Костяной Скульптор. Часть 3 (СИ) - Розин Юрий. Страница 40

Избавившись от наблюдавших за ним стражей, в роли которых тут были тени, способные по собственному желанию становиться бестелесными и проходить сквозь камень, что сильно упрощало работу, Веск остановился и позволил себе глубоко выдохнуть. Ну, по крайней мере попытался. С его превращения прошло уже две недели, но он вряд ли когда-нибудь от этого избавится. Как и нежити, тварям теней не нужны были сон, еда и воздух, но нежить, будучи в прошлом живой, физическим могла есть или вдыхать. А вот у Веска теперь не было ни легких, ни желудка, ни вообще каких-либо внутренних органов. Не было даже слабого места, каким у любой нежити была голова. Единственным способом убить его было магическое уничтожение тела, в противном случае он довольно быстро восстановился бы до первоначального состояния.

Вздохнув мысленно, Веск собрал мысли в кучу и попытался проанализировать ситуацию. Последним, что он помнил, был див, такой же, как и он сам, вцепившийся ему в шею своими длинными зубами. Друг друга темные твари могли и ранить, и убить, правда происходило это не от потери крови или чего-то подобного. Один теневой монстр просто втягивал в себя энергию другого. Это с ним и произошло, Веск помнил, как вытекает из него то подобие жизни, которым он был наделен в этом теле.

А потом вдруг он совершенно невредимым появился в этом месте. Судя по всему, их смерти те, кто все это устроил, не хотели. Но что делать дальше? Понятно, что теперь он оказался уже в настоящих темных шахтах, но в таком виде путь обратно на поверхность для него будет равен самоубийству. Единственным разумным выбором было оставаться и пытаться вести жизнь теневой твари, дива, пользоваться способностями которого Веск неплохо наловчился. Но хорошо, на первое время это вполне неплохой план. По крайней мере стоило разобраться в местных правилах, чтобы не дай Свет не стать чьим-нибудь ужином, что такое было в порядке вещей бывший охотник не сомневался. А потом? Телесная магия ему уже недоступна, ведь тела-то не было. Просто существовать до тех пор, пока тебя все-таки не схарчит другая теневая тварь? Уж лучше самоубийство. Хотя теперь это тоже было не так просто. Мысленно усмехнувшись, Веск провел одной рукой сквозь другую.

Нужно было что-то придумать, какой-то далекоидущий план, на осуществление которого можно было бы отвлечься. Вот только какой? Однако закончить эту мысль Веску не дала другая, принадлежавшая к тому же, вовсе не ему.

Глава 90

— Итак, кто же к нам пожаловал в столь прекрасный весенний день? Какая честь приветствовать подобного замечательного гостя в нашей скромной обители. Проходи, дорогой друг, чувствуй себя как дома, ни в чем себе не отказывай!

Кажется теперь я понял, почему они так назывались. Ведь этот слишком многословный парень, больше похожий на женщину своим телосложением и манерами, в зелено-розовом халате и с легко заметным макияжем на лице были никем иным, как капитаном наемников Мелодии. И, как не странно, это не смотрелось неестественно или неправильно. Образ ему подходил настолько же, насколько нежити типа меня подходили вечные бледность и худоба. Он весь был каким-то музыкальным. Говорил нараспев, двигался настолько плавно и изящно, что иногда, если отвлечься, не было понятно, как он сделал то или иное движение, даже имя (хотя тут черт знает, может он его себе сам дал) напоминало звучание какого-то инструмента.

От довольно болтливого провожатого я успел узнать, что Иллинаону, несмотря на внешность, которой позавидовала бы и кареглазая, было уже под стольник. Впрочем, для человека его уровня силы сохранять свежий внешний вид было столь же просто, как утренняя зарядка. И этими приемами пользовались все, просто мужчины-Воины, в отличие от женщин, обычно предпочитали останавливать внешность годах на сорока, считая, что куда важнее выглядеть внушительно, чем красиво. А вот моему новому знакомому на слово “обычно”, похоже, было наплевать. И нельзя сказать, что это как-то сказывалось на его авторитете или влиянии. Хотя, я ведь пришел уже в сформировавшуюся и устоявшуюся группировку, черт знает что тут творилось, когда Иллинаон устанавливал свою власть.

