может осложнить дело.

– Я ее предупредил. И потом, ей нужны деньги.

– Она нуждается?

– У меня создалось впечатление, что ее семья переживает трудные времена. У нее мертвый сезон, а муж давно не работает.

Уайтекер почти улыбнулся, словно услышал хорошую новость. Он запихнул в рот крупную дольку помидора и принялся жевать, внимательно оглядывая тратторию – не подслушивает ли кто-нибудь их тихий разговор на английском. Наконец он проглотил и сказал:

– Давайте поговорим об электронной почте. Хакером Марко точно никогда не был. В свои лучшие дни он висел на телефоне – четыре или пять аппаратов в кабинете, два в машине, один в кармане – и всегда вел три разговора одновременно. Он хвастался, что берет пять тысяч баксов, если новый клиент хочет с ним соединиться, хотя я в эту ерунду не верю. Марко никогда не пользовался компьютером. Те, кто работал с ним, говорят, что иногда он читал электронную почту. Но отправлял очень редко и всегда через секретаршу. Его кабинет был оборудован по последнему слову техники, но использовали ее другие, кого он нанимал. Это был настоящий титан.