Любишь кататься - умей и кувыркаться (СИ) - Мазуркевич Наталья. Страница 55

Успокаивать Виту пришлось долго. Не стоит думать, что если кикимора, то и вовсе без простых женских слабостей. А она еще и ночи не спала, варила это чудо средство. Не завидую я Трейсу, его дни сочтены. А ночи учтены.

Наконец, когда кикимора совсем уже смирилась с потерей, мы решили немного попользоваться ситуацией и послали караульных за обедом, плавно переходящим в ужин. А что поделать, если спать легли поздно?

Болотники вернулись быстро, как будто только и ждали этого. Я их не виню! Сложно винить людей, которые обеспечили тебя вкуснейшим обедом. Да уж, видимо путь к моему сердцу имеет одну тайную тропу – через желудок. Не прознал бы кто… Желудок недовольно заурчал. Он был готов выдать все пароли и явки, лишь бы его продолжали кормить вкусно и сытно.

Стук в дверь прервал нашу трапезу. Мы с Витой переглянулись, одновременно отодвинули глиняные миски подальше, вытерли губы и:

- Войдите! – хором, как будто репетировали, позволили мы.

Из-за двери показалась макушка Киры, а после и она сама проникла к нам, аккуратно притворив за собой дверь, чтобы осталась щелочка для любопытствующих. Мы переглянулись и усмехнулись. Парламентер.

- Кушаете?

Вопрос можно было считать риторическим, ибо у Виты на губах еще были крошки, а у меня… Да не знаю я, что выдавало меня. Голова то прозрачностью не отличалась, а глаза не вращались во все стороны.

- Угу, – промычала я, придвигая к себе миску.

- Репетировать сегодня будем? – перевела разговор в другое русло девушка. – Джейс сказал: вы доработали сценарий.

- Сегодня – нет, – подумав, ответила Вита. – Сегодня мы будем решать проблемы с реквизитом. Кроме того, нужно написать и повесить объявления о наборе в труппу нашего самодельного театра.

- Реквизит? – переспросила Кира. – А что нам нужно найти?

- Лося и Жабку. С последним проблем меньше – одолжим у посла. У него есть, я видела, когда обдир… прореживала его кусты…

- … на добровольных началах, – закончила за нее я. Впрочем, Кира тоже все поняла и заговорщицки улыбнулась. Наша она, наша. Какие эльфы, я вас умоляю! Девушка идет по пути болотных.

- Настоящего лося? – уточнила зачем-то Кира, хотя все было и так очевидно. – А разве защитники животных позволят?

Мы с Витой переглянулись. Это уже становилось традицией.

- Здесь нет защитников животных. Животные себя сами защищают: делают… хм, внушение обидчику с занесением в личное… тело.

Кира нахмурилась, но мы решили не обращать внимания. Пройдем еще много времени, прежде чем она осознает, что защищать в этом мирке можно разве что себя и близких. И то – от близких за чрезмерное рвение по шапке получить можно.

- У тебя почерк красивый? – внезапно поинтересовалась Вита. Я чуть не подпрыгнула. У меня как раз с почерком не ладилось – только загробные послания писать и влюбленных пугать.

- Разборчивый, – решила не бежать впереди паровоза девушка.

- Писать на местном уже учили?

- Да, – серьезно ответила девушка. – Я посетила полный курс.

- Пиши, – явно входя в роль великой и ужасной советницы, распорядилась Вита, картинно махнула рукой в сторону раздраконенного черновика на тумбочке и довольно отправила в рот ложку с супом.

- А что писать?

- Ну например… – Вита поиграла бровками, думая, и начала диктовать. Кира усердно записывала, чтобы под конец показать нам свою работу. На чуть помятом листке бумаге красовалось воззвание. Что примечательно, оно начиналось с самых важных слов.

Разыскивается за вознаграждение!

Молодые и симпатичные болотники, ищут для участия в совместной работе, молодых людей существ индивидов, готовых пожертвовать личным временем и имуществом ради общего дела.

Плюшки, любовь и уважение гарантируем.

Требования к кандидатам: наличие собственного гужевого транспорта (лося), умение красиво вставать на одно колено. Дар речи приветствуется, но не является обязательным условием.

Собеседование будет проводиться в таверне «Три слона» с шести до семи вечера. Наличие и демонстрация лося является обязательным условием.