И да, его граничащая со смазливостью внешность нисколько не мешала этому человеку быть жестоким и жестким главарем. Иначе невозможно представить причин настолько четких дисциплины и порядка. Пряника, которым капитан музыкантов размахивал перед носами своих подчиненных я еще не видел, а вот по кнуту, если можно так сказать, прошел собственными ногами. Двигаясь за сопровождающим по территории лагеря я увидел небольшую площадку, на которой, как мне объяснили, за разные провинности должны были отбывать наказания члены Мелодии. И судя по количеству запекшейся крови, разлитой по каменному полу, наказывали в группировке Иллинаона очень сурово. Да к тому же и очищать этот пятачок от крови, похоже, было запрещено.

И вот к такому человеку я пришел для разговора с глазу на глаз. Стоило признать, контраст между ожиданиями и действительностью оказался чуть ли не самым большим, что я испытывал в своей нежизни, но, как говорится, у всех свои заморочки, к тому же оставаться в Мелодии дольше необходимого я не собирался.

— Спасибо. — Испытав какое-то странное чувство несостоятельности за столь односложный ответ, я все-таки поборол себя и присел в предложенное кресло.

В полевых условиях даже стул был бы роскошью, но палатка такого человека просто обязана была быть роскошной. И так и было, даже больше, чем можно представить. На полу — ковер, в углу манекен в полный рост, на котором висел доспех Илланиона, весь изукрашенный стилизованными цветами и с символом музыкальной ноты на груди, у “стены” — настоящий платяной шкаф, посередине помещения массивный деревянный стол, а за ним, в дальнем конце, огромная кровать с балдахином, на которой как в длину, так и в ширину могло бы уместиться человек пять. Вообще не представляю, как ее сюда тащили через всех этих нападающих отовсюду насекомых.

— Не стоит благодарности, — расплылся Илланион в милейшей улыбке, но уже через несколько секунд ее и след простыл. Передо мной сидел все тот же прилизанный и напомаженный паренек, но в его глазах отчетливо читались подозрение и угроза. — Я уже успел выяснить от своих крайне ответственных подчиненных, что ты желал бы присоединиться к нам в столь нелегком предприятии, как осада и захват города Черной Зари, при том что я не объявлял ни о чем, хоть отдаленно напоминающем набор добровольцев, а тебя в Мелодии никто не знает и не может за тебя поручиться. Ответь, все ли я правильно сказал?

— Все так. — Я чувствовал, что был слабее него, но разница не была настолько большой, чтобы волноваться. Сбежать, если запахнет жаренным, я успею.

— Но тогда скажи мне, откуда я могу знать, что ты, весь такой самоуверенный, не являешься шпионом Черной Зари? А если это к нашему общему сожалению окажется так, то скажи мне, что помешает мне забрать твой амулет возврата и приказать прикончить, предварительно запытав множеством крайне изобретательных способов? — Да, вот в такого лидера крупной группировки наемников я верил куда больше, чем в лощеного мальчишку, от которого пахло цветочками и невинностью.

— Ну, во-первых, я не ношу амулета возврата, — не знаю, зачем я это сказал, но что-то подсказало, что так будет лучше. И верно, в округлившихся поначалу глазах Иланиона спустя пару секунд появился намек на уважение. Хорошее начало. — Во-вторых, я вообще не чувствую боли, таким родился, так что пытать меня бесполезно, — теперь он уже усмехнулся, было видно, что моя прямолинейность ему по нраву. Что же, тогда стоит раскрыть все карты. Ну… почти все. — А в-третьих, я хочу к вам присоединиться только потому, что если попытаюсь пройти через любой из городов обычным способом, то рискую остаться без головы.

— Как интересно, — проворковал капитан музыкантов, наклоняясь вперед и кладя подбородок на ладони. — Что же такого, позволь узнать, ты натворил, чтобы на тебя ополчились даже не главы городов, а правительства стран, что разрешают им тут хозяйничать?