Однажды в Лопушках или берегись столичный маг (СИ) - Дианова Марина. Страница 16

— Не надо, сначала я с ним поговорю, а потом уже будем чинами кичиться. — Со стороны кабинета послышался шум отодвигаемой мебели. — Если что, я сразу свяжусь по кристаллу.

Дверь резко распахнулась, выпуская Лорда Уолли, Эдриана и Саймона. Начальник управления мазнул по мне безразличным взглядом и направился в сторону выхода, а вот Эдриан и Саймон на некоторое время сбились с шага.

— Лия? Неожиданная встреча. — Сай шагнул было ко мне, но потом резко повернулся к магу. — Пришла ты не ко мне. Верно?

Я грустно улыбнулась, как бы подтверждая его слова, а вот Эдриан улыбался без всякого налета грусти и печали, демонстрируя белую эмаль и идеальный прикус.

— Выглядишь прекрасно, — сказал он, делая ко мне шаг. — Прости, что так получилось.

Саймон развернулся и ушел чеканя шаг, оставляя нас наедине.

— Давай уйдем поскорей отсюда. Я чувствую себя здесь крайне некомфортно. — Призналась я, с удобством устраивая свой локоть на сгибе локтя Эдриана.

Выйдя из здания полицейского управления мы неспешным шагом направились к выходу из города. Всю дорогу нас сопровождали любопытные взгляды и шепотки. Иногда злые, иногда одобрительные, но все чаще недоумевающие. Собственно, я была абсолютно согласна с теми, кто задавался вопросом: «Как такое возможно?» — столичный маг и городская ведьма. Эдриан, видя мою скованность, стал рассказывать мне забавные истории со времен своей учебы в академии или курьезы происходившие у него на службе. Что примечательно, про своего напарника он не обмолвился не разу, словно все свои проказы он совершал в одиночку.

На выходе из города, в караулке у стражей ворот, нас ожидала большая корзина для пикника с такими аппетитными ароматами, что желудок жалобно заворчал, намекая на отсутствие завтрака.

Дорога стелилась под ноги, но туфельки все равно быстро покрылись пыльным налетом.

— Ты не устала? — спросил Эдриан после пятнадцати минут ходьбы по тракту, заметив мой сосредоточенный взгляд на ногах.

— Нет, просто туфли покрылись пылью и я задумалась, как приготовить зелье, чтобы такие мелочи перестали меня беспокоить. — Сказала абсолютную правду, но наткнулась на внимательный взгляд, а потом на расползающуюся по лицу улыбку.

— И как давно ты перестала меня слушать? — спросил он качая головой. — А на счет туфелек давай подумаем. Смотри. Нам нужно что? Чтобы они выглядели чистыми или были чистыми?

— Конечно, чтобы они были чистыми. — Без раздумий ответила я.

— Тогда нам надо покрывать их раствором, от которого грязь будет отталкиваться или стекать. Вариант со стеканием, для замшевых туфлей, не подойдет, а вот для кожи — вполне. Значит нам надо, чтобы грязь отталкивалась… — Эдриан так свободно рассуждал о туфельках и зельях, что я опять перестала его слушать, просто наслаждаясь его обществом.

Еще через пять минут мы свернули с утоптанного тракта на проселочную тропинку и еще некоторое время преодолевали путь по ней, пока откуда-то с севера не потянуло сыростью.

— Мы почти пришли, — пояснил Эдриан, удобнее перехватывая мою руку. Последние минут пятнадцать мы шли за руку, переплетая пальцы.

А еще через пару минут мы вышли к небольшому лесному озеру, утопающему среди цветущих растений, спрятанному соснами-исполинами. Отправив меня осмотреться в округе, пока сам Эдриан подготавливает наш обед, я обследовала вверенную мне территорию. Каких только цветов здесь не было. Казалось, весь учебник ботаники сейчас находится передо мной: василек, герань лесная, гравилат, звездчатка, колокольчик, медуница, подорожник, серпуха… и это только те цветы, которые я смогла определить вот так, с одного взгляда. Радовали сначала мой нюх, потом мой глаз, а потом мои вкусовые рецепторы ягоды: земляника, малина лесная, голубика…

Сорвав с веточки, что под тяжестью ноши уже легла на землю, пять ароматных, краснобоких ягодок земляники, я подошла к Эдриану, который расстилал большое покрывало, которое будет служить нам и столом, и стулом и протянула самую спелую ягодку. Опешив на долю секунды, Эдриан лукаво улыбнулся и открыл рот предлагая его покормить. Стараясь не раздавить ароматное лакомство, я двумя пальчиками взялась за ягодку и поднесла к его рту. Пухлые губы охватили ее вместе с моими пальцами, слегка прикусив, от чего внутри все сжалось и затрепетало от неизвестных ранее ощущений.

— Садись, — Эдриан помог мне разместиться на покрывале, заставленном различными закусками: нарезанная буженина, курица, свежие овощи и, в самом центре покрывала, лежала большая краюшка хлеба, ароматное масло и помидоры. — Позволь тебя угостить. — Он отломил небольшой кусок хлеба и полил на него маслом, добавляя щепотку соли — аромат нагретой за день оливы разлетелся по поляне. Казалось, еще чуть-чуть и проглянется сквозь деревья солнечный диск, озеро станет морем, а цветы на поляне, сейчас утопающие в зелени, которой так нравится тени сосен и влага озера, сменится фенхелем, опунцией и гибискусом, а сосны станут вечнозеленым кипарисом.