P.S. Рассмотрим заявки и без лося, но вы должны быть решительны и готовы на все (порочащее честь и достоинство мага).

Вита придирчиво прошлась по объявлению, но ничего выходящего за рамки собственных слов не обнаружила и величаво кивнула, разрешая «ксерить» допотопным образом. От руки в нескольких экземплярах. Сама будущий «казначей» вернулась к прерванной еде. Про лак для волос все успели забыть к облегчению томящихся за дверью болотных братьев.

Добрая девочка Кира была очень ответственной. Она написала целых тридцать копий, которые нам предполагалось развесить по общежитию и местам большого скопления адептов и людей. Оригинал воззвания Вита взялась отнести в «Три слона» и заодно обрадовать хозяина внеочередной прополкой его клумб гужевым транспортом. Разумеется, бесплатно.

Выдавав по семь-девять штук листовок на брата, кикимора ушла, оставив нас страдать за правду. Мы решили разделиться и выходить с интервалом в четверть часа. Все же, листовки были делом болотоугодным, но не поощряемым комендантом, которому это все срывать.

Обклеивать общагу полагалось мне. Не знаю, почему так выпал жребий, но видимо у судьбы был на меня зуб размером с копье. Но ничего, кикиморы – не саперы, один раз ошибусь, пойду по второму кругу.

Комендант не дремал. Или это был его заместитель? Тем не менее, по общежитию курсировал патруль в числе одного раздраженного субъекта, от которого предпочитали прятаться. Описывали его крайне нелицеприятно, и я уже даже было убоялась идти «на дело», но долг есть долг, страдать за правду – предназначение честного человека. Я страдать не собиралась, все же честность – не лучшее подспорье при антиобщажном деле, но возможность не исключала.

Спрятав в карман выданный братьями супер-клей, я крадучись спустилась в холл, воровато (а как иначе?) огляделась, но никого не обнаружила. Выдохнула и потрусила к доске объявлений, клеить на которой мог только комендант или с его разрешения. Разрешения у меня, сами понимаете, не было, и это придавала пикантность нашим отношениям с доской.

Высунув язык от усердия, я клеила. Доска скрипела и терпела, но пока не выдавала.

- Что здесь происходит?

Да уж, рано я начала ликовать.

Позади меня, уперев руки в боки, с гневом на бледном лице стоял помощник коменданта. Он был раздражен и устал, и мне захотелось пригласить его на ужин, чтобы немного утешить. Это же надо было так попасть. Бедный, бедный юноша.

- Георг, может ты меня не видел? – с надеждой спросила я, оглядывая с ног до головы старого знакомого.

- Не видел тебя или нарушителя? – переспросил молодой человек. И что в нем страшного только нашли?

- Нарушителя! – легко выбрала я.

- Ладно уж, – сердце юноши дрогнуло. Он вошел в мое положение… слава, солидарности… Что он там говорит? – Но отдирать сами будете! А сейчас в кабинет коменданта. Узаконим наши отношения.

- Э…

- И без лишних разговоров. Твои подельники уже там, – довольно усмехнулся молодой человек. – Будем решать, что с вами делать!

- Может чаю?

- И чаю тоже выпьем, – пообещал этот непонятный человек и повел меня по известному, но всеми избегаемому маршруту. В логово коменданта.

Тайными тропами, по буеракам и рвам мы шли в кабинет коменданта…

Лестница неуклонно поднималась вверх, заставляя меня проникнуться величием нашего главного и едва не споткнуться. Лететь вниз было бы больно и унизительно, так что я сдержалась.

Наконец, мы остановились у узкой двери, через которую и мне было бы тяжело протиснуться не то, что Георгу. Юноша достал из кармана ключ, который по габаритам был едва ли не с его ладонь, а то и больше, и засунул в замочную скважину и повернул. Дверца начала расти, как будто переела растишку с мгновенным эффектом.

- Проходи, – пригласил меня Георг, когда дверца доросла до размеров хорошей двухместной арки и открылась.

Я решила не спорить, к тому же мой нос уловил запах черного чая. Низкий старт пришлось отложить из соображений безопасности, но я ускорилась. К тому же держать самодельные листочки в руках было неудобно, а клей в заднем кармане брючек и вовсе вызывал справедливые опасения. Быть приклеенной мне хотелось меньше всего.