— Чудесно, — только и смогла сказать я, откусывая небольшой кусочек от хлеба. Себе он сделал бутерброд повнушительнее, добавив ломтик помидора и кусочек сыра.

Некоторое время трапеза продолжалась в молчании, но не тягостном, уютном. Я лениво оглядывала поляну, подмечая для себя растения, которые надо бы собрать домой, да вглядываясь, стараясь заметить какую-нибудь диковинку, которая, как часто бывает, любит спрятаться среди непримечательных цветков.

Эдриан передал мне бокал с вином и, сдвинув остатки трапезы к краю, улегся ко мне на коленки. Возмущаться не хотелось, но, приличия ради, я недовольно дернула его за волосы, а он, в отместку, ущипнул меня за оголившеюся ногу.

— Как ты нашел это место?

— Я в этих краях не в первый раз. Мы приезжали сюда по просьбе одного старого, но мудрого мага, что жил в нескольких милях от озера. Он сказал, что в озере завелась какая-то нечисть, с которой он справится самостоятельно не смог, поэтому ему нужна была универсальная боевая команда. Мы не смогли отказаться. — Он ухмыльнулся воспоминаниям, а я, глядя на расслабленного мага, отпустила себя, позволяя своей руке запутаться в светлых пшеничных волосах, а руке, что гладила мою ногу, я не стала делать замечание. — Приехали. Посмотрели на виды. Восхитились. Но маг. фон зашкаливал. Ночью, на прогулку, из за леса вышли с десяток упырей и зомби, поднятых крайне неумело, я бы даже сказал крайне небрежно, но связь с создателем потеряна, то есть, в принципе, они стали самостоятельными, никому не подчиняющимися тварями, которые хотели есть. Хотели есть они очень сильно, потому что, едва почуяв наш запах, они рванули в нашу сторону с такой скоростью, что я невольно залюбовался. Долго, конечно, мы их упокаивали, но нам повезло, что один из нас был некромантом.

— Ты вот все говоришь: «мы», «нас», «нам». Это ты про кого? Про своего напарника? — я устроилась удобнее, облокачиваясь на сосну спиной.

— За столько лет уже привык говорить без имен, но, если тебе интересно, то я готов продать тебе страшную тайную, о которой, в этом королевстве, осведомлены очень малое количество людей.

— Продать? — возмутилась я, вычленив главное.

— Ну конечно. В нашем мире иначе никак. Даже за информацию приходится платить. — Он скосил на меня взгляд, в котором плясали лукавые демонята.

— Ну и что ты хочешь, вымогатель.

— Всегда знал, что женское любопытство — страшная вещь. Хочу… — он сделал вид, что задумался, постукивая указательным пальцем по верхней губе — Я хочу поцелуй.

— Поцелуй? — Уточнила я.

— Да. Один поцелуй, но вот только я хочу, чтобы это был настоящий поцелуй.

— Хорошо. — Я согласилась. Естественно я согласилась, потому что до покалывания в губах и кончиках пальцев хотелось прямо сейчас его поцеловать, но нет, я девушка приличная, бабушкой воспитанная, поэтому первая с поцелуями я к мужчине не пристаю.

— Ладно. — И он улыбнулся, но так, будто видел меня насквозь, мое желание, мои чувства… — Рассказываю. — Он вновь пригубил вина и облизал губы, отчего меня прошиб озноб, а в легких перестало хватать воздуха. — Когда я учился в академии, со мной в одной группе был Его Высочество Филипп IV, он же — заноза в заднице. — Я изумленно охнула, а Эдриан засмеялся. — Его родитель не мог ему запретить обучаться в академии — как-никак его предок ввел единые правила для всех и для аристократов, и для простолюдинов — но зато мог пригрозить всеми карами небесными всему руководству академии, если Филипп будет использовать магию боевом русле. Филиппу даже пригрозили на втором курсе отчислением, если тот не перестанет соваться в боевку, а это, как тебе известно, означает запечатывание. Опечаленный принц нарвался на опечаленного меня. Моя боевая пара была слишком… эмоциональной, поэтому мы часто проигрывали там, где нужно было не просто махать кулаками, а логично мыслить и трезво оценивать ситуацию. И да, моим напарником была девушка. В тот день между мной и Филиппом произошла первая драка, а потом — первая пьянка. И не смотри на меня такими испуганными глазами, между нами часто были и драки, и пьянки. На следующей боевке мы встали втроем. Преподаватель, увидев наши результаты, был поражен до глубины своей орчьей души — мы являлись идеальными напарниками. Я, Филипп и Софи. На каком-то совете было принято решение не докладывать о результатах сына королю, а тренировать нас как единый организм. Софи отвечала за инстинкты, эмоции, ощущения — если она говорила, что ей не нравятся ощущения справа, значит мы обходили стороной или готовились к нападению или ловушкам; я, как ты понимаешь, был кулаками и мышцами — сносил преграды не обращая на них никакого внимания; а вот Филипп был стратегом — все идеальные планы выходили именно из под его пера. Спустя годы, практически сразу после того как были получены статусы магистров, наши дороги с Филиппом разошлись. Его отец отправил сына в военную академию, а мы с Софи стали лучше понимать друг друга, составив вполне себе нормальную боевую двойку. Филипп вернулся через три года, сразу переманив нас с Софи к себе на службу, с тех пор я и тружусь на благо нашего государства